Нежный ангел - Бристол Ли - Страница 54
- Предыдущая
- 54/69
- Следующая
Женщина — хотя она показалась ему скорее девушкой — купила мужскую рубашку, брюки и теплую куртку. Несмотря на то что наступало лето, высоко в горах все еще лежал снег. Ее компаньон-мужчина оказался довольно умен и знал все о погоде в горах, хотя никто ему об этом не говорил. Она выглядела угрюмой и обиженной и была неразговорчива.
Принимал решения и задавал вопросы ее спутник.
Ну что ж, как и все эти сорок лет, разговаривая с путешественниками, Чарли на все знал ответ. Он откинулся на плетеную спинку потертого кресла, следя за тем, как мужчина сложил покупки на прилавок, и, перед тем как заговорить, аккуратно сплюнул табак в медную пепельницу у своих ног.
— Да, — вежливо ответил он на вопрос мужчины, — я знаю, где находится этот Сьюдад-де-Мираклз. — Он не утруждал себя испанским произношением. — Дорога длиной в четыре дня выведет вас на другую сторону Эль-Дьябло. Это большая гора, вершину которой вы увидите по левую сторону от железнодорожной станции. Она все еще покрыта снегом.
Молодого человека, по-видимому, слегка обеспокоило то, что он услышал, и он бросил тревожный взгляд на девушку. Он, возможно, не предполагал, что это так далеко.
Он повернулся к Чарли:
— По какой дороге нам ехать?
Чарли прыснул со смеху:
— Какая дорога! Господи, там уже тридцать пять лет нет никакой дороги! С тех самых пор, как одна идиотская горная компания пыталась найти там золото — притащила туда свои буры и кирки и целую роту землекопов, которые изрыли всю гору, но не нашли там ни крупицы золота. — Он пожал плечами. — Может быть, там осталась какая-нибудь тропинка, по которой вы сможете пройти. Но не возлагайте слишком больших надежд, что там вы что-нибудь найдете. Как я уже сказал, там нет ни грамма золота.
Конечно же, он понимал, что эти двое приехали сюда не за золотом — они не купили ничего, кроме кирки и мотыги.
Но он вынужден был признаться себе, что его начало раздирать любопытство по поводу того, что же на самом деле они ожидали там найти.
Женщина бросила на своего компаньона сердитый взгляд и в первый раз после появления в магазине заговорила:
— Ты слышал? Там нет дороги, там нет никакого городка. Вся затея не стоит и выеденного яйца!
Чарли посмотрел на нее с интересом, а затем протянул:
— Ах, не-е-т, там все-таки есть городишко. Скорее, я бы сказал, деревня. Там стоит только церковь да живет кучка индейцев.
Ошеломленная, девушка переспросила:
— Индейцев?
Чарли кивнул:
— Да, пару сотен лет назад несколько испанских священников построили там церковь, утверждая, что в этом месте произошло какое-то чудо или что-то в этом роде, — думаю, из-за этого городок и получил свое название: Сьюдад-де-Мираклз — «город, где есть чудо». Они собирались в этих горах проповедовать христианство, построить там несколько миссий. Но задача оказалась им не по зубам, и они бросили это дело. Поэтому городок Сьюдад-де-Мираклз так и остался там стоять, сам о себе заботясь. Там и сейчас есть священник, небольшая школа и больше ничего.
— Индейцы, — снова повторила девушка, чуть не задохнувшись от этого слова.
— Они очень миролюбивые, — заверил ее Чарли, — не беспокойтесь. Называют себя «мивок», и их совсем мало осталось. Тех, кого не убили белые люди, истребили болезни.
Наверное, индейцы решили, что высоко в горах они будут в безопасности, поэтому и остались там. Они никому не мешают, и их никто не беспокоит. — Он Поднял бровь и посмотрел на девушку, больше не в силах сдерживать свое любопытство. — А все же что у вас там за дело?
Женщина отвернулась — рассерженно, как показалось Чарли, — и на его вопрос ответил мужчина.
Он заметно нервничал, и у него был растерянный вид.
— Нам нужно доставить послание священнику.
Наблюдательный Чарли подумал, что это могло быть правдой, но это была только часть правды.
— Должно быть, это очень важное послание?
Женщина вышла, хлопнув дверью. Мужчина мгновение смотрел ей вслед, затем снова повернулся к Чарли.
— Очень важное, — подтвердил он решительно. Он показал на припасы, лежащие на прилавке:
— Сколько с меня?
После того как Адам вытащил Энджел из номера в отеле в Сан-Франциско, десятки раз он спрашивал себя, для чего он это сделал? Безуспешно пытаясь вразумительно ответить себе на вопрос «зачем», он был сам себе отвратителен.
Почему для него было так важно привезти крест самому, несмотря на такой долгий путь? Ведь поначалу это не входило в его планы. Он мог бы передать его представителям закона или просто отдать его в какую-нибудь церковь в Сан-Франциско — они бы сделали все, чтобы крест отправился к тем, кому он принадлежал. Энджел права: он не имел к этому никакого отношения. Это не его дело.
Но в то утро в ее номере он наблюдал, как она сжимала в руке крест. Он видел, каким холодным жадным блеском зажглись ее глаза, и вдруг все понял. Он любил ее, но теперь она уже больше не была той девушкой, которую он любил.
Она была нужна ему, но она не нуждалась в нем. Ярость, боль от предательства и обида смешались в его душе, и он сам не понимал, зачем все это затеял.
Он легко мог оставить ее там. Первое, что пришло ему в голову, его самым первым импульсом было. просто бросить ее. Оставить ее с этим краденым крестом, наедине с ее надеждами на богатство, которое он сулил, на то богатство, которого она так жаждала. Как только бандиты узнают, что их одурачили, они вернутся. Он знал это, и скорее всего это знала и она. Они не дрогнув убили бы ее. И Адам повторял себе, что он не мог бросить ее одну, обрекая на верную смерть.
Но не нужно было брать ее с собой. Он мог отправить ее куда-нибудь в безопасное место, передать крест полиции и разом покончить с этим делом. Брать ее с собой было ужасной глупостью. Такой большой глупости он давно не совершал. И вот теперь они с ней оказались где-то на краю света, и впереди их ждет четырехдневный переход через самые суровые горы в мире. И он по-прежнему не знает, зачем ему это нужно. Чем больше он думал об этом, тем больше он злился.
С той минуты, как они сели в поезд, он ожидал от нее каких-нибудь действий: попытки выкрасть крест, нажатия стоп-крана. Он не мог предсказать ее действия. И в каком-то смысле он даже надеялся, что она что-нибудь предпримет, что-нибудь, что разобьет это ужасное, острое, как стекло, напряжение между ними. Что-нибудь, что прояснит для него причину, по которой он это делает, а также ответит ему на вопрос: почему любовь и ненависть, которые он испытывал к ней, перемешались и кипят у него внутри и, как кислота, выедают дыру в его сердце? Что-нибудь, что даст ему повод накричать на нее, схватить ее и трясти, пока не застучат ее зубы, как ему хотелось сделать это в то первое утро в отеле… или что-то, что просто прогонит гнев и боль, превратив их в пустоту и апатию, которые позволят ему повернуться к ней спиной и уйти, как и нужно было сделать с самого начала, и — выбросить ее из головы. Но она ничего не предприняла.
В вагоне он однажды вздремнул — только чуть-чуть, он все время оставался настороже, как делал это раньше, когда служил в полиции. Адам почувствовал, как она сидя в кресле рядом с ним, зашевелилась, и с каким-то болезненным облегчением он подумал, что вот наконец она сейчас незаметно вытащит крест у него из кармана. Он мгновенно проснулся, с быстротой нападающей змеи схватил ее за руку и впился в нее взглядом.
Она посмотрела на него с холодным презрением и медленно, спокойно убрала свою руку. Затем она наклонилась и подняла расписание, которое упало на пол ей под ноги, что, по-видимому, она и собиралась сделать до этого и что он не правильно истолковал. Все с тем же спокойствием она откинулась на спинку кресла и стала изучать расписание. Это было хуже всего — она опять не дала ему повода уйти.
Нет, хуже всего было ее молчание. Она не сказала ему ни слова, если не считать той короткой вспышки негодования в магазине Ориона. Ее лицо было таким непроницаемым, похожим на маску, что по нему невозможно было определить, о чем она думает. Но он догадывался. Ее тоже терзал вопрос «почему», и она, наверное, причислила его к разряду больших болванов, каким он стал себя считать и без нее.
- Предыдущая
- 54/69
- Следующая
