Что я видел - Житков Борис Степанович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/44
• Следующая

Потом мама сказала мне:

- Ну, играйте с Любой. А нам надо поговорить.

И стала с Любиной мамой говорить.

КАК Я ЛЮБЕ ЗВЕРЕЙ ПОКАЗЫВАЛ

А я не знал, как с Любой играть. А потом ей сказал, что я тигр. Я немножко ноги подогнул и стал ходить около Любы. И я на неё очень сердито глядел. А потом сделал на неё "кха". А она вдруг заплакала и побежала к своей маме и закричала:

- Он меня дерёт!

А мама на меня крикнула:

- Что ты, не можешь играть, как все дети?

А я сказал, что я тигр. А мама сказала:

- Тигров в клетку сажают.

А я сказал, что я и в клетке буду делать "кха".

И я сделал, как тигр. Любина мама засмеялась, а мама сказала, что мы вчера в зоосаде были и что мы слонов видали. А я сделал рукой хобот и пошёл к Любе и хоботом мотал. А она говорила:

- Это не тигр? Это не тигр?

А я ей сказал толстым голосом:

- Это сло-он. Он не кусает. Он добрый.

Люба сказала:

- А погладить можно?

Я ей сказал, что это хобот. И показывал, как слон хоботом крутит.

А МЫ ОПЯТЬ В ЗООСАД ПОЕХАЛИ

Потом я ей сказал, что я на маленькой лошадке катался. Люба пошла к своей маме и стала ей на ухо говорить.

А Любина мама ей говорила:

- Хорошо, хорошо. Потом.

А Люба стала капризничать, говорила:

- Пойдём. Сейчас. Я хочу.

Любина мама сказала вдруг моей маме, что надо пойти в зоосад и чтоб вместе пойти. Люба стала прыгать и хлопать в ладоши. И стала петь:

- Вот пойдём! Вот пойдём!

А я сказал:

- На трамвае поедем, я знаю.

Мама стала шляпу надевать. И я кепку сам надел. И я всех повёл в лифт. А потом мы поехали на трамвае.

А Люба всё своей маме говорила, что она тоже хочет на маленькой лошадке кататься. У ней мама очень добрая, потому что говорила:

- Хорошо, хорошо.

А когда мы пришли в зоосад, мы прямо пошли к лошадке. И я с Любой опять катался. А Люба не кричала, а только ножками топала.

И говорила:

- Вот хорошо!

А потом не хотела уходить, и нам ещё билет взяли, чтоб ещё кататься.

КЕНГУРУ

Любина мама сказала, чтоб мы с Любой шли впереди. А Люба хотела, чтоб её за руку тянули. И опять пошла к своей маме.

А её мама ей сказала:

- Я не кенгуру. А то б я тебя в карман положила и понесла.

Я маму спросил:

- Почему кенгуру?

Любина мама сказала:

- А это зверь такой. У него на животе карман. Он туда своих детей кладёт и скачет с ними, куда хочет.

Люба сказала:

- Ну да! Это ты нарочно. Таких зверей не бывает.

А Любина мама говорит:

- А он тут есть. Хочешь, покажу?

Я сказал:

- Я тоже хочу.

И мы пришли, где кенгуру. Они за загородкой прыгали. Они не стоят на всех лапах. Кенгуру сидит на корточках, и хвост ей не даёт совсем на землю сесть. Она сзади на хвост опирается. А потом как прыгнет! У ней очень длинные задние ноги. Прямо как у зайчика. Только она не как зайчик, а очень большая. Больше собаки. А передние лапки, как ручки. Очень маленькие. А потом у ней очень большой хвост. Он сначала толстый, а к концу тоненький. И совсем без волосиков.

А кармашка на животе не видно было. А все тоже говорили, что есть и что она в этот кармашек может положить маленького кенгурёнка. Она вся серая, только на животе у ней шерсть немножко белая. Кенгуру не ходит. Она понемножку прыгает.

Она мне очень понравилась. Её, наверное, погладить можно. Она не хищная.

А Люба стала говорить:

- А вот и не носит детей в кармане!

Любина мама сказала:

- Ну, сейчас у неё детей нет. Наверное, выросли.

САМАЯ БОЛЬШАЯ ПТИЦА

А потом Любина мама сказала мне:

- А ты самую большую птицу видел?

Я сказал:

- Ну да. Пеликан.

А Любина мама засмеялась:

- Хо-хо-хо! Пеликан! Вот сейчас увидим такую птицу, что она выше всякого дяди.

И потом маме сказала:

- Разве вы страуса не видели?

Мы пошли. А Люба увидала, что в домике пирожные едят, и стала говорить:

- Мама, хочу пирожного!

Любина мама сказала, что хорошо. И нам купили пирожного. Люба хотела трубочкой, а я - с ягодами сверху. А потом Люба сказала, чтоб молоком запить. А я не хотел молока. Я хотел, чтоб скорей к самой большой птице. Я говорил Любе, чтоб она скорей. А она всё смеялась и молоком прыскалась.

Мы пошли и пришли к клетке. А там стоял на длинных ногах страус. У него снизу длинные ноги, а потом он сам, а потом наверх идёт шея. Длинная-предлинная. И на шее голова. Он такой высокий, что Любина мама подняла руку, сколько могла, и вышло как раз до его головы. Мне очень высоко было туда смотреть. Я больше ноги смотрел. У него там три пальца с когтями, и очень толстые. Он ступает и стучит прямо как лошадь. Я смотрел, смотрел, какие у него ноги, и вдруг страус в пол клюнул.

А я испугался, потому что он стукнул прямо как молотком. Он, наверное, есть хотел.

Любина мама сказала, что он такой сильный, что на нём даже ездить можно. И он скорей всех бегает. А летать он никак не может: у него крылья маленькие. И она сказала, что он злой. Он когда рассердится, так клювом по голове как начнёт стукать, и совсем убить может. И что он больше всего ногой дерётся. И ногой тоже убить может. У него нога прямо как железная.

Моя мама сказала, что она видела, какие яйца страусы несут.

И сказала, что прямо как моя голова.

И ещё моя мама сказала, что перья у страусов в хвосте очень дорогие. Их на шляпы сажают.

А я сказал, что у павлина лучше и что я лучше хочу от павлина перо, а от страуса не хочу.

А мама сказала, что я ничего не понимаю. И мы не хотели больше смотреть страуса, потому что он ничего не делал, а только топал.

Мы пошли с Любой вперёд, потому что Любина мама не хотела её за руку тянуть. Она хотела с моей мамой говорить. А я стал показывать, как страус топает. Я ногу прямо вперёд ставил. И все очень смеялись. И моя мама тоже очень смеялась. Я вертел головой и не видел, как на меня один дядя нашёл, И я его в живот головой. Потому что я его не видел.

А дядя сказал:

- Ты чего ж бодаешься, как козёл?

Дядя не рассердился, потому что ему не было больно.

Я сказал:

- Я страус.

И я пошёл, как страус. И этот дядя тоже смеялся. А мама сказала, что уже довольно страуса, а то я очень пыль поднимаю. А Люба не могла, как страус, ходить.

КАК ЛЮБА КРОКОДИЛА БОЯЛАСЬ

Любина мама сказала:

- А ты знаешь, как "крокодил наше солнце проглотил"?

Я сказал, что знаю, и знаю, как он потом выпустил.

А Любина мама говорит:

- Хочешь, я тебе крокодила покажу?

Я сказал:

- А он страшный?

А она говорит:

- Не бойся, он нас не достанет.

Я сказал, что если страшный, так я убегу: я крокодила боюсь. А Люба стала скакать и в ладоши хлопать.

И стала петь:

- А я вовсе не боюсь! Не боюсь! Крокодила не боюсь!

А Любина мама сказала:

- Ну, так я тебя к нему пущу. Ты пойдёшь его погладишь. Хорошо?

Люба опять запрыгала и стала петь:

- И поглажу и пойду! Крокодила я поглажу, потому что не боюсь!

А моя мама сказала:

- Ну, смотри! Смотри, потом не плачь!

Мы пошли в ворота, и я думал, что мы совсем из зоосада уходим, потому что там улица и трамвай. А мы улицу перешли, а там опять ворота.

И мы туда вошли. А там опять зоосад.

И Любина мама повела нас прямо к крокодилу. Там была маленькая загородка кругом. И там в воде лежал крокодил. Только воды там было немножко. Он как в ванне лежал. Его всего было видно, какой он. А нос он из воды высунул.

Любина мама сказала, что это он для того высунул, чтоб воздухом дышать. Он длинный, а на нём колючие шишки. И он лежал, как неживой.

А ещё один крокодил был. Он около воды лежал и тоже не шевелился. Это он на солнышке грелся. А потом он стал вдруг рот открывать: тихонько-тихонько. А у него там зубы. Они прямо как гвозди, и их там много-много. И они очень колючие. И большие. Он раскрыл рот немножко, а потом закрыл. И опять стал спать.

• Предыдущая
• 12/44
• Следующая