Прикид - Брук Кассандра - Страница 14
- Предыдущая
- 14/89
- Следующая
Я выхватила его из кучи и торжественно поволокла к магазину.
– А что, если в витрине будет стоять эта дамочка, а, Гейл? – спросила я, вламываясь в дверь.
На сей раз Гейл промолчала. Лишь выразительно посмотрела на меня, а потом сдалась и кивнула.
– Правда, пока ее не во что нарядить, – заметила я. – Но у меня есть ожерелье из «Батлер энд Уильсон», знаешь, сплошь из сердечек и купидончиков, и потом еще страшно сексуальные панталоны от Джанет Риджер, и еще на день рождения Ральф подарил мне потрясающий бюстгальтер. Что скажешь?
Думаю, только тут Гейл наконец осознала, что я – настоящий партнер.
Как ни странно, но Ральф пребывал в самом приподнятом настроении. Интересно, как бы я повела себя на его месте? С учетом того, что спектакль наконец был сыгран в последний раз и никакой новой работы пока что не предвиделось. А теперь он одевался и собирался отметить начало карьеры жены. Возможно, я заблуждалась. Возможно, он радовался вовсе не за меня, а перспективе провести вечер в обществе блистательных женщин, многие из которых, несомненно, вздыхали по ослепительному Ральфу Мертону в те давние годы. Вздыхали и скромно мечтали лишь о том, чтобы увидеть его хотя бы разок, хотя бы одним глазком, хотя бы в толпе. Что ж, сегодня им предоставится такая возможность. При мысли об этом во мне шевельнулось давно забытое чувство гордости и… И даже ревности. Вспомнились дни, когда при появлении Ральфа на вечеринке дамы слетались к нему, точно мухи на мед, а я в те моменты с особой остротой ощущала, что он принадлежит мне и только мне, пусть даже он и не слишком разделял это мое убеждение.
Так что, возможно, Ральф был счастлив просто потому, что представился случай вновь испытать свои чары. Он и теперь был до неприличия хорош собой в темно-синем костюме от Армани и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой, открывавшей взору греческий медальон на груди, среди мелко вьющихся волос. Медальон служил неким подобием путеводителя, как бы уверяя, что, следуя дальше, вниз, вы непременно очутитесь в еще более кудрявой рощице, среди которой притаился его пенис. Помню, меня эта мысль всегда страшно возбуждала. Почему я употребила прошедшее время? Разве сейчас не возбуждает? Не уверена… С той первой встречи в бутике в Челси, когда я совершенно непристойным образом расчихалась, а он стоял, смотрел на меня и смеялся, прошло ровно десять лет. А ведь тогда, когда смотрел, был уверен, что обязательно уложит меня в постель в тот же вечер. Потому что никто никогда не говорил «нет» Ральфу Мертону.
Я часто думала, как повела бы себя, если б встретила его сейчас. И отмахивалась от этой мысли, потому что не была уверена в ответе. В ушах звучал голос Кэролайн: «Как знать? Ведь тогда тебе было не с кем его сравнить». А потом с неким оттенком злости она добавляла: «Попробуй поставить себя на его место. Все эти годы он мог заиметь любую женщину, стоило ему только мигнуть. А теперь вынужден довольствоваться одной тобой».
Рейчел наблюдала за тем, как я одеваюсь. Лицо сосредоточенно-вдохновенное. Видно, она, как и все маленькие девочки, воображала себя взрослой и пыталась представить на моем месте. Полностью погруженная в эти мечтания, она вдруг на секунду превратилась во взрослую. Совершенно новое, незнакомое мне лицо… Я была потрясена. Мой ребенок исчез. Вместо него передо мной стояло красивое создание, в чьих глазах светились мудрость и опыт. Затем видение испарилось.
– Б-р-р! Что за дрянь ты намазываешь себе налицо, а, мам?
Я посоветовала ей заткнуться, иначе выгоню. Она тут же притихла, уселась в уголок и не проронила больше ни слова. Я уже пожалела, что приказала ей заткнуться, потому что меня интересовал результат. Впрочем, через пару часов Рейчел позабудет об этом и будет шептаться и хихикать с Самантой. И служанка Кэролайн оставит бесплодные попытки загнать их в постель.
Я очень тщательно обдумывала свой туалет. Кем я хочу предстать в этот вечер? Умудренной опытом хозяйкой салона? (Нет, это вряд ли.) Самой красивой женщиной среди присутствующих? (Тоже вряд ли, кругом будет полно манекенщиц.) Изысканно-таинственной дамой в черном? (Вот это уже ближе к истине.) В моменты неуверенности я всегда останавливалась на черном. Наверное, и теперь тот же случай. Тем более что Гейл подарила мне еще один похищенный с прежней работы предмет. «В самый раз для тебя», – сказала она. Это был черный костюм от Жозефа с короткой, плотно облегающей юбкой и жакетом, застегивавшимся всего на одну пуговицу на талии, отчего бюст казался еще пышнее и выше. «Впрочем, ты в этом не нуждаешься», – со смехом добавила она. Под жакет я надела маленькую черную маечку. Потом настал черед черных колготок и замшевых туфель на высоких каблуках.
Судя по выражению лица Рейчел, она одобряла то, что видела. Покосилась на свои ноги, словно желая убедиться, что они тоже стройные. Уже в восьмилетнем возрасте эта чертовка превратилась в заправскую кокетку.
Внезапно ее усилия стать второй Лолитой были прерваны дикими визгами с улицы. Сперва Рейчел встревожилась, затем успокоилась и лишь пожала плечиками – ей, как и всем нам, были хорошо известны повадки Фатвы и ее стремление изничтожить все собачье поголовье в округе. Интересно, кто же стал жертвой на сей раз? Впрочем, в ветеринарной лечебнице в любом случае будут рады.
Затем в дверь просунул голову Ральф. Его, как и всех мужей на свете, волновал один вопрос: почему это, черт возьми, женщины так долго одеваются?
– Ты выглядишь очень мило, – заметил он, а затем все испортил, добавив: – Как всегда.
Я заявила, что буду готова еще не скоро. И посоветовала Ральфу пойти и налить себе выпить. Похоже, он счел это недурной идеей и притворил дверь.
Для глаз я избрала почти театральный грим – двойной слой туши. Глаза у меня и без того темные, а в обрамлении этих роскошных ресниц будут выглядеть, как у Медеи. И пусть взгляд их может показаться кому-то опасным, я ничего не имела против. Помаду я выбрала самую яркую, под названием «Дерзкая вишня». Затем распустила волосы – черные на черном. Так, прекрасно, Анжела! Ты сегодня просто всех убьешь!
Главная проблема – украшения. Все свои лучшие вещи я давно распродала, а ожерелье из «Батлер энд Уильсон» украшало шею манекена в витрине. Тут вдруг я вспомнила об одной индийской безделушке, которую как-то купила на Тоттенхем-корт-роуд. Это была пара серег, сделанных из крохотных серебряных колокольчиков, которые звенели при каждом движении. То, что надо! Буду звенеть при ходьбе, точно сзывая на восточную молитву!
И наконец духи. Духов у меня не было, ни капли! Кэролайн, несомненно, будет благоухать самыми дорогими, «Голубка Пикассо», купить которые можно только в Нью-Йорке. Так что уж в этом я ей не соперница. Но тут на помощь снова пришла Индия. Мускус! Он будет прекрасно сочетаться со звенящими колокольчиками и образом Медеи. Или нет? Ничего, пусть будет индийский мускус.
– До чего ж от тебя воняет, мам! – вынесла свой приговор Рейчел и вышла из спальни, зажав носик.
Я поняла, что боги на нашей стороне, когда увидела, что облака к вечеру стали рассеиваться и над площадью засияло заходящее солнце, высвечивая крохотные зеленые почки на ветвях платанов, которые еще вчера казались такими по-зимнему голыми и серыми. Апрель в Лондоне внезапно превратился в июнь. Так что если в торговом зале станет тесно и душно, мы вполне можем переместиться во внутренний дворик, где стояли стулья и находилась небольшая лужайка – жильцы, обитавшие в соседних домах, устроили здесь нечто вроде общественного садика. Я даже скрестила пальцы, моля судьбу о том, чтобы они не отказались пустить нас.
– О, да пусть только попробуют не пустить! – заявила Гейл. – Садик теперь принадлежит и нам. – И, чтобы подчеркнуть свою решимость, сказала, чтоб я позвонила Рику и попросила раздобыть жаровню для каштанов.
– Но ведь сейчас для каштанов еще не сезон, – робко заметила я.
Гейл окинула меня снисходительно-насмешливым взглядом:
- Предыдущая
- 14/89
- Следующая
