Бал хищников - Брук Конни - Страница 46
- Предыдущая
- 46/106
- Следующая
Вот как обрисовал ситуацию Сорт: «У нас был большой резерв покупателей – тех, с которыми мы сотрудничали за год до этого по Mesa-Gulf [когда фирма заручилась устными обязательствами на 2,2 миллиарда долларов]. Но порох мы в основном держали сухим. Мы, например, не вводили в дело ссудо-сберегательные фирмы, хотя у нас их было достаточно. Мы понимали, что если будем массово привлекать такие фирмы к финансированию агрессивных поглощений, то поставим под сомнение их возможность участвовать вообще в чем-либо [поскольку конгресс все больше интересовался инвестициями ссудо-сберегательных учреждений в „мусорные“ бумаги]. Мы не подключили и многих других крупных покупателей – ни Executive Life, ни Columbia S&L, ни Карла Линднера. Мы не хотели производить впечатление сильно напряженных людей».
Но самых верных, разумеется, не обделили. Мешулам Риклис (Shenley Industries) подписался на 25 миллионов; Нельсон Пельтц (Triangle Industries) – на 20 миллионов; Дейвид Соломон (Solomon Asset Management) – на 50 миллионов; Стив Уинн (Golden Nugget) – на 40 миллионов. Самые крупные куски разобрали Бельцберги, Чарлз Кнапп и Atlantic Capital.
Бельцберги через три подконтрольные компании – First City Properties, First City Financial и Far West Financial – подписались на 287,5 миллиона долларов.
Кнапп через Trafalgar Holdings подписался на 100 миллионов. Однако поскольку Милкен так и не собрал мифический миллиард для Trafalgar, крайне маловероятно, что у Кнаппа действительно было 100 миллионов для немедленных инвестиций. Скорее всего, он рассчитывал подобным способом добыть для своего «фонда из воздуха» 375 тысяч долларов подписных комиссионных: ведь всего два месяца спустя Кнапп обещал 15 миллионов Пельтцу и Мэтс под сделку Triangle-National Can и вышел из игры.
Наконец, Atlantic Capital, фигурировавшая в поданном в Комиссию по ценным бумагам и биржам списке под маскировочным названием Worldwide Trading Services, подписалась на 100 миллионов и брала на 50 миллионов привилегированные акции – самый крупный пакет таких бумаг.
Айкен, по всей видимости, не хотел реально приобретать компанию. Один из его консультантов припомнил тот вечер, когда Айкену сообщили об успешном сборе доверенностей и хороших шансах выиграть голосование: «Он не выразил особого восторга. Мы стали толковать ему, чем вообще занимается нефтяная компания – скважины там всякие, то да се. Карл – очень умный человек, но о нефтяном бизнесе он знал совсем мало».
Голосование Айкен выиграл. Phillips имела, правда, «ядовитую пилюлю» – комплекс защитных мер, подготовленный юристом по поглощениям Мартином Липтоном: он вступал в действие, когда потенциальный поглотитель приобретет определенный процент акций компании, и давал акционерам столь экстраординарные права, что компания становилась гораздо менее желанной целью. План рекапитализации должен был предохранить компанию от поглощения Айкеном или другим налетчиком, а потому, казалось, являлся для акционеров наилучшим вариантом. Однако акционеры неожиданно проявили строптивость и проголосовали против плана. Руководство компании, в свою очередь, «подсластило» план. Тогда Айкен решил продать свои акции и выйти из игры. Он инвестировал в Phillips почти 175 миллионов долларов – главным образом «военные» деньги, полученные от Drexel на рефинансирование ACF. В результате 10-недельной операции Айкен заработал на продаже акций 52,5 миллиона долларов – в два с лишним раза больше, чем в самой крупной из прошлых сделок.
Однако поле битвы он покинул только после долгих препирательств. Айкен публично заявил, что «откупных» не возьмет. Но вот «компенсация издержек» – другое дело. Phillips соглашалась заплатить 25 миллионов, Айкен требовал 27. Один из консультантов указал, что Айкен и с 25 миллионами уже будет в прибыли, а не просто покроет издержки. Время шло, но дело с места не двигалось.
«В конце концов Айкен уступил, потому что люди Phillips стояли твердо, – рассказывал Энтони Джеймс из Donaldson, Lufkin and Jenrette. – Совет директоров компании установил максимум в 25 миллионов и пересматривать его не собирался. Поэтому оставалось либо брать, либо vxorTHTK. Это единственный способ вести дела с Карлом. Вы должны сжечь за собой все мосты. Иначе он от вас не отстанет. Карл будет упорно биться за последний миллион, последние полмиллиона. Он будет биться за последний грош».
Айкен часто и не без гордости заявлял, что он – «человек слова». Джеймс, который тоже выступал в сделках на стороне противников Айкена, заметил, что Айкен – действительно человек слова, но «в определенном смысле»: «Сделка с Карлом не закончена, пока не закрыты все вопросы, пока не согласована последняя мелочь. У нас есть корпоративные клиенты, которые, стоит им договориться о главном, не опускаются до всяких мелочей и потом обсуждают их разом, что не мешает сделке. А Карл будет разбирать каждую мелочь по отдельности и выторговывать любое преимущество, какое только сможет».
Айкен, заключил Джеймс, не похож на других: «Большинству людей небезразлично, какое впечатление они производят, и они далеко не все могут себе позволить. Для Карла такого сдерживающего фактора нет. Он руководствуется исключительно своими экономическими интересами, поэтому ему удается гораздо больше, чем другим».
Phillips стала для Drexel показательным представлением, импровизацией на 1,5 миллиарда долларов; корпоративная Америка и инвестиционные банки поняли, что Drexel вышла из детского возраста. А для «заслуженного налетчика» Айкена, который до тех пор делал ставку на постепенное продвижение собственными силами, эта операция знаменовала гигантский, почти волшебный, бросок вперед.
Но и после Phillips Айкен пошел своим путем. В отличие от Пельтца, который после организованного Милкеном воцарения в National Can любой сколько-нибудь значимый шаг в области слияний и приобретений делал только с благословения своего благодетеля, Айкен вел себя по-прежнему: выбирал жертвы вместе с Кингсли и вел дело на собственный страх и риск. Но в середине 1985 года Drexel стала уже настолько вездесущей, что, где бы Айкен ни появлялся, она была тут как тут.
Порой казалось, что Айкен и Drexel, действуя независимо, помогают друг другу. Например, в апреле 1985 года Айкен аккумулировал 10 % в Uniroyal и начал угрожать поглощением; руководство компании приватизировало ее путем кредитованного выкупа – с финансированием от Drexel. А потом Пельтц с помощью Милкена приобрел базовый химический бизнес Uniroyal.
Но в операции по TWA интересы Айкена и Drexel разошлись. TWA была клиентом Drexel, пусть несравненно менее интересным и важным, чем Айкен. В 1984 году Drexel достала для авиакомпании 100 миллионов долларов. Когда в середине апреля руководство TWA узнало, что Айкен накапливает акции компании, оно первым делом попросило покровительства у Drexel, заклиная Фреда Джозефа как-нибудь подействовать на Айкена. Действительно, в своей политике Drexel следовала принципу, известному как «доктрина Джозефа»: никогда не поддерживать нападение одного клиента на другого и, напротив, защищать жертву.
Подобная позиция, как объяснил Леон Блэк, была совершенно очевидной: «Разве станет корпоративный клиент иметь с нами дело, если подозревает, что мы можем помочь другому клиенту напасть на него?». Еще один управляющий Drexel добавил, что иногда фирма объясняла свою позицию потенциальным клиентам более откровенно: «Платите нам, станьте нашим клиентом, а мы вас защитим».
Негодование руководства TWA подогревалось тем обстоятельством, что всего двумя неделями ранее главный финансовый управляющий компании Роберт Пейзер провел презентацию на Балу хищников. Айкен тогда подошел к нему, представился, и они беседовали минут пятнадцать. «Это был разговор ни о чем, что-то вроде светской болтовни, но Карл умел прощупывать почву случайными на вид вопросами, – рассказывал Пейзер. – А потом те, кто слышал нашу беседу, предупредили меня, что его действительно интересует, каков наш приток наличности». Теперь Пейзер и другие в TWA чувствовали себя так, словно их подставили и включили в меню для посетителей вечеринки Drexel.
- Предыдущая
- 46/106
- Следующая
