Небесные Властелины - Броснан Джон - Страница 31

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая

Тварь засуетилась, лихорадочно пытаясь избавиться от бомбы. Свободной конечностью она ухватилась за трубку, уронив увесистый аппарат. Потом Хаццини выпустил плечо Джен, так что три из передних конечностей оказались заняты. Но четвертая продолжала крепко сжимать ее лодыжку.

Джен перевернулась на живот, схватилась за переборку и попыталась освободиться, но Хаццини сдавил так, что хрустнула кость. Джен закричала и чуть не потеряла сознание от боли.

Сколько секунд осталось?

Существо вновь опрокинуло ее на спину, подтягивая поближе, и в то же время продолжало трясти головой, пытаясь избавиться от бомбы. Впрочем, самой бомбы Джен уже не видела: должно быть, Хаццини всосал ее своим мерзким хоботом. Послышался громкий, но приглушенный хлопок. Все тело Хаццини судорожно вздрогнуло. Дым повалил из пасти, потом из прочих, до сих пор невидимых отверстий. Ужасный визг огласил низкие своды – умирающий, а быть может, уже мертвый, Хаццини проскрипел на такой высокой ноте, что ее едва схватывало человеческое ухо.

Нога Джен была свободна. Она начала отползать подальше от существа. Но не успела. Конечность, секунду назад сжимавшая ее лодыжку, хлестнула по ней, раздирая тело от шеи до живота. Потом дымящийся Хаццини с громким треском рухнул.

Джен почувствовала себя так, будто ее бросили в ледяную воду. Она попыталась сесть, но, когда разглядела ужасную рану, снова упала, сжимая себя руками и надеясь, что ее тело не развалится надвое.

Когда наконец подступило черное беспамятство, Джен была рада ему.

Джен считала, что выглядит нелепо.

– Чепуха! – вскричала Мэри Энн пронзительным, вибрирующим голосом. – Ты выглядишь просто красавицей! – Потом, тише, добавила: – Учитывая все обстоятельства.

«Учитывая все обстоятельства», недовольно думала Джен, означало, что для искалеченной амазонки, тем более для уродливой землеройки, она выглядит сносно. Хотя сносно – вовсе не то слово, которое Джен сейчас применила бы к себе. Она продолжала рассматривать свое отражение в высоком зеркале. Единственное, что ей было по душе – это изящное темно-синее платье, вернее, его цвет. Само платье было странным, и она в нем выглядела нелепо. Из-за тесного белья, которое ее заставила надеть Мэри Энн, талия Джен стала до смешного тонкой; но внизу платье расширялось, образуя на уровне бедер некое подобие колокола, свисавшее до самого пола.

Если от пояса и ниже тело ее было полностью скрыто, то выше пояса все обстояло иначе. Корсаж, облегающий торс, имел впереди глубокий овальный вырез, который открывал ее грудь почти до самых сосков. Но даже несмотря на то, что на ней был бюстгальтер, подтягивавший грудь, ей было далеко в этом отношении до Мэри Энн, стоявшей рядом. Эти люди, думала Джен, просто помешались на размере бюста.

Дополняли ее странное одеяние пышные рукава платья, черный бант на шее, белая пудра на лице, красная краска на губах и диадема из драгоценных камней на голове. Мэри Энн с довольной улыбкой оглядывала дело своих рук.

– Тебя бы сейчас родная мать не узнала, – сообщила она Джен.

– Если бы мать увидела меня в таком виде, она бы пронзила меня мечом, – мрачно изрекла Джен.

– О-о-о, не говори так! – вскричала Мэри Энн с шокированным видом. – Ты должна выбросить из головы эти ужасные привычки амазонок. Все это осталось позади. Лучше посмотри в лицо своей будущей жизни. С этого момента твоя жизнь станет совсем другой.

– Похоже, – тихо пробормотала Джен.

Она снова испытывала неодолимое чувство нереальности – как будто все происходило во сне. Это чувство постоянно появлялось у нее в последние сутки с того момента, как ее угораздило попасть в ту часть «Властелина Панглота», где жили аристы. Но такое же чувство не покидало Джен после того, как она пришла в сознание. Джен осмотрела свою обнаженную грудь. От шрама осталась лишь тонкая белая полоска. Следы грубых швов тоже почти исчезли. Может быть, она все-таки умерла? Может быть, все это сон, который создала для нее Богиня-Мать, как преддверие рая. Яства, благовонные ванны, роскошная постель, в которой она спала, – все это казалось поистине райским.

– Я еще жива? – шепнула она, впервые открыв глаза и с удивлением увидев склонившегося над ней Мило.

– Почти нет, амазоночка, – отвечал он с улыбкой. – Цех медиков на «Панглоте» – это бригада мясников и коновалов, не более того, но швы наложить они умеют, даже на такую нешуточную рану, как у тебя. Внутренние органы не задело. Ты чуть не умерла от потери крови и от шока. Но худшее позади. С твоими способностями к регенерации ты выкарабкаешься. Даже шрама не останется.

– Богиня-Мать не покинула меня, – пробормотала Джен и крепко заснула.

В следующий раз, когда она проснулась, Мило дал ей воды из фляги. Она поняла, где находится: снова в его кабине. Джен попыталась поднять голову, но сил у нее на это не хватило.

– Мне… совсем… не больно, – прошептала она. Мило показал ей предмет, который Джен тут же узнала. Шприц. В больнице Минервы их оставалось еще много со времен последней войны.

– Я вкалывал тебе гормоны, которые активизируют обезболивающие центры. Они мне обошлись недешево. У одного из свободных есть прямой канал поставок из аптек аристов.

– Спасибо…

– Милая амазоночка, только не принимай мое великодушие за альтруизм, – улыбаясь, сказал он. – Вспомни наш уговор. Я в не меньшей степени чем ты заинтересован, чтобы твое юное тело было здоровым.

Она слабо улыбнулась в ответ.

– У тебя хватит сил рассказать мне, что случилось? – спросил он.

– Заблудилась… – прошептала она. – Бродила-бродила… несколько часов. Потом вижу… Хаццини. Гнался за мной. Схватил… Думала, он разрезал меня надвое… – продолжать она не могла.

Мило провел ладонью по несуществующим волосам и некоторое время молча смотрел на нее. Потом он сказал:

– А ты знаешь, что ты теперь героиня? По официальной версии ты столкнулась с Хаццини, выхватила у него автоген – продукт Старой Науки – и спалила чудовище.

Джен нахмурилась.

– Автоген…

– Та штука, которой он прорезал наружный корпус и собирался вскрыть внутренний, когда ты вмешалась. Видимо, Хаццини выбрали из своих того, кто летал лучше всех, и снабдили его автогеном, чтобы, проникнув на «Властелин Панглот», он разрезал несколько газовых ячеек, после чего «Панглот» потерял бы высоту и спустился бы на уровень их досягаемости. На свою беду, эта тварь не сообразила, что ячейка, в которую она собиралась проникнуть, наполнена водородом. Вот бы удивились Хаццини, когда «Панглот» огненным шаром свалился с неба на их «гнезда».

Мило сжал плечо Джен, не сводя с нее холодного взора.

– Я-то понимаю, что случилось там на самом деле. У тебя и у Хаццини была одна и та же цель, – бросил он.

– Что ты… хочешь сказать?

– Ты знаешь. Эта твоя минервианская реликвия – «жезл власти», который ты берегла пуще жизни. Ты, кажется, потеряла его?

– Я… разве? – Ей было трудно думать. Она хотела снова заснуть.

– Не притворяйся. Я с самого начала подозревал, что здесь что-то не так, но не был уверен. А ты в благодарность за мое доверие решила поджечь меня вместе с прочими своей бомбой. Пожалуй, по безжалостности вы, минервианцы, и Небесных Властелинов за пояс заткнете.

– Нет… нет… – слабо протестовала она, пытаясь качать головой. – Я же не смогла… когда настало время. Не смогла. И я сдалась…

Он пристально смотрел на нее. Наконец он сказал:

– По-видимому, ты говоришь правду. – Выражение его лица смягчилось. – И тогда, отказавшись от своего плана, ты набрела на Хаццини. Должно быть, ты и убила его своей бомбой. Это же абсурд – девушка вырвала автоген у взрослого Хаццини.

– Да… – призналась Джен и рассказала, как все случилось. Мило снова начал улыбаться.

– Ага, прямо в хобот? Очень умно. Если бы он проткнул тебя своей трубкой, то высосал бы тебя до капли. Человеческая кровь для Хаццини деликатес.

– А они… не найдут… следов от бомбы? – спросила она.

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая