Если ты со мной - Бристол Ли - Страница 3
- Предыдущая
- 3/53
- Следующая
— Думаю, можете, — отозвался Тейт своим невыразительным, бесцветным, тягучим голосом. — Я ищу женщину.
Хью моргнул и судорожно сглотнул, но не от удивления (сама по себе просьба не была необычной, хотя и прозвучала в столь ранний час), просто он испытал облегчение. Мужчина, хотевший женщину, уже не казался таким опасным.
— Ну, вообще… — Хью откашлялся и принял более уверенную позу, — у нас в городе имеется несколько… мм… весьма недурственных заведений, и, если есть деньги, рекомендую заглянуть к мисс Элси. Это сразу за углом. Сейчас, правда, рановато, но думаю…
По лицу постояльца пробежала усмешка.
— Сведения весьма ценные, но в данный момент я имел в виду вполне определенную женщину.
Хью с опаской взглянул на него:
— Кого именно?
— Ее имя Лорел Синклер. Она вам знакома?
Хью ушам своим не поверил и часто-часто заморгал.
— Вы говорите о вдове Лоутон? Тейт не ответил.
В Хью боролись два противоречивых чувства. Выложить все, что он знает о леди Лоутон чужаку? Но благородство, впитанное с молоком матери, не позволяло Хью поступить подобным образом и предать леди. И благородство одержало верх. Пот прошиб Хью, но, собрав всю свою волю в кулак, он прямо взглянул Тейту в глаза.
— Позвольте спросить, сэр, — проговорил он с трудом, — не скажете ли хотя бы намеком, какого рода дело у вас к этой леди?
Лицо Тейта оставалось бесстрастным.
— У нас общие друзья, и я должен передать ей от них письмо.
Хью несказанно обрадовался. Проблема, можно сказать, была решена. Теперь стало ясно, зачем Тейт появился в городе, откуда взялся, что он за человек (любой, кто общался с Синклерами, был вне подозрений). О миссис Лоутон он спросил холодным, безучастным тоном. Однако многое по-прежнему оставалось тайной. К чему, например, столько времени тратить на поиски знакомой своих друзей, и почему он не знал фамилии ее мужа и их адреса? Зачем остановился в отеле, если чарлстонцы славились своим гостеприимством и принимали у себя фактически совершенно чужих людей по предъявлении всего лишь рекомендательного письма общих знакомых. Но Хью не хотелось ломать себе голову. Лучше принять на веру очевидное и простое объяснение. И Хью расплылся в приветливой, добродушной улыбке.
— Почему вы сразу мне не сказали, мистер Тейт! Они живут на Дэмбол-стрит, в доме из светлого камня, вы его сразу заметите. Они будут счастливы видеть вас, я точно знаю! К ним давно не приезжали гости. Пару минут назад я видел, как миссис Лоутон здесь прошла…
Поискав глазами, Хью увидел облаченную в траур фигуру — Лорел нерешительно прохаживалась возле витрины парикмахерской.
— Да вот же она, стоит на той стороне, возле салона мисс Мейсон. Если поторопитесь, сможете ее догнать.
Тейт проследил за взглядом портье и коротко бросил:
— Благодарю.
Постоялец стал спускаться с лестницы.
Хью перегнулся через перила и задумался над услышанным. Подумав о Лорел Синклер, он не мог не удивиться, что Тейт ни словом не обмолвился о миссис Софи и мисс Кэролайн. И чем больше он размышлял, тем более странным казалось ему происходящее. Хью надеялся, что не совершил ошибки.
«Лорел, Лорел…» Он пошел внутрь отеля. Теперь по крайней мере ему было о чем рассказать, если спросят.
Сет сразу узнал Лорел среди множества остальных женщин — она единственная была одета с головы до ног в черное. Переходя улицу, он еще не знал, с чего начать с ней разговор, но она уже пошла дальше, и Тейт последовал за ней.
Шел он не спеша, со скучающим лицом, но мысль лихорадочно работала. Лорел Синклер Лоутон, вдова, и как сказал портье, уважаемая женщина. Внутри зажглась искорка любопытства.
Нельзя рассмотреть женщину с такого расстояния, да еще со спины, и Тейт быстро догнал ее. Сначала он решил обогнать Лорел и хорошенько рассмотреть ее лицо, но она вдруг остановилась, огляделась с опаской и скользнула в узкий переулок. Сет решил проследить за ней еще немного.
Лорел Лоутон двигалась чересчур стремительно для местной уроженки. Все в городе казалось замедленным: звон мошкары, едва уловимое дуновение ветерка с реки, размеренный перестук копыт и даже ленивый говор жителей Чарлстона.
Никогда прежде Сет не видел такой жары. Пар шел от раскаленных камней и туманом струился с деревьев. Днем пот насквозь пропитывал рубашку, а ночью — наволочки и простыни. Это была жара, сквозь которую приходилось продираться с огромным трудом. Она притупляла чувства и отнимала все силы. Сет и представить себе не мог, как можно жить в таком месте.
Дела велись неспешно, размеренно. В том мире, откуда приехал Сет, медлить значило подвергать жизнь опасности. В этой части страны движение шло в другом, непривычном, ритме, и Сет не знал, стоит ли к нему привыкать.
Всякий раз выходя из комнаты, он инстинктивно хватался за пистолет и лишь усилием воли заставлял себя убрать его обратно. Уже с двенадцати лет Сет не выходил из дома без пистолета. Безоружным Сет чувствовал себя голым.
Но здесь были другие места и другое время. И он был другим человеком.
Пич Брейди не помнил ничего из первых пяти лет своей жизни. Полковник Айк рассказал, что его нашли трехлетним ребенком, бредущим через пустыню вдалеке от лагеря поселенцев, который, по-видимому, стал жертвой кровавой расправы индейцев. Следующие два года найденыш не произносил ни слова. Полковник стал звать его Пич, потому что копна его густых белокурых волос напоминала о персиках Джорджии. Брейди же была фамилия фотографа с востока, чьи работы на военную тему восхищали полковника.
Первыми воспоминаниями Пича были солнечный, ясный день, поле, усеянное алыми маками, и чалый мерин, пасущийся рядом. Он посмотрел на полковника, рассмеялся, и началась его жизнь.
Сначала были только он сам и полковник. Потом появились братья Бартоу и Рыжий Англичанин. Пять славных лет они проездили вместе. Но однажды Джима Бартоу сразила пуля в Шайенне, а его брата Кейла линчевали, когда он преследовал шерифа, застрелившего Джима. Мэт Бартоу мало на что годился после случившегося. Зимой в Сьерре он подцепил лихорадку и как-то ночью умер в мучениях. Рыжий долю пропадал где-то один, говорили, что его застрелили за карточным столом. После этого Пич и полковник вновь остались втроем с переменчивым временем.
Пэт Гаррет убил Малыша Билли. Янгеры, Джеймсы уходили один за другим. Страну вдоль и поперек исчертили железнодорожные пути и опутали телеграфные провода. Там, где еще недавно паслись стада быков, вырастали школы и церкви. В те времена все либо погибало, либо менялось. Полковник был достаточно мудр, чтобы понять это, но не Пич.
Жизнь Пича долгие годы заполняли рассказы о походах, приключениях в степи, мечты перед костром. Мечты приходили и уходили, снова возвращались, пока наконец не теряли свой блеск. Особенно одна мечта, о полковнике Айке и Огастесе Синклере, их приключениях на войне и во время золотой лихорадки… Даже теперь в ушах Пича звучал голос полковника, рассказывающего одно и то же по многу раз, без изменений:
"Огастес был мне как брат. Война объединяет людей, ты знаешь. Мы присматривали друг за другом. Его жена и маленькая дочка были мне как родные. Он был богат, имел плантацию недалеко от Чарлстона. Сам я был просто бедняком с фермы в Маунт-Плезант, но старик Огастес и я заботились друг о друге.
Янки прорвали оборону возле Чарлстона, и мы с Огастесом отстали от нашего полка. Только чудом нам удалось выбраться по запасному железнодорожному пути в вагоне, который был в руках северян. Это было просто чудо, чудо".
Сет дал голосам прошлого раствориться во влажном воздухе и, сосредоточился на происходившем в настоящий момент. Кривая улыбка скользнула по губам, когда он увидел, как женская фигурка в траурном платье перебежала через довольно необычный сад и подошла к заднему крыльцу некоего дома. В этом доме располагалось заведение, одно из тех, которые известны в любом городе, и большом и маленьком, даже в селении. Женщина, даже не оглянувшись, поспешно вошла внутрь.
- Предыдущая
- 3/53
- Следующая
