Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур - Торчинов Евгений Алексеевич - Страница 9

1. философское слово (является поводом для раскрытия «построения» жилища («этоса»);

2. слово, которое реализует это «жилище» есть греческий логос;

3. его анализ аристотелевского «физиса» не часть из текста, а способ «конструирования» в слове, «связь Бытия»/человека».

Далее автор показывает, что предлогом для рассмотрения Хайдеггером аристотелевской физики является то, что Аристотель называл физисом, для Гераклита – логос и алетейя, а для Парменида – это мойра (судьба). Во втором смысловом блоке Лорите Мена показывает специфику философского языка Хайдеггера при изложении последним взглядов греков, отмечает его этимологические новации. В третьем смысловом блоке он делает особый акцент (в контексте темы своего доклада) на рассуждения Хайдеггера об эпохе техники, техне, энтелехии и т.д.

В докладе «Основная гипотеза в интерпретации Хайдеггером Канта» Хаима Хойос Васкез отмечает, что Хайдеггер свел исследование отношения Канта к метафизике к феноменологической позиции. Он отмечает, что Хайдеггер еще в 1912 г. заинтересовался этой проблемой, в «Бытии и времени» неоднократно обращается к нему, но в контексте рассмотрения своей тематики, а не специально. И лишь в 1929 г. появляется специальная работа Хайдеггера «Кант и проблема метафизики». Основные сюжетные линии, по которым автор доклада разворачивает свои размышления, суть следующие: 1) вопрос о доктрине Канта в контексте его фундаментальных трансцендентальных принципов; 2) обоснование метафизики в «Критике чистого разума Канта» в проекции своей идеи фундаментальной онтологии. Особое место в докладе уделяется истолкованию суждения Хайдеггера о том, что «Критику чистого разума» надо рассматривать прежде всего как объяснительный метод, что это скорее некий трактат о методе. Автор упоминает, что работе Хайдеггера «Кант и проблема метафизики» предшествовал семестровый курс Хайдеггера в летнем семестре 1927 г. «Фундаментальные проблемы феноменологии». Он заявляет, что в итоге Хайдеггер охарактеризовал «Критику чистого разума» Канта как «метафизику метафизики» и феноменологию, как основу, базис онтологии в качестве фундаментальной философской дисциплины и разработал метод межтрансцендентальной философии.

В докладе «Хайдеггер: продолжение, радикальное отличие и отход (оставление) феноменологии Гуссерля» Даниэля Херрера начинается исследование проблемы с описания «Логических исследований» Гуссерля, в которых тот сформулировал основные положения своей феноменологической философии как строгой науки. Гуссерль, имея фундаментальные знания по математике, логике, эпистемологии, истории философии, пишет автор доклада, выдвинул на первое место анализ интенциональности сознания и обоснования своего учения об очевидности и истине. Последний аспект особенно заметен в его «Картезианских размышлениях». Хайдеггер, хотя и посвящает свою книгу «Бытие и время» Гуссерлю, но уже в этой работе имплицитно содержится определенное, а по сути радикальное размежевание. Четвертый доклад носит специфический характер и здесь мы его рассматривать не будем.

В этой главе мы попытаемся реконструировать основные черты, составляющие образ глубоко самобытного хайдеггеровского философствования. В этой связи мы рассмотрим две формы хайдеггеровской философии, имеющие место соответственно в фундаментальной онтологии и в период бытийно-исторического мышления. Напряжение между ними будет составлять смысловой центр нашего изложения.

Безусловно, основная тема философии Хайдеггера – тема бытия. Конкретное хайдеггеровское решение этой темы можно в двух словах обозначить названием его знаменитого трактата 1927 года – «Бытие и время». Вопрос о бытии (онтологическую тему) Хайдеггер считает основным вопросом философии, начиная с ее древнего начала. Хайдеггер во многом в своих рассуждениях основывается на древнегреческой философии, и именно оттуда он получает свое определение бытия как времени. Проследим кратко логику этого определения. Хайдеггер уделяет внимание тому, что бытие со времени Платона и Аристотеля определяется как сущность (по гречески – усия, на немецкий Хайдеггер переводит это как Seiendheit). Греческое название для бытия – усия – он истолковывает как присутствие (die Anwesenheit), пребывание (die Anwesung) и отмечает, что «усия» как слово повседневного языка означает «возможность», «имущество»(Hab und Gut), «то, что доступно в любое время, т.к. оно точно присутствует»[58]. Здесь следует отметить, что второй равной по значению темой философии Хайдеггера является тема языка. При этом Хайдеггер обращал внимание на то, что язык обладает «сверх повседневного значения слова еще силой сказывания, которая, когда выпущена на свободу, превращает слово в сущностное слово»[59]. Поэтому он применяет «этимологические доказательства». Истолковывая греческие слова – усия, эйдос, идея, Хайдеггер делает вывод: «то, в высшем смысле является существующим (сущим), что присутствует постоянно»[60]. Итак, «присутствие» и «постоянность» являются определениями сущего. И они же являются «явными определениями времени: „присутствие“ относится к „настоящему“; „постоянность“ подразумевает “в любое время”»[61]. Таким образом, бытие как постоянное присутствие понимается из времени.

Хайдеггер пытается прояснить тему бытия, приводя в актуальность изначальное и потом забытое, по его мнению, постижение греческих философов временного характера сути бытия, так как она определялась как фюсис, а потом как усия[62]. По мнению Хайдеггера вопрос о «бытии и времени»оставался и остается с тех пор скрытым, затемненным, и не только время, но и бытие истолковывалось с тех пор как сущее. Хайдеггер определяет время как «имя для области проектов истины бытия», как «свечение самого бытия»[63].

Несомненно, что тема экзистенции, не будучи главной темой в творчестве немецкого философа, все же вдохновляется, по сути, той же самой идеей конкретного существования, не нуждающегося в определении извне, со стороны мысли, что и ведущая тема его первого периода творчества – тема здесь-бытия. Как отмечает исследователь Плотников И.С.:«Хайдеггер ставит вопрос не о смысле особого рода сущего, именуемого человеческой экзистенцией, а о смысле бытия этого сущего»[64].

Следует отметить необычность философского языка Хайдеггера, указать на его экспериментирующий характер. Как уже было отмечено многими исследователями, Хайдеггер экспериментирует со словами, придумывает слова, придает обыкновенным, обыденным словам новое значение[65].