Подпорченное яблоко - Бруно Энтони - Страница 49

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая

– Хорошо, дело вот в чем. Да, это правда. Я работал на этих ребят из... из ФБР.

Стенли и гориллы немедленно приготовились к действию. Для того чтобы вышибить мозги из Живчика, нужен был только сигнал Будды.

– Но послушайте, послушайте. – Живчик поднял вверх указательные пальцы, склонил голову набок. – Я это делал не для того, чтобы помогать им. Богом клянусь, совсем не для этого. Я их натягивал, передавал Беллзу все, что узнавал от них. Все. Клянусь Богом и глазами своей матери. Я не вру, клянусь.

Гиббонс взорвался:

– Чушь! Ты работал на нас.

Взгляд Стенли перебегал с Живчика на Гиббонса и обратно. Лицо его было сжато, как кулак.

– Если ты врешь нам, ты, маленький ублюдок...

Живчик отступил от него:

– Нет, Стенли, нет. Я говорю вам правду. Я передавал Беллзу все, что знал. Я был верен ему, ребята. Абсолютно. В ФБР не знали, что я делаю на самом деле. Они думали, я веду с ними честную игру. Это Беллз велел мне так сделать. Клянусь.

Живчик пытался вывернуться, но это ему не очень-то удавалось. Стенли и гориллы явно не купились на его историю, а Будда молчал как истукан. Гиббонс обрадовался. Теперь все внимание переместилось с них на Живчика. Он с легкостью отдал Живчика на заклание. Этот кусок дерьма продал Гиббонса и помог Стенли взять его и Лоррейн в заложники. А если он действительно вел двойную игру, то тем более заслуживает, чтобы его бросили на съедение львам.

Указательные пальцы Живчика все еще были подняты. Он мигал, как неисправная лампочка.

– Ты думаешь, что очень умный. Гиб. Знаю, что ты пытаешься здесь доказать. Ну, так я тебе кое-что скажу. Всем вам. Гиббонс поморщился и обнажил зубы.

– Избавь нас от этой брехни, Живчик. Всем на нее начхать.

– Ты так думаешь? Ну, так вот что я тебе скажу. Этот агент, которого подстрелили сегодня утром на шоссе... Как его, Патерсон?

– Петерсен.

– Петерсен, Петерсен, правильно. В него действительно стрелял Беллз. Я это точно знаю.

– Чушь собачья! – рявкнул Стенли.

– Нет; Стенли, нет, не чушь. Перед встречей с мистером Станционе прошлой ночью внизу, в баре, ты был с Беллзом? Был?

Стенли ответил не сразу. Он посмотрел на Будду:

– Я был дома.

Кубики льда забренчали.

Стенли свирепо уставился на Живчика:

– Ну и что? Что это доказывает?

– Слушай, Стенли, смотри в лицо фактам. У Беллза была назначена встреча с этим парнем, Петерсеном. Тот должен был принести деньги и хотел, чтобы Беллз пустил их в рост для него. А что всегда говорит Беллз? Хочешь получить деньги, найди недоумка, который одолжит их тебе, и пристукни его. Денежки твои. Я слышал это от него раз сто. А вы, ребята, никогда не слышали? – Живчик обратился за поддержкой к гориллам.

Будда придержал пакет со льдом на голове и взглянул на горилл.

– Слышали?

Приматы в полиэстровых костюмах дружно кивнули.

– Понимаете, что я хочу сказать? Я думал, что поступаю правильно, рассказывая Беллзу все, что узнаю от ребят из ФБР, чтобы мы могли всегда опережать их на шаг. Откуда же мне было знать, что он пристукнет того агента? Я не знал этого. Клянусь...

Ба-бах!

Запертая дверь на лестницу распахнулась и с размаху ударилась о кирпичную стену.

– Всем стоять на месте! ФБР! Вы арестованы. Бросайте оружие! – Четыре агента с пистолетами на изготовку ворвались в помещение, перескакивая через таран, который они бросили на пороге. Гиббонс узнал двоих, молодые ребята из ньюаркского отделения, их имен он не помнил. У одного из них были волнистые рыжие волосы, он напомнил Гиббонсу новичка-репортера Джимми Олсона из комиксов о супермене. Агент узнал его и, не отводя глаз от плохих парней, кивнул. Гиббонс схватился за грудь и показал в улыбке зубы, хотя эти олухи должны были появиться здесь несколько часов назад.

И тут он услышал у себя за спиной крик Лоррейн.

Живчик обхватил ее рукой за шею и наклонил назад. В другой руке он держал экскалибур, ствол револьвера уперся в голову Лоррейн.

Снова Гиббонс автоматически потянулся за пистолетом, которого у него не было, хотя он смотрел прямо на него. Сукин...

Боль пронзила его грудь. Он задержал дыхание, надеясь, что она пройдет, но боль не отступала. Он твердил себе, что это не сердечный приступ, не сердечный приступ, но слова отскакивали и ударяли его в грудь, как шарик в пинг-понге: это сердечный приступ, приступ, приступ... Он вспомнил, как говорили сердечники: при приступе кажется, что на грудь взгромоздился грузовик. Гиббонс не был уверен, что испытывает именно такую боль, но чем дольше он думал об этом, тем больше боль напоминала огромную тяжесть и тем активнее он старался отрицать ее. И вовсе это не похоже на восемнадцатиколесный грузовик, скорее на фургон, подумал он. Небольшой фургон, только и всего.

Он моргнул и поморщился при виде Лоррейн с прижатым к ее голове экскалибуром.

– Отпусти ее, Живчик, – выдохнул он сквозь зубы. – Отпусти немедленно. -Он хотел выкрикнуть эти слова, но произнес их едва слышно.

Джимми Олсон услышал, что сказал Гиббонс, и повторил:

– Отпусти женщину.

Живчик не прореагировал.

Стенли и гориллы тоже не подчинились агентам. Как только агенты вломились на чердак, громилы выхватили свои пушки и теперь наставили их на чистеньких агентов наружного наблюдения из Ньюарка. Живчик держал Лоррейн, а Гиббонс и Будда сидели друг напротив друга на диванах и глазели один на другого. Безнадежная игра в гляделки. Не может этого быть. В настоящей жизни такого не случается. Только не так. Но если он сейчас хлопнется замертво, у гангстеров будет явное преимущество. Поэтому он не может отбросить копыта. Во всяком случае, пока не удостоверится, что Лоррейн в безопасности. Он втянул еще немного воздуха и перевел взгляд на этого ублюдка Живчика.

– Бросайте оружие. Немедленно! – Голос Джимми Олсона звучал очень жестко.

– Сами бросайте ваше долбаное оружие, – прорычал Стенли.

Молодой Олсон выглядел мрачно, так же как его соратники. Стратегия ФБР предполагает, что в подобной ситуации необходимо иметь значительное превосходство в живой силе и технике. Но в данном случае стратегия не сработала.

Внезапно в комнате установилась тишина. Казалось, слышно, как все напряженно ищут выход из этого безвыходного положения. Рука Гиббонса все еще покоилась на его груди – он прикрывал сердце ладонью и считал удары, надеясь, что сердце бьется ритмично, хотя не был уверен, что знает, какой пульс можно назвать ритмичным. Он видел, как быстро дышит Лоррейн под обхватившей ее шею рукой Живчика. Минута казалась вечностью. Ни одна сторона не выдвинула никаких блестящих идей. Фургон продолжал давить ему на грудь.

Забренчали кусочки льда.

– Итак? – произнес Будда.

Это были его единственные слова.

Гиббонс посмотрел на него, пытаясь скрыть свое состояние.

– Да? Так что же?

Это все, что он мог произнести, не выдавая себя. Они молча смотрели друг на друга.

Прошла еще одна долгая минута, и Джимми Олсон кашлянул.

– Ну, агент Гиббонс?

Гиббонс поднял на него глаза.

– Вы здесь старший агент. Может быть, возьмете переговоры на себя?

Гиббонс нахмурился. Большое спасибо. Неудивительно, что Перри Уайт всегда так злится на Джимми Олсона. Гиббонс закрыл глаза и заставил себя дышать через нос, пока ему не показалось, что боль немного отступила.

Он открыл глаза и посмотрел на Будду:

– Поступим просто, хорошо? Вы отпускаете мою жену, и мы уходим. О'кей?

Четверо новичков из Ньюарка ощетинились, но не произнесли ни слова. Гиббонс знал, что молодые ребята в уме прикидывают, какие обвинения можно было бы предъявить этим головорезам. А ведь они еще не знают о трупе в сортире. Но Гиббонсу наплевать, предстанут перед судом эти шестерки или нет. Он хочет только, чтобы его жену вернули в целости и сохранности. Прежде, чем он умрет.

Он пристально уставился на Будду:

– Ну, так что? Скажи что-нибудь.

Маленький император отнял от головы пакет со льдом и пощупал шишку размером с гусиное яйцо. Потом посмотрел на Гиббонса.

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая