Опасность и соблазн - Брокуэй Конни - Страница 11

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая

— Ты свинья, Джон, — дружелюбно заметил Рамзи Манро, ткнув лежащего рваным носком своего башмака. Джон сел, вытирая разбитый нос. — И обжора. Ты что, не слышал проповедь аббата о семи смертных грехах? А что до этого малого, который задал Джону трепку, — продолжал Рамзи, — так время покажет, что он собой представляет. Посмотрите, как он буравит человека взглядом. И глаза у него горячие, как адский огонь, и холодные, как лед на Северном море. Это ненормально.

Его матери тоже неприятно было смотреть на него, однако она то и дело хватала его за подбородок своими длинными пальцами и вглядывалась в его лицо, пока на глазах у нее не наворачивались слезы. Тогда она отталкивала Кита и исчезала. В один прекрасный день вообще не вернулась.

Вместо нее однажды утром появился крупный, широкий в поясе монах по имени Фиделис и, заплатив монету старой ведьме, сдававшей койку его матери, усадил Кита в повозку и увез. Неделю спустя он оказался здесь, в глубине Шотландского нагорья, в местечке под названием Сент-Брайд, среди дюжины мальчишек, большая часть которых была не ближе к Богу, чем сам Кит.

Он убежал бы, только вот аббатство было совершенно отрезано от мира. К тому же ему понравились горы и запах сосен, чистота воздуха и цвет неба. И уж конечно, ему понравился свежий хлеб, который он теперь получал каждое утро, и бисквиты и сыр, появлявшиеся на столе воспитанников каждый вечер.

Кит посмотрел на Джона, понимая, что он не причинил ему и половины вреда, который могли бы причинить ему самому дружки Джона. Это было бы в порядке вещей. Но теперь ему казалось, что драки вообще может и не быть благодаря вмешательству Дугласа, который, как уже тогда понял Кит, обладал задатками лидера, также как и Рамзи Манро.

Но… почему?

— Вставай, Джон. Пострадала в основном твоя гордость. — Дуглас протянул Джону руку, и тот, угрюмо взглянув на Кита, позволил поставить себя на ноги. — И не гляди так сердито на этого парня. Как тебя зовут, малый?

— Кристиан Макнилл.

— Макнилл ? Вы слышите, ребята? И на нем плед, — сказал он, оглядывая Кита. — Это ведь плед, да? Он такой грязный, что и не разберешь.

— Ага, плед, — зло ответил Кит.

Несколько лет назад мать раздобыла для него плед у священника в Глазго. Она ничего не объяснила, только сказала, что плед принадлежит ему, и только ему, и что лучше пледа ничто не защитит его от холода.

— Так вот, ребята, это не просто какой-то ублюдок с нагорья, — с восторгом заявил Дуглас окружающим. — Помнится, я уже видел похожий рисунок. Судя по всему, этот малый принадлежит к тайному древнему клану. Кристиан Макнилл может оказаться одним из их правителей!

Рамзи наклонился к Киту и заговорил, понизив голос, пока Дуглас поднимал настроение собравшимся:

— Ты лучше выбрось Джона из головы, Кристиан… — Он осекся. — Вряд ли найдется менее подходящее имя для тебя, малый. Тебя нужно звать как-нибудь по-другому.

— Меня звали Кит.

— Сумка дьявола?[2] — Разлетающиеся брови Рамзи поднялись, но с такой явной иронией, что Кит не смог удержаться и усмехнулся в ответ.

— Может, и так, — согласился он.

— Ты! Новенький! — Глубокий баритон раздался со стороны арочного входа в монастырь. Брат Фиделис, великодушный похититель детей, четырнадцати стоунов весом, шел по дорожке, посыпанной мелким гравием. Коричневая сутана развевалась вокруг толстых лодыжек. При его приближении мальчики, окружающие их, разбежались, но он не обратил на это внимания.

— Я все видел! Я видел, как ты ударил одного из мальчиков. Это злой поступок! Я не потерплю здесь ничего подобного! Ты понял ? — И брат Фиделис ткнул под нос Киту грязный мозолистый палец.

— Он тут ни при чем, — сказал Дуглас.

— Джон собирался стащить у него бисквит, — вмешался Рамзи.

Фиделис подозрительно фыркнул, пронзительно глядя на Кита.

— Ударить своего брата — грех.

— Он мне не брат, — равнодушно сообщил Кит. Родных у него после исчезновения матери не осталось. Ион этому только радовался.

— Мы все здесь братья, иначе человеку не прожить. Не имея брата, он одинок. Ты хочешь оставаться одиноким целую вечность?

Кит пожал плечами, Дуглас выразительно потряс головой, а длинные глаза Рамзи слегка сузились. Фиделис вздохнул:

— Нет, не хочешь. Ничего, ты всему научишься. Что же до драк, то если ты действительно такой злой, то я ничего не могу изменить. Злобность — это забота Господа. Но я могу кое-что сделать с мальчиками, которым нечем заняться. Пойдем со мной. — И он, пыхтя, зашагал вперед, не сомневаясь, что его приказания будут выполнены.

Может, Кит и был злым, но трусом не был. Поэтому он направился за монахом, заметив через пару секунд, что и Рамзи Манро, и Дуглас Стюарт зашагали следом за ним.

— Вам что надо? — шепотом спросил он.

— Идем с тобой, — спокойно ответил Дуглас.

— Я никогда еще не видел, чтобы брат Фиделис кого-то наказал. Любопытно посмотреть, — добавил Рамзи.

Монах повел их кружной дорогой через обветшавшее аббатство, часть старинных построек которого развалилась, а стены под бременем лет осели. Он обогнул монастырь и направился к высокой каменной стене, увитой виноградными лозами, остановился перед полукруглой деревянной дверью и вынул из кармана тяжелый ключ. Вставив ключ в скважину и распахнув заскрипевшую дверь, повернулся к мальчикам. Если он и удивился, что за Китом следуют Рамзи и Дуглас, то и виду не подал, но когда его маленькие темные, как изюм, глазки устремились поверх их голов, он поджал губы.

— Еще одна душа созрела для падения! — пробормотал он, указывая на стоявшую неподалеку старую яблоню. — Эй ты! Эндрю Росс, ты тоже можешь снизойти!

— Что? — спросил откуда-то сверху юношеский голос.

Кит поднял голову. Сначала он никого не увидел, потом тихий шелест листьев заставил его перевести взгляд на самые верхние ветви старого дерева. Из листвы свисали длинные загорелые ноги.

— Спускайся оттуда, Данд! — громко сказал брат Фиделис без гнева.

Через мгновение на землю соскользнул гибкий мальчишка с покрытыми пылью волосами. Его живые карие глаза светились невинной чистотой.

— Подойди сюда!

Съежившись, мальчишка нехотя направился к ним.

— Эндрю Росс, — шепнул Рамзи Киту. — Вот кто обрадуется твоему появлению.

— С чего бы это?

— Потому что все звали его Сумкой Дьявола, — Рамзи сверкнул жизнерадостной улыбкой, — до сих пор.

— Я ничего плохого не сделал! — заявил загорелый мальчишка, держа руки по швам в доказательство своих слов.

— Ты, — фыркнул брат Фиделис, — пойдешь вместе с остальными. — Монах протиснулся в дверь. — Стойте на дорожке и ничего не трогайте. — И, махнув рукой, он велел мальчикам войти, после чего закрыл за ними дверь.

Сразу же на Кита обрушился запах, такой тяжелый и непривычный, что у него закружилась голова. Он озирался, его ошеломили ароматы гвоздичного дерева и сладкой амброзии, оба густые и невесомые, как туман. Медленно поворачиваясь, Кит обнаружил источник этих запахов.

Розы, везде были розы. Они карабкались на крошащиеся кирпичи и замшелые камни. Розы свисали с наполовину обрушившихся арочных проходов. Розы сползали с разрушенных стен и стлались густыми коврами по едва заметным дорожкам. Они взрывались фонтанами красок, гнездились в мелких незаметных щелях. Они пылали и сверкали, нежные и дерзкие, смелые и хрупкие.

Алые и малиновые, розовые и вишневые. Розы совершенно белые и розовые, как раковина, розы цвета слоновой кости и свежих сливок. Но самым поразительным, самым захватывающим было то, что рядом с тем местом, где они стояли, среди изобилия серовато-зеленых листьев с мелко зазубренными краями цвела совершенно желтая роза. Она пылала среди яркого света дня, и казалось, что ее радостный, трепещущий цвет порожден солнечным сиянием.

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая