Падение Небесных Властелинов - Броснан Джон - Страница 38

• Предыдущая
• 38/59
• Следующая

– Из Пальмиры.

Филип рассмеялся.

– То есть на верную смерть.

– Вам дадут оружие… припасы. У вас будет шанс. Сейчас у вас его нет.

– Не пойдет, Жан-Поль. Наш ультиматум остается в силе. Иди и скажи об этом правителю. Если к полудню мы не получим того, что хотим, то начнем убивать заложников.

– Филип, будь благоразумен! Они никогда не отдадут Пальмиру вам или кому бы то ни было другому, с заложниками или без них! Вы не можете победить! Если вы не сдадитесь, то к вечеру вас убьют.

– Мы прихватим с собой многих из них. Весь склад заминирован, и если они прорвутся, то все здесь взлетит на воздух вместе со здоровенным куском самой Пальмиры, если прикинуть количество взрывчатки, которое здесь хранят.

Жан-Поль неожиданно вышел из себя.

– Боже мой! Какой же ты тупица, тупой ублюдок!.. – Он сделал шаг к входу в склад. – У тебя было все, а теперь ты все это…

Он не закончил, так как кто-то ударил его по спине чем-то, очень напоминающим молот, сбил с ног и швырнул куда-то вперед. Он рухнул на спину, и последнее, что он увидел, было небо, чуть тронутое зажигающимися красками рассвета. А потом пришла темнота.

– Вы самый странный священник, какого я когда-либо встречал, – сказал капитан Вьюшинков Мило, наливая ему стакан водки.

– Как я вам уже говорил, я не совсем священник, – ответил Мило, с благодарностью принимая выпивку.

– Ну, вы могли бы это и повторить, – улыбнулся Вьюшинков, наполняя свой стакан.

– Да нет, я имел в виду, что… что… – Мило с удовольствием отметил, что пьян, – что я просто член нашего христианского ордена, но еще не был посвящен в сан.

– Вы определенно отличаетесь от вашего спутника.

– А? Да, он-то священник. Настоящий, самый настоящий, – сказал Мило и хихикнул. Ого, уж слишком я напился , сказал он про себя и подрегулировал свой метаболизм так, чтобы ликвидировался избыток алкоголя, и очень скоро он буквально вспотел чистым спиртом. Сегодня вечером ему нужно быть в форме.

Они сидели за столом в комнате Вьюшинкова. Только что прикончили изрядное количество весьма недурного борща. Подобного блюда Мило не пробовал уже многие годы. Качество еды на Караганде свидетельствовало о том, что система регенерации органических отходов здесь работала существенно лучше, чем на Бельведере. Еду подавала улыбающаяся женщина, которую Мило сначала принял за жену Вьюшинкова, но с облегчением узнал, что это служанка. Было бы очень неприятно, если бы тот был женат. Точнее, счастливо женат. Чем меньше он связан, тем лучше.

Пора переходить к делу. Мило осушил свой стакан и, хитро прищурившись, посмотрел на Вьюшинкова:

– Вы понимаете, в каком завидном положении вы окажетесь, когда захватите это земное поселение?

Вьюшинков нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Вы будете его правителем. И все его природные богатства будут вашими… богатства, в которых так нуждается Караганда и остальные станции. Так же вы будете владельцем единственного космического корабля, который способен летать между Землей и орбитальными станциями. Во всяком случае, на какое-то время. Он так же является и мощнейшим боевым кораблем во всей Солнечной системе. Я это понял после его осмотра.

– Да, мы сняли практически все лазеры и другое лучевое оружие со всех шаттлов и с самой станции и установили их на «Кристине»… – сказал Вьюшинков и сделал глубокий глоток из своего стакана. – Но я не понимаю вас.

– Я повторяю, вы будете в уникальном положении. В положении, в котором вы сможете диктовать условия…

Вьюшинков нахмурился еще больше.

– Уж не предлагаете ли вы мне нарушить клятву, данную правительству Караганды?

– Возможно.

Вьюшинков грохнул своим стаканом о стол.

– Я верный карагандинец! – гневно заявил он.

– Конечно, конечно. И, разумеется, вы не оставите свою станцию без того, что ей нужно на Земле. Но всему есть своя цена.

Вьюшинков покачал головой.

– Нет. Об этом не может быть и речи.

Мило вздохнул.

– Я восхищаюсь вами, капитан Вьюшинков. Вам выпал шанс получить огромную власть в свои руки, не говоря уже о несметных богатствах. Но это не поколебало ваших представлений о верности и долге. Как редки такие люди, как вы, – он поднял свой стакан, – я пью за вас.

Через час Мило вернулся в свою каюту. Он оставил Вьюшинкова совершенно пьяным. И, к своему удовольствию, он заронил в него семя, которое скоро пустит корни. Ты будешь моим , подумал Мило с удовлетворением.

Эйла стряхнула тревожную дремоту, услышав стон Жан-Поля. Она наклонилась к нему в надежде, что он пришел в себя.

– Жан-Поль! Ты меня слышишь? Это я, Эйла.

Его веки вздрогнули, но глаз он не открыл. Она с огорчением поняла, что он все еще без сознания. Эйла вздохнула, прикоснулась к его горячему лбу рукой и вернулась на стул около кровати. Эйла ужасно устала, и у нее сильно болела голова. Она сидела около кровати Жан-Поля с того времени, когда его вынесли из операционной. Это было в три часа дня, а сейчас уже минула полночь. Но она не собиралась уходить.

Сразу после операции хирург Стивен Алдейн, близкий друг ее отца, которого она знала с детства, сообщил ей ту нерадостную новость, о которой она и сама могла догадаться.

– Мне очень жаль, Эйла, – сказал он, – я сделал все, что мог, но его шансы все равно очень малы. Даже если он выживет, то будет парализован на всю оставшуюся жизнь. Пуля попала в позвоночник.

– Он не умрет , – с силой проговорила она сквозь хлынувшие слезы. – Я не позволю ему умереть, Стивен, никогда !

Позже, когда она сидела подле Жан-Поля в реанимации, к ней подошел отец и обнял ее за плечи.

– Мне очень жаль, Эйла.

– Он не умрет, – как завороженная, повторила она.

– Я тоже надеюсь, что нет, но я говорил со Стивеном. У него не очень хорошее состояние, дорогая. Совсем. И… с учетом того, каким он станет, если выживет, то, может быть, для него было бы лучше, если…

Она резко повернулась к отцу:

– Нет! Не лучше! Не смей так говорить!

– Извини, – быстро сказал он и обнял ее. После некоторой паузы он сказал: – Послушай, может быть, космонавты сумеют ему помочь. Их достижения в медицине, несомненно, более существенны. Мы здесь потеряли столько знаний…

– Опять ты со своими чертовыми космонавтами! Ты думаешь, что они решат все на свете проблемы! Я уже сыта всем этим по горло! – Как только у нее вырвались эти слова, Эйла пожалела о них. Она повернулась и, посмотрев отцу в глаза, увидела в них боль. – Папа, я…

– Не извиняйся. Я знаю, что становлюсь одержимым этими космонавтами. Но в данном случае я действительно так думаю. Они могут помочь Жан-Полю.

– Да, наверное, – с сомнением в голосе сказала она, но эти слова зажгли в ней крохотную искорку надежды.

Отец скоро ушел, и с тех пор она сидела одна, если не считать нескольких визитов Стивена и медсестер.

Она не могла забыть это жуткое утро. Выстрелила винтовка Джелкера Банкса, и Жан-Поль упал у входа в оружейный склад. Поначалу она не связала между собой два эти события. Она, не понимая, что происходит, смотрела на дергающееся в судорогах тело Жан-Поля. Рядом Лиль Вивер кричал на Джелкера Банкса. Как будто издалека она услышала голос Банкса:

– Этот ублюдок собирался присоединиться к ним. Я так и знал, что он это сделает.

Тогда Эйла закричала: «Жан-Поль!» – и кинулась к нему между двумя грузовиками баррикады. Отец пытался помешать ей, но она резко вырвалась из его рук и побежала дальше.

Она упала на колени около него, подняла его голову, поцеловала лицо. Его глаза все еще были открыты, но ничего не видели.

– Жан-Поль! – позвала она, но он не ответил.

Она осторожно опустила его голову на траву и коснулась шеи. К ее облегчению, пульс прощупывался.

– Мы этого не делали! – воскликнул кто-то. – Это не мы его пристрелили!

• Предыдущая
• 38/59
• Следующая