Нежный ангел - Бристол Ли - Страница 14
- Предыдущая
- 14/69
- Следующая
По-прежнему намеренно избегая смотреть на спящего, не глядя никуда, кроме ремня с кобурой, она крадучись направилась к кровати. Его сумки она тащила на плече и после каждого шага задерживала дыхание, боясь, что его может разбудить неожиданный стук или звон содержимого мешков. Ремень с кобурой висел у изголовья, так что, заметив хоть какое-нибудь движение, он мог бы мгновенно выхватить револьвер. Энджел считала шаги. Семь… восемь… девять…
Она хотела вытащить оружие из кобуры, но ее рука нащупала пустоту. Кобуры на ремне не было.
У нее засосало под ложечкой за мгновение до того, как она услышала за спиной щелканье курка.
— Вот те раз, мисс Энджел, — протянул Адам Вуд. — Вот это сюрприз!
Энджел распрямилась и медленно повернулась на звук.
Он сидел в углу за дверью, скрытый тенью кресла с плотной набивкой. Даже сейчас она с трудом могла отличить его тень от тени, отбрасываемой креслом. Она посмотрела на кровать. Подушки! Под одеялами не было ничего, кроме подушек, уложенных таким образом, чтобы казалось, будто на кровати лежит человек.
Безжизненным голосом она произнесла:
— Я так и знала, что надо было захватить дубинку.
От света зажженной спички она сощурилась и отвернулась, но к тому времени, когда лампа рассеяла свой мягкий свет по комнате, она была готова посмотреть ему в лицо.
Он сидел, откинувшись на спинку кресла, положив ногу на ногу, на нем было только линялое нижнее белье и ботинки. Она ругала себя за то, что сразу не заметила отсутствия обуви. Она должна была подойти к кровати и, увидев, что ботинок там нет, мгновенно насторожиться. Не было никакого сомнения: в этой ситуации она не проявила обычно присущих ей наблюдательности и осторожности, а это бесило ее.
— Вы собираетесь застрелить меня? — спросила она равнодушно.
Револьвер был небрежно прислонен к его поднятому колену, и дуло смотрело прямо на нее. Не меняя выражения лица, Адам отвел ствол чуть в сторону и нажал на курок. Он безобидно щелкнул.
— Я боялся, что искушение окажется слишком велико, поэтому для пущей надежности вынул патроны. — Он положил револьвер на столик рядом с лампой и встал. — Ну, признавайтесь теперь, что вы собирались делать с моими брюками?
Энджел не ответила. Он стоял между ней и дверью — у нее не было возможности проскользнуть мимо него, даже если бы у нее была дубинка. Ярость клокотала в ее груди.
Она не привыкла проигрывать. И она не умела сдаваться.
Она сделала невозмутимое лицо и ответила таким же легким и небрежным тоном, каким говорил он:
— Вы так умны. Вы меня раскусили.
Он повел плечом.
— Мне кажется, это как-то связано с тем, что вы хотели забрать мои деньги и оставить меня без гроша. Единственное, что меня удивляет: почему вы не попытались перерезать мне горло, и разом покончить со мной?
— Наверное, так и нужно было поступить, — вздохнула она. — Как вы догадались, что я приду?
— Я пять лет работал в конной полиции в Техасе и три года служил шерифом городка, в котором нужно было навести порядок. В конце концов, это просто естественно.
Она кивнула.
— Это многое объясняет. Наверно, вы хотите, чтобы я отдала вам ваши вещи?
Энджел быстро просунула руку под лямки его сумок, будто для того, чтобы бросить их на пол, и когда как следует их ухватила, она рванулась вперед и швырнула в него сумки с такой силой и так неожиданно, что он никак не должен был предвидеть это… но он предвидел.
Он увернулся, приняв удар полных тюков на свое бедро, что остановило ее движение вперед. В тот же миг он подставил ей ногу и толкнул ее. Она упала и довольно сильно ударилась об пол. Это ее ошеломило, и вдруг она осознала, что лежит на спине, распластавшись на полу, придавленная весом его тела, и, хватая ртом воздух, смотрит в его разгневанные голубые глаза.
Ей было так трудно дышать, что перед глазами ее заплясали искры, и она не чувствовала ничего, кроме отчаянного желания глотнуть воздуха, который с трудом пробивался в ее легкие. Грудь ее вздымалась, она задыхалась, в ушах появился звон. В какой-то миг она отметила особенности его фигуры — он был длинный и худой; она ощутила силу его мускулов, почувствовала жар его дыхания на своей щеке и вдохнула его запах — запах мыла и табака. И неожиданно она подумала о том, как прекрасны его глаза, горящие гневом, и как сильны его руки, но эти мысли пронеслись невнятным шепотом в глубине ее подсознания, и ее сердце внезапно бешено забилось — это было совсем не от страха перед ним. Да, это был страх, панический страх, потому что, если бы он хоть чуть-чуть пошевелился, он бы сразу ощутил очертания креста у нее на груди; даже сейчас он уже мог обнаружить цепь.
Она не могла больше такое терпеть.
— Слезай с меня, животное, — прошипела она, — или, клянусь Богом, я закричу на всю гостиницу.
— Меня не признает виновным ни один суд, — тихо ответил он.
Но тут же быстрым и ловким движением он скатился с нее и резко поднял ее с пола. Все еще держа ее за запястья, он повернул ее кругом и втолкнул в кресло с такой силой, что она подпрыгнула, когда ее ягодицы коснулись сиденья.
Но она не приняла вызов на дуэль, думая, как бы от него сбежать. Она сидела в кресле, терла запястья, покрытые синяками, и молча сверлила его взглядом, когда он отступил назад.
Он запустил пальцы в волосы, пытаясь привести их в порядок.
— Я страшно устал от тебя, леди, — вздохнув, признался он. — Последние два дня я дрался столько, сколько не дрался за эти последние три года, и скажу тебе правду, это начинает действовать мне на нервы. Поэтому давай покончим со всем прямо сейчас. Расскажи, что у тебя за проблемы?
Энджел язвительно ответила:
— Вы болван! Я всю жизнь убегала от таких, как вы, и до сих пор никто не мог меня поймать. Вы не можете заставить меня ехать туда, куда я ехать не хочу, К большому удивлению Энджел, он с ней согласился:
— Пожалуй, не смогу. Вы решили оставить меня без гроша в Денвере и отправиться в Калифорнию.
У нее на языке так и вертелось «Да!», но она вовремя сдержалась. Она не доверяла этому человеку — он умел расставлять ей ловушки. Вдобавок у него каждую минуту меняется настроение — то он в гневе, то спокоен и мил, то изучает ее, как жука на листке дерева, то прищурится, как будто читает ее мысли, и ты не знаешь, чего ждать от него в следующий миг — а это очень опасно.
Она дерзко подняла голову, но ничего не ответила.
Он подошел туда, где оставил свою рубашку и жилет: они аккуратно висели на плечиках на спинке стула. Она никогда не встречала мужчин, которые бы так аккуратно обращались со своей одеждой. В этом было что-то противоестественное и лишь усилило ее подозрения. Даже ее папа, единственный цивилизованный человек из всех, кого она встречала, не брал на себя труд вешать свою рубашку на ночь на плечики.
Адам вынул из кармана жилета бумагу и табак и начал скручивать сигарету. Теперь дверь осталась без охраны, и она могла бы сбежать. Но сейчас в этом не было смысла. Ее план провалился, и первый раз в жизни у нее не оказалось другого.
Но раньше ей никогда и не приходилось строить планы, как распорядиться целым состоянием. Она никогда не имела так много, чтобы нужно было волноваться об этом. И она никогда не встречала человека, который был бы так близок к тому, чтобы стать ей другом, как это случилось с Адамом Вудом.
Он не сразу зажег сигарету. Наконец он чиркнул спичкой, и тонкое облачко дыма поплыло по комнате. Он повернулся к ней:
— А что, если бы я отвез вас в Калифорнию?
Она тут же решила, что это новая ловушка, и, прищурившись, посмотрела в его глаза.
— Зачем вам это делать?
— Вы сказали, что хотите поехать туда, — пожал он плечами.
Мысли Энджел бешено заметались. Калифорния. Сан-Франциско. В Сан-Франциско большие магазины и банки и много богатых людей. Сан-Франциско находится недалеко от больших городов, расположенных чуть дальше на восток; ей не найти лучшего места, где она сможет продать крест. И в Калифорнии можно пожить подольше и походить по магазинам. Как только она попадет в Калифорнию, ей больше не придется беспокоиться об Адаме Вуде. Он может уехать или остаться, он может угрожать ей, но даже под дулом револьвера он не заставит ее ехать с ним — никто не заставит ее сделать это против ее желания.
- Предыдущая
- 14/69
- Следующая
