Телохранитель - Брокман Сюзанна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/68
• Следующая

— Но неужели непонятно? Я могла бы тогда вновь обрести свою жизнь.

Он привлек ее еще ближе к себе, крепко прижал к своей груди, понимая, чего она хочет, понимая, что она чувствует. Это было несправедливо. У нее отняли жизнь. Эта несправедливость была ужасной.

— Нет, Элли, не можете. У вас нет больше дома. У вас ничего больше нет.

Алессандра покачала головой, будто пыталась отгородиться от его слов.

— Мне нужна моя жизнь. Я хочу ее вернуть. — Она издала странный звук, нечто среднее между смехом и рыданием. — Господи! Иногда мне кажется, что я даже была бы рада вернуть Гриффина, если бы это было возможно.

— Но это невозможно, — решительно возразил Гарри. — Гриффин умер. Отправляйтесь на Лонг-Айленд — и последуете за ним.

Она вцепилась в его куртку.

— Если я останусь, то стану Барбарой Конвэй, а Алессандра Ламонт умрет.

— Да, и, вероятно, наступило время, когда вам пора от нее избавиться.

При этих словах она подняла голову. Ее глаза были широко раскрыты, на ресницах дрожали слезы. Нос Гарри находился в нескольких дюймах от ее носа, а рот настолько близко от ее рта, что он мог бы поцеловать ее. Только тут он внезапно осознал, что держит ее в объятиях, а также то, что эти объятия предназначались не для одного лишь утешения.

Теперь он ощущал ее как женщину, тело которой было нежным, а груди высокими и полными. Он также ощутил упругость ее бедра, его изгиб. Все это воспринималось как обещание чего-то невероятного.

Внезапно он словно утратил свою неуклюжесть — одна его рука обнимала ее талию, другая оказалась на шее под волосами. Обнимать ее было приятно и удобно, будто он занимался этим всю свою жизнь.

Для него не составило бы большого труда наклониться и поцеловать ее в губы. От нее пахло кофе и шоколадом, и он знал, что на вкус ее губы окажутся сладкими.

Но Гарри не сделал этого последнего движения, и она тоже не двигалась. В течение некоторого времени они так и оставались неподвижными, будто их подвесили в воздухе, и едва осмеливались дышать.

Тикали часы, шли секунды, минуты… Почему она не отстранилась? Хотела, чтобы он поцеловал ее? Черт возьми! Что же он делает? Поцеловать ее было бы чистым безумием.

Гарри медленно наклонил голову, и она не отстранилась, напротив, подняла к нему лицо и…

За их спиной отворилась входная дверь. Алессандра отпрянула от него и вскочила на ноги.

Во взгляде Джорджа Гарри прочел, что от напарника не ускользнуло стремительное движение Алессандры.

— Все чисто. Ник ждет вас в доме.

Алессандра вытерла ладонью все еще влажное лицо и без особого успеха попыталась привести в порядок волосы, хотя понимала — пока ей не дадут умыться и сменить одежду, она по-прежнему будет выглядеть убого.

— У тебя есть носовой платок? — спросил Гарри. Конечно, у Джорджа он был. Детектив молча протянул его Гарри, а тот, в свою очередь, передал его Алессандре.

— Мы придем через секунду, — сказал Гарри напарнику.

Джордж тотчас скрылся, плотно закрыв за собой дверь, а Алессандра принялась вытирать глаза и сморкаться.

Что ему полагалось сказать? Должен ли он извиниться за то, что чуть было не поцеловал ее? А может, за то, что не использовал удобного случая, когда мог бы это сделать? Вероятно, было бы правильно показать свое влечение к ней именно таким образом — выложить карты на стол и вести себя сообразно ее реакции.

Когда Алессандра перевела дух и обрела способность говорить, Гарри уже знал, что ему предстоит услышать. Конечно, он застал ее врасплох, в момент эмоционального кризиса. Она будет ему признательна, если впредь он будет держать свои блудливые руки подальше от нее.

Однако вместо этого она сказала совсем другое:

— Не хочу, чтобы они думали, будто я плакала. Пожалуйста, не говорите им, ладно?

Неужели она совсем не заметила того, что он чуть не поцеловал ее?

Гарри откашлялся, чтобы голос его звучал тверже:

— Не скажу.

Алессандра с тревогой повернулась к нему:

— Вы думаете, они не догадаются?

Гарри разглядывал ее обведенные черными кругами глаза, все еще красные и опухшие, покрасневший нос, разводы на щеках, оставленные пролившимися слезами, там, где они смыли косметику. Интересно, а если бы он ее поцеловал, она по-прежнему делала бы вид, что не заметила этого? Притворялась бы, что ничего не произошло?

— Да, — ответил он.

— В этом нет сомнений, да?

Он вытащил из кармана темные очки и протянул ей:

— Возьмите. Это поможет.

Надевая их, Алессандра застенчиво улыбнулась, и они вошли в дом.

Гарри стремительно распахнул дверь в спальню Алессандры. В его ушах все еще звенел ее крик.

Он тотчас же охватил взглядом всю комнату. Элли, съежившись, сидела на кровати, пока еще живая, без признаков раны или крови. Комната была пуста — в ней не было мебели, если не считать двуспальной металлической кровати и платяного шкафа. Никаких киллеров. Никаких мафиози. Никого, кроме нее. Двери стенного шкафа закрыты. Шторы на обоих окнах задернуты.

Гарри мгновенно понял, что Алессандра съежилась, укрываясь от его взгляда, — он ворвался в ее спальню полуодетым и с револьвером в руке. Оглядывая комнату и скудную мебель, он краем глаза видел и ее. В чем же дело? В платяном шкафу минимум одежды, он наполовину пуст, если не считать нескольких висящих там рубашек, пары туфель и кроссовок на полу. Постель… Он присел на корточки и обшарил взглядом пространство под кроватью. Пусто. Ни одной пылинки.

В дверях, сжимая в руке револьвер, появился Джордж.

— Ложная тревога, — успокоил его Гарри.

Он стремительно поднялся на ноги и, пройдя через комнату, подошел к окну, затем раздвинул шторы и сделал знак агентам, наблюдавшим за домом снаружи. Все, что требовалось для успеха операции, — не более двадцати агентов, готовых тотчас же броситься в дом.

Если бы Элли оказалась немного умнее и проницательнее, она мгновенно сообразила бы, что их операция не была стандартной в рамках Программы защиты свидетелей. Она бы сразу догадалась, что они устроили ловушку для Тротта.

Господи, как ему претило, что она должна стать приманкой!

— Мне привиделся кошмарный сон, — сказала она с дрожью в голосе. — Прошу прощения. Что, я очень громко кричала?

Да так ли громко она кричала? В крови Гарри еще бушевало несколько кварт адреналина, вызванного к жизни силой ее голоса. Никогда до сих пор ему не доводилось слышать крика, полного такого ужаса, а ведь на своем веку он слышал немало разного. В мгновение ока он проснулся и взлетел на второй этаж, одолевая по три ступеньки кряду.

Гарри поставил револьвер на предохранитель, потом склонился над ней. Слава Богу, он был еще достаточно молод и здоров, чтобы с ним не приключился сердечный приступ.

— Это все собака. — Темные волосы Алессандры были растрепаны, на лице выступили капельки пота. — Когда я была маленькой, то постоянно видела этот кошмарный сон.

— Но похоже, вам удалось с ним справиться, — саркастически заметил Джордж и исчез за дверью.

— Постой! — крикнул ему вдогонку Гарри, но его напарник уже скрылся.

Черт возьми! Он старался не оставаться с Алессандрой наедине. Но теперь они все-таки оказались одни в спальне при скудном свете, просачивающемся в комнату из холла. Здесь было тепло, темно и чертовски уютно.

На Алессандре была та самая пижама, что и в отеле. Она полностью скрывала ее тело, в котором теперь не усматривалось ничего сексуального, если не считать самой пижамы.

Но сейчас и этого было вполне достаточно.

— Я буду внизу на всякий случай — вдруг понадоблюсь.

Уже произнеся эти слова, Гарри понял, как глупо поступил. Какого черта он мог ей понадобиться?

Но она кивнула, будто столкнулась с непреложным и вполне естественным фактом.

— Вы не проверите на всякий случай заднюю дверь? Я хочу убедиться, что собака не ворвется. Гарри повернулся к ней.

— Почему вы так боитесь собак?

• Предыдущая
• 22/68
• Следующая