Когда не нужны слова - Бристол Ли - Страница 30
- Предыдущая
- 30/63
- Следующая
— Боюсь, что я пренебрег своими обязанностями перед обществом, — добавил он. — Трудно заранее предположить, какие сложности могут возникнуть в связи с наследством. Ожидаешь получить выгоду, а получаешь массу проблем.
Сэр Найджел усмехнулся:
— К сожалению, это так. А что касается обязанностей перед обществом, то, хотя нашему городу далеко до Лондона, жизнь здесь имеет свои приятные стороны. Завтра вечером после приема у губернатора вас будут наперебой приглашать в самые приятные дома, так что держитесь. Но сегодня вам предстоит испытать редкое удовольствие. — Он лукаво взглянул на Эштона. — Надеюсь, вы не будете возражать против раннего ужина, потому что впечатление от посещения «Кулабы» будет неполным, если вам не удастся увидеть хозяйку, а она никогда не появляется после девяти часов вечера.
Эш удивленно вскинул брови:
— Но вы, кажется, сказали, что это мужской клуб? Сэр Найджел довольно хохотнул, предвкушая приятно удивить его.
— Так оно и есть, сэр, причем клуб это элитный. Разумеется, я с удовольствием дам вам рекомендацию для вступления в его члены, но сегодня вы будете моим гостем. Понимаете, — он искоса взглянул на Эштона, — здесь есть множество других заведений, однако, смею доложить, ни одно из них не подходит для настоящего джентльмена. «Кулаба» — заведение самое респектабельное, и… гм… дамы туда не допускаются.
Эш подавил усмешку.
— Я понимаю, — сказал он, — и чтобы вас успокоить, скажу, что, несомненно, предпочитаю провести вечер в респектабельном клубе, а не в борделе, какими бы превосходными качествами ни обладали подобные заведения.
У сэра Найджела отлегло от сердца.
— Я так и предполагал. Ну что ж, вы не будете разочарованы, сэр, уверяю вас. Плата за вход там довольно высока, но это единственное место в Сиднее, где можно найти стаканчик приличной мадеры.
Эш был слегка заинтригован, когда ливрейный лакей распахнул перед ними дверь и они вошли в небольшой холл. Слуга учтиво поздоровался с ними и взял у них шляпы и перчатки. Эшу показалось, что он вот-вот протянет серебряный поднос, чтобы они положили свои визитные карточки. Если не считать двух рослых темнокожих слуг, стоявших по обе стороны двери, все это напоминало вход в частную резиденцию где-нибудь в фешенебельной части Лондона.
— Вы сегодня ужинаете у нас, сэр Найджел? — спросил слуга и, получив утвердительный ответ, повел их в сторону столовой, откуда доносились звяканье серебряных приборов и приглушенное жужжание голосов, говорившие о том, что немало представителей сиднейской знати не возражали против раннего ужина, чтобы иметь возможность взглянуть хоть одним глазком на хозяйку этого заведения.
Как только они уселись за стол, сэр Найджел, заметив, как Эш обвел комнату удивленным взглядом, усмехнулся.
— Поразительно, не так ли? Почти точная копия великосветской столовой. Можно закрыть глаза и представить, что за порогом этого дома Лондон. А комната для игры в карты ну точь-в-точь как в «Уайте», даже книга, в которую записываются ставки заключенных пари, имеется. Если желаете, мы потом сыграем партию-другую. И конечно, здесь есть курительная комната, где нередко заключаются серьезные сделки. Там почти всегда можно встретить весьма интересных людей. Потом я вам все здесь покажу.
На Эша все это действительно произвело впечатление, хотя он и не мог бы сразу сказать, хорошо это или плохо. Во время своего краткого пребывания в Англии перед отъездом в Австралию он не встречался ни с кем из старых знакомых, он не принимал приглашений, не наносил визитов и не имел ни малейшего желания делать это. Все, что некогда Англия значила для него, давно стерлось из памяти. Он перешагнул через все это и больше никогда не вспоминал. Он дрался с волками, спал в пещерах и за последние пять лет ел у костра в компании таких людей, которым не позволили бы даже подметать ступеньки лестницы перед черным входом в городской особняк его отца. Торжественная тишина столовых и изысканные манеры за столом больше не являлись частью его жизни.
Однако, войдя сегодня в эту столовую, он вдруг снова почувствовал себя двадцатилетним юнцом — неопытным, полным надежд. Все то, что, как ему казалось, он давно перерос — ощущение массивного столового серебра в руках, сверкание хрусталя, приглушенное жужжание голосов, ведущих цивилизованный разговор на чистейшем английском языке с правильным произношением, — все это вдруг естественно встало на свои места, заполнив в жизни Эша пустоту, о существовании которой он до сих пор даже не подозревал. Наверное, никто по-настоящему не перерастает то, что заложено в нем при рождении, подумал Эш, потому что, усаживаясь за стол, накрытый белоснежной скатертью, он почувствовал столь сильный приступ ностальгии, что был буквально вынужден встряхнуть головой, чтобы освободиться от наваждения.
— Великолепно, — пробормотал он наконец.
— Вот именно, — согласился сэр Найджел, с удовлетворением кивнув головой. — Еще более удивительно то, что все это придумала и осуществила простая дочь трактирщика, хотя, конечно, стоит ли портить вкус отличной ветчины размышлением о том, в какой грязной луже купалась свинья, из которой она изготовлена?
— Владелица всего этого — женщина? — еще больше удивился Эш.
Сэр Найджел почувствовал некоторую неловкость, как будто его раздражала неспособность собственного правительства держать под контролем амбиции особ женского пола.
— Как вы понимаете, это незаурядный случай — отнюдь! У нее были родственники в Англии, которые оставили ей весьма значительное состояние, так что она богата, хотя является здесь всего лишь дочерью хозяина таверны. Но мисс Берне всегда вела себя безупречно, а ее изысканным манерам можно позавидовать, хотя где она могла их приобрести, остается загадкой. — Сэр Найджел усмехнулся. — Однако, взглянув на нее, мужчина может простить ей любые промахи. Уж поверьте, там есть на что посмотреть. В Сиднее она, пожалуй, является самой завидной невестой.
— Вот как?
Как видно, вечер обещал быть более интересным, чем ожидал Эш. За долгие годы на его жизненном пути встречались самые разные женщины — и добропорядочные, и с сомнительной репутацией, — но американские женщины, к примеру, были не в его вкусе, к тому же у него было слишком много неотложных дел.
Теперь же, попав в это место, так похожее на дом, где вокруг говорили на том же чистом английском языке, что и он, где его окружал комфорт, приличествующий ему по рождению и положению, он совершенно естественно обратился мыслями к другим удовольствиям, без которых едва ли можно считать совершенной жизнь любого мужчины. Англичанка, женщина с нежной кожей и изящным телосложением, женщина светская, с изысканными манерами, которая может поддержать непринужденный разговор, умеет танцевать… Да, этого ему тоже не хватало все эти долгие годы, хотя до этого момента он об этом даже не догадывался.
Как будто прочитав его мысли, сэр Найджел, поблескивая глазами, добавил:
— Да, самая завидная невеста… и самая недоступная. Немало мужских сердец было разбито из-за неразделенной любви к ней, однако с именем мисс Мадди Берне не связано даже намека на какой-нибудь скандальчик.
Эш улыбнулся:
— Вы возбудили мое любопытство, сэр Найджел. Трудно поверить, что существует такой образец красоты и добродетели, как вы описали.
— Вот именно! Но вы поверили бы в существование всего этого, — он широким жестом обвел комнату, — если бы не увидели своими глазами? Ладно, не буду навязывать вам своего мнения. А теперь перейдем к более неотложным делам. — Он поднял бокал, наполненный густым красным вином. — За эту превосходную мадеру и за ваше, как мы все горячо надеемся, продолжительное и приятное пребывание на этой дальней окраине Британской империи.
Эш с большим удовольствием продолжил бы разговор о мисс Берне, но он поблагодарил за тост, отхлебнул мадеры — которая и впрямь была отличного качества — и слегка откинулся на спинку стула, приготовившись перейти к истинной цели этого вечера. Он теперь был достаточно умудрен опытом, чтобы понимать, что это приглашение на ужин со стороны правительственного чиновника не может объясняться просто желанием проявить гостеприимство.
- Предыдущая
- 30/63
- Следующая
