Опасность и соблазн - Брокуэй Конни - Страница 47

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая

Неожиданно дверь в ее комнату отворилась, и вошла Мерри Бенни.

— Я пришла узнать, не нужно ли вам чего.

— Нет, — сказала Кейт. — Все в полном порядке, благодарю вас.

Взгляд ее упал на стопку платьев, принесенных Пегги, и она бросилась к ним через всю комнату.

— Это платья Грейс! — заявила она. — Я их возьму.

— Да, конечно. — Кейт пришлось напомнить себе о своей недавней симпатии к этой девушке. — Поскольку мои платья безнадежно испорчены, маркиз предложил мне носить эти, пока я здесь. Вы получите их, как только я уеду.

— Вот как. Я… — По крайней мере у Мерри хватило такта казаться смущенной. — Я не хотела показаться такой жадной. Просто у меня почти ничего не осталось от Грейс, так что я завидую всем, у кого есть ее вещи.

Она смерила взглядом наряд Кейт. Платье было из батиста в белую и лиловую полоску с маленькими рукавами-буфами и изящно вышитой лентой из темно-пурпурного атласа, повязанной под грудью.

— Грейс сама сделала этот пояс, — сказала Мерри. — Она прекрасно вышивала, могла взять самый обычный образец и через несколько часов превратить его в изысканную вещицу.

— Вы были очень близки с моей кузиной?

— Я считала ее своим лучшим другом, — тихо ответила Мерри.

— Вы, должно быть, очень скучаете по ней.

— Да. — Она огляделась. — Этот сундук прислала вам Грейс?

— Да.

— Вы не будете возражать, если я загляну в него? Из ее комнаты исчезли кое-какие вещи. Полагаю, она послала их вам. Мне бы хотелось получить их, они имеют ценность только для меня.

— Конечно, — ответила Кейт.

Мерри подняла крышку сундука и принялась опустошать его, тщательно рассматривая каждую вещь, прежде чем положить ее на пол. Учитывая тщательный осмотр, это заняло много времени, но постепенно у ног Мерри выросла целая груда вещей Грейс.

— Кейт, не желая смотреть на нее, ушла и села у окна. Ей не хотелось вторгаться в горе девушки, но и уходить из комнаты она тоже не собиралась. Наконец сундук опустел. Мерри с недовольным видом уставилась на него.

— Это все? — спросила она. — Еще кое-чего не хватает. Кейт кивнула в знак согласия:

— К сожалению, те же воры, что испортили мои платья, шарили в вещах Грейс. Было несколько книг, которые они порвали и которые я отдала маркизу, чтобы он посмотрел, нельзя ли их отреставрировать. Коробка с принадлежностями для вышивания здесь, но пяльцы сломаны. Несколько табакерок, часы и все пузырьки с лекарствами разбиты. Мерри нетерпеливо покачала головой:

— Нет, все эти вещи ничего не значат. Может быть, был рисунок пастелью или дневник Грейс?

— Никакого дневника не было. А это, — Кейт указала на папку с разрозненными акварелями, — единственные художественные вещи.

— А коробка с драгоценностями?

— Увы…

Мерри раздраженно посмотрела на нее, словно подозревала, что Кейт что-то утаила.

— Я знаю, что вы очень бедны. Грейс мне все рассказала. Кейт, собиравшаяся встать, замерла.

— Я не стала бы вас винить, если бы вы утаили что-то для себя. Вы этого заслуживаете, ведь вы единственная родственница Грейс. Но уверяю, что бы это ни было, для меня это значит гораздо больше, и я бы охотно вам заплатила.

— Ваши предположения беспочвенны.

Услышав холодный голос Кейт, Мерри умоляюще протянула к ней руки:

— Я вас обидела?

— Вы, кажется, удивлены, — ледяным тоном проговорила Кейт. — Возможно, вы привыкли к обвинениям в воровстве, меня же они обескураживают.

Мерри мучительно покраснела.

— Конечно, я не привыкла. — Губы ее задрожали. — Я так скучаю по ней. — В ее искренности не было никаких сомнений. — Она ушла, а я осталась.

Девушка не могла бы сказать ничего лучшего, чтобы вызвать сочувствие Кейт.

— Я понимаю, — сказала она, подходя к Мерри с протянутой рукой.

— Нет! — воскликнула та, отступая. — Вы не можете этого понять!

Кейт не обиделась. Она заметила, что настроение у этой девицы меняется постоянно: то она кажется растерянной и ранимой, то вдруг становится жесткой и агрессивной. Мерри очень напоминала Кейт, какой она была в тот год, когда потеряла и мужа, и отца.

Мерри хлопнула себя по щекам.

— Если бы я только могла прочесть ее последние слова! Узнать, думала ли она обо мне вообще!

— Вы уверены, что это вас утешило бы? — осторожно спросила Кейт.

— Наверное, от этого мне стало бы еще хуже, — прошептала Мерри, ломая руки. — Но мне необходимо знать, была ли она счастлива перед смертью. Вот это было бы утешением.

Между ними явно существовала некая связь. Обе потеряли дорогих людей, претерпевших насильственную преждевременную смерть. Если Грейс стала жертвой преступления, отец Кейт пошел на смерть добровольно. Вроде бы какая разница? Но все же разница была. И Кейт тоже хотелось бы знать, какое настроение было у отца перед смертью. Испытывал ли он себя таким образом, или его смерть произошла по воле обстоятельств, как утверждал Кит?

Жаль, что отец не оставил предсмертной записки, которая могла бы успокоить его семью. Им было бы легче, знай они, что он думал о них с радостью и, быть может, гордостью перед смертью. Но ее отец никогда не любил писать письма, а значит, она никогда ничего не узнает.

И Мерри тоже не узнает.

— Мне, право, очень жаль, мисс Мерри, но больше никаких писем от Грейс я не получала. Только то, в котором говорилось, что они с Чарлзом вскоре отправляются в Лондон. Она также спрашивала, не могу ли я подержать у себя ее вещи до их приезда.

— Вы сохранили это письмо? — спросила Мерри.

Кейт покачала головой:

— Нет, в нем было всего несколько строк.

Она обхватила себя руками и устремила невидящий взгляде окно. На дворе замка появился капитан Уоттерс. Его золотые эполеты сверкали в утреннем свете. Он оглядел двор и, увидев Кейт и Мерри, стоявших у верхнего окна, улыбнулся и низко поклонился.

— Если это может вас утешить, маркиз очень верит в капитана Уоттерса, — сказала Кейт. — Познакомившись с ним, я тоже почувствовала, что это такой человек, который не остановится, пока не добьется своего.

Мерри слегка покраснела:

— Он необыкновенный человек.

Капитан стражников явно покорил эту девушку.

— А я-то подумала, что только контрабандисты вызывают у вас восторг, — сказала Кейт, надеясь шуткой побороть ее грустное настроение. Так и случилось.

Мерри презрительно фыркнула:

— Мистер Мердок неверно меня понял. Я не восхищаюсь контрабандистами. Они невероятно низменны. — Она беззаботно махнула рукой. — Ах, когда-то я могла вообразить контрабандиста героем романа!

— Капитана Ламонта?

Мерри бросила на Кейт настороженный взгляд.

— В нем есть определенная грубая привлекательность, — призналась она. — И непонятная сила.

Кейт наклонила голову:

— Что вы имеете в виду?

— Существуют ведущие и ведомые. Первых мало, последних много. — Ее взгляд снова устремился на капитана Уоттерса, который шел по двору, ведя за собой четверых человек. — Вот как сейчас капитан.

— Добрый человек, — проговорила Кейт с одобрением. Мерри с жалостью посмотрела на нее:

— Не будьте наивной. Доброта не имеет к этому никакого отношения, миссис Блэкберн. Именно воля ведущего определяет движения ведомого. Большинство людей пойдут за самым сильным вожаком и будут жить по тем правилам, которые тот установит. — Она слегка вздохнула. — Доброта редко может выстоять перед силой.

— Вы озабочены тем, что Каллум Ламонт может оказаться слишком грозным врагом для капитана Уоттерса?

Мерри пожала плечами.

— Поскольку я знаю обоих, могу с уверенностью сказать, что капитан Уоттерс может привлечь для осуществления своей цели больше людей, чем мистер Ламонт, — сказала она. — Так что в соответствии с вашей философией в данном случае добрый должен победить, равно как и сильный.

Девушка следила за мужественной фигурой капитана Уоттерса с нескрываемым восхищением, и Кейт порадовалась за семейство Мердок. Очевидно, Мерри переживала новое увлечение.

• Предыдущая
• 47/61
• Следующая