Хаос и порядок. Прыжок в безумие - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 69

• Предыдущая
• 69/163
• Следующая

Одного взгляда на экран хватило Энгусу, чтобы определить: в «список» не вошли ни Морн, ни Дэйвис, ни сам Энгус.

Энгус мог бы слушать разговор с лабораторией, подключившись через параллельные наушники, однако Ник не приказал ему этого. Одна часть расколотого сознания Энгуса выискивала месторасположения масс-пушек, другая – изучала неподдающиеся расшифровке иероглифы машинного кода, словно в них содержался ключ к его жизни и смерти.

– Знаю, приятель, – тем временем продолжал переговоры Ник. – Дайте мне шанс, и я докажу, что ваш риск не напрасен.

Однако небрежный тон Саккорсо был всего лишь прикрытием. Теперь Ник стал еще более осторожным. Произведя торможение, он пустил «Трубу» в дрейф вблизи радиоисточника, но вне досягаемости средств обороны лаборатории. И стал ждать.

– Нет, записи бортового журнала я вам не предоставлю, – невозмутимо продолжал Саккорсо. – Я здесь не для того, чтобы заложить душу. Я просто хочу воспользоваться вашим оборудованием. Работа может занять два часа, а может и два дня.

Не прерывая разговора, Ник переориентировал корабль, чтобы избежать столкновения с градом камней, отделившихся от расколовшегося астероида. На этот раз центр ответил скорее. Зрачки Ника сузились.

– Вы что там, все с луны свалились? – возмутился он. – Неужели имя Вектора Шейхида ничего вам не говорит? Он есть в списке. Небезызвестный Вектор Шейхид. – Губы Ника скривились словно в язвительной усмешке, но он постарался подавить всякую издевку в своем голосе. – Он – генетик и хочет воспользоваться вашей генетической лабораторией.

Энгус перестал прислушиваться. Может быть, Ник проигнорировал машинный код, переданный с борта «Карателя», потому что просто не мог его прочесть? В таком случае, вероятно, кодированная информация предназначалась не для него. Хэши Лебуол никогда не пошлет шифровку, которую не сможет прочитать его агент. Но тогда кому предназначается послание? И для чего оно? Вероятно, сообщение написано машинным языком, потому что адресовано машине. Какой машине? «Трубе»?

Когда Энгус прочел собственно слова, его мозг будто ослеп. Энгус не заметил, он просто не мог заметить, отреагировали ли корабельные компьютеры на текст радиосообщения. Повинуясь внезапному порыву, не заботясь о том, что может увидеть Ник, Энгус ввел сообщение с борта «Карателя» в корабельный компьютер.

Прежде чем он успел закончить, на экране появилась строка: «Ошибка ввода. Проверьте код и повторите попытку».

– Да, именно тот Вектор Шейхид, – сказал Ник с вымученным терпением, словно разговаривал с идиотами. – Из компании «Интертех».

Энгус повторил попытку. На этот раз он ввел только машинный код, исключив слова.

Ответ тот же: «Ошибка ввода. Проверьте код и повторите попытку».

Где-то на задворках сознания Энгуса стало зарождаться чувство безысходности. Казалось, он вновь услышал голос матери: «Нет, тебе не избавиться…» Энгус был еще слишком мал и не понимал слова. Зато он отлично различал боль и успокоение: «… ни от них, ни от меня. Ты – мой сын и навсегда им останешься».

Ник приглушил свой микрофон и, как заговорщик, улыбнулся Энгусу.

– Похоже, я говорю с самим Динером Бекманом, – прошептал он. – Кто-то в лаборатории определенно слышал о Векторе. Эти чудаки-исследователи любят потрепаться. Может быть, они и умеют хранить секреты, но друг другу выбалтывают все. По-видимому, Бекман знает, над чем работал Вектор до ухода из «Интертех».

«Какое мне дело? – недоумевал Энгус. – Чего он пристал?»

Что еще осталось? Какие еще машины есть на борту «Трубы»?

Энгус знал только одну… «Исаак, – сказал он про себя. – Ты меня слушаешь? Ты меня слышишь, Исаак?»

Именно так звали теперь Энгуса. Но имя являлось также и кодом доступа. Когда его сознание формировало точный нейрорисунок этого слова, в его голове открывалось окно, через которое он получал доступ к базе данных своего компьютера и отчасти возможность консультироваться со встроенной программой. Вся информация и инструкции, содержащиеся в базе данных, были бы бесполезны, если бы Энгусу не было позволено получать их частями и произвольно при определенных обстоятельствах.

– Как я собираюсь платить? – фыркнул в микрофон Ник. – Я собираюсь платить результатами. Если Вектору будет сопутствовать успех, вы получите часть добытых им знаний. Не могу сказать, что это будут за знания – не знаю. Но могу сказать следующее: Амнион располагает информацией о мутациях, – Ник мог бы сказать «о мутациях под воздействием гравитации», – а это именно то, что вам нужно.

Если этот довод не подействует, не подействует уже никакой.

Зонные имплантаты Энгуса не умели читать его мысли буквально. Они лишь могли распознать конечное число синаптических рисунков и интерпретировать состояние сознания по изменению химического состава крови. Но они не могли управлять направлением его желаний. «Ты слышишь меня, Исаак?»

– Вас понял! – неожиданно воскликнул Ник. – Вас понял.

С этими словами Саккорсо вместе с креслом повернулся к своему помощнику, словно собираясь насладиться удивлением Энгуса.

– Они нас пропускают! Так-то! – Саккорсо сделал победоносный жест в сторону экранов мониторов. – Это наш курс в обход пушек. Нам также указан порядок стыковки и предоставлены навигационные данные… Если Вектор не ударит в грязь лицом, мы разбогатеем. Бекман нас озолотит.

Энгус не ответил. Он просто не мог. Все его внимание было обращено внутрь. Его переполняли отчаяние и боль. Не до Ника. Запястья и лодыжки словно стянуты вместе. Шансов на свободу нет.

Когда база данных наконец открылась, Энгус стал читать про себя послание с борта «Карателя» в надежде, что оно пройдет через образовавшееся «окно», что те же ресурсы, которые сделали возможным его подчинение Нику, позволят услышать и голос собственного разума.

Тем временем Ник вновь взглянул на данные, выведенные на экран его компьютера, и замер, словно не веря собственным глазам. В следующее мгновение его будто пригвоздило к спинке кресла. Лицо посерело, глаза вспыхнули стальным блеском.

В следующее мгновение он замахал в воздухе кулаками и закричал так, как кричал, когда погибла «Мечта капитана». Это был крик человека, сердце которого не переставало кровоточить.

Но вот Саккорсо вновь посмотрел на Энгуса. Лицо Ника было похоже на маску: бледные щеки, бесцветные глаза. Зато шрамы были налиты кровью настолько, что казались черными.

– Здесь «Планер», – прошептал он. – Сорас нас опередила.

Кулаки Саккорсо конвульсивно сжались. По телу прошла судорога.

– Это ее последняя ошибка, – процедил он сквозь зубы. – Теперь ей от меня не уйти.

Энгус закончил читать сообщение. Подождал.

Ничего не произошло. Усилия тщетны. Связь с базой данных оставалась до тех пор, когда Энгус ее наконец не прервал. Но ничего не изменилось.

На протяжении десятилетий теоретики спорили по поводу возможности мгновенной передачи информации на межзвездные расстояния.

Разумеется, с практической точки зрения такой возможности не существовало. Все известные способы передачи информации были, с одной стороны, слишком «консервативными», а с другой – слишком неэффективными в условиях космоса. Радиоволны, фотонное излучение и электронные импульсы распространялись со скоростью света (то есть слишком медленно для расстояний, измеряющихся световыми годами) и подвергались искажениям со стороны гравитационных и электромагнитных полей, а также плазменных выбросов, не говоря уже о том, что планеты, звезды или даже пылевые облака представляли для них непреодолимые препятствия.

Более того, человечество изобрело альтернативный способ передачи информации: посыльные катера. Перенося информацию в качестве физического объекта через гиперпространство, они достигали гораздо более внушительных результатов, чем можно было ждать от обычных микроволн или лазерных лучей.

• Предыдущая
• 69/163
• Следующая