Почтальон - Брин Дэвид - Страница 59

• Предыдущая
• 59/71
• Следующая

Он пододвинул ближе к Гордону бумагу и ручку. Гордон уставился на желтый лист. Откровения генерала только укрепили его уверенность. Он смело встретил взгляд Маклина.

— Демонстрация силы произвела на меня должное впечатление. Но тогда будьте добры, ответьте, генерал, почему вы так и не взяли Розберг?

Лицо Маклина налилось кровью. Гордон чуть улыбнулся, глядя на предводителя холнистов.

— И уж если зашла об этом речь, поясните, генерал, кто вытесняет вас из ваших собственных владений? Мне следовало догадаться раньше — есть причины, заставляющие вас торопиться. Ведь вы определенно движетесь с невольниками и всем имуществом на север. Между прочим, прежние варварские нашествия, известные в истории человечества, начинались так же, по принципу падающих одна на другую костяшек домино. Вот и скажите, генерал, кто так мощно пинает вас под зад, что вы покидаете Рог-Ривер?

Теряя над собой контроль, Маклин все же старался не отводить от Гордона взгляд.

— Уберите его отсюда! — гаркнул он, обращаясь к Безоару.

Гордон пожал плечами и отвернулся, не желая становиться свидетелем спора.

— А когда вернетесь, мы еще разберемся с вами, Безоар... разберемся, кто нарушил конспирацию!

Гнев командира заставил шефа холнистской разведки выскочить из комнаты и поманить стражников.

Безоар лично сопровождал Гордона до места заточения, уцепившись за локоть пленника дрожащей рукой.

— Кто велел поместить здесь этого типа? — завопил полковник, обнаружив на сырой соломе умирающего, над которым хлопотали Джонни и насмерть перепуганная женщина.

— Кажется, Истермен, — пробормотал кто-то из стражи. — Он только что вернулся с фронта на Салмон-Ривер...

Салмон-Ривер! Так называется река в Северной Калифорнии...

— Заткнись! — оборвал стражника Безоар. Однако Гордон успел понять, что догадка его верна. Война велась с куда большим размахом, чем он полагал прежде.

— Уберите его отсюда. А Истермену немедленно явиться в штаб!

Охрана засуетилась.

— Эй, полегче с ним! — взвился Джонни, увидев, что раненого подхватили, как мешок с картошкой. Бросив на пленного яростный взгляд, холнистский полковник хотел выместить злобу на несчастной женщине и занес ногу для пинка, но та, наученная горьким опытом, уже успела выскользнуть за дверь.

— Увидимся завтра, — бросил Безоар Гордону. — Полагаю, вам лучше одуматься и написать в Корваллис. Ваше сегодняшнее поведение было опрометчивым.

Гордон смотрел сквозь него, как бы не замечая.

— Отношения между генералом и мной вас не касаются, полковник, — бросил он. — Обмениваться угрозами и вызовами могут только равные друг другу.

Цитата из Натана Холна отшвырнула Безоара к стене, как зуботычина. Гордон тем временем уселся на солому и заложил руки за голову, не желая более обращать внимание на бывшего юриста.

Только после ухода полковника в мрачном сарае воцарился покой, и Гордон спросил Джонни:

— Солдат с медведем на эмблеме так и не заговорил?

— Так и не пришел в сознание, — ответил Джонни, грустно покачав головой.

— А женщина? Она хоть что-нибудь сказала?

Джонни осторожно оглянулся. Остальные узники по-прежнему валялись в своих углах, уставившись на стену.

— Ни единого словечка. Зато она сунула мне вот это.

Гордон взял в руки изорванный конверт. Он мгновенно узнал его: это было письмо Дэны — то самое, которое ему вручил Джордж Паухатан на горе Сахарная Голова. Должно быть, оно затерялось в кармане его брюк и попало в руки женщине, забравшей одежду в стирку. Неудивительно, что ни Маклин, ни Безоар ни словом не обмолвились о письме.

Гордон решил, что к генералу оно попасть не должно. Как ни безумна Дэна и ее подруги, они заслуживают шанса испытать свои силы. Он принялся было рвать письмо на клочки, намереваясь после съесть, но Джонни схватил его за руку.

— Нет, Гордон! Она что-то написала на последней странице!

— Кто?! Кто написал?..

Гордон стал поворачивать бумагу то так, то этак, пытаясь разглядеть буквы в слабом лунном свете, просачивающемся в щели. Наконец он разобрал карандашные каракули: записка была написана большими буквами поверх аккуратных строчек Дэны:

...правда?

так ли свободны женщины на севере?

так ли добр и силен мужчина?

умрет ли она за тебя?

Гордон долго не спускал глаз с этих простых и грустных слов. Несмотря на снизошедшее на него смирение, его повсюду продолжали преследовать прежние призраки. Слова Джорджа Паухатана насчет мотивов, которыми руководствовалась Дэна, по-прежнему не давали ему покоя.

«Большие идеалы» все так же крепко держали его в узде.

Он не торопясь принялся жевать письмо. Не стал делиться лакомым блюдом с Джонни, а проглотил все сам, как бы видя в этом искупительную жертву.

Спустя примерно час снаружи поднялась суматоха. Оказалось, что холнисты готовятся к какой-то церемонии. От развалин главного универмага городка Агнесс маршировали под мерные удары барабанов две шеренги солдат. Они сопровождали высокого блондина, в котором Гордон узнал одного из тех, кто швырнул к ним в сарай умирающего пленника.

— Это, наверное, Истермен, — проговорил Джонни, не в силах отвести взгляд от процессии. — Уж они ему покажут, что бывает, когда не являешься с докладом к начальству после возвращения с задания!

Гордон отметил про себя, что Джонни, по всей видимости, пересмотрел слишком много фильмов про Вторую мировую войну из видеотеки в Корваллисе...

В конце шеренги солдат он узнал Роджера Септена. Даже в неярком лунном свете нетрудно было убедиться, что бывший грабитель с горной тропы дрожит как осиновый лист и с трудом удерживает в руках винтовку.

Адвокатский голос Чарлза Безоара тоже звучал нетвердо, когда он зачитывал обвинения. Истермен стоял спиной к толстому стволу дерева. Лицо его ничего не выражало, на груди висела веревка с трофеями, смахивающая то ли на патронташ, то ли на гроздь медалей.

Безоар посторонился, пропуская вперед генерала Маклина. Тот пожал осужденному руку, поцеловал в обе щеки и отступил, чтобы полюбоваться казнью. Сержант с двумя серьгами прокричал команду. Расстрельный взвод стал на одно колено и прицелился. Прогремел залп.

Не стрелял только Роджер Септен, свалившийся в обморок.

Высокий блондин лежал в луже крови под деревом. Гордон вспомнил умирающего пленника, который пробыл рядом с ними так недолго, но о многом успел поведать, даже не открыв глаз.

— Спи спокойно, калифорниец, — прошептал он. — Ты унес с собой на тот свет еще одного врага. Вот и всем нам так же бы не оплошать...

В ту ночь Гордону приснился великий Бенджамин Франклин, играющий в шахматы с неуклюжей железной печуркой.

— Проблема заключается в противовесах, — объяснял седовласый ученый и государственный муж, обращаясь к своему изобретению, но игнорируя при этом Гордона. Глаза Франклина не отрывались от шахматной доски. — Я об этом немало размышлял. Как создать социальную систему, которая поощряла бы каждого на бескорыстный труд, но при этом не отказывала бы в сострадании слабым и искореняла безумцев и тиранов?

За раскалившейся решеткой печурки билось пламя, ритмом своих прыжков напоминая танцующие огоньки Циклопа. Пламя как будто вопрошало: «Кто возьмет на себя ответственность?»

Франклин сделал ход белым конем.

— Хороший вопрос, — молвил он, откидываясь в кресле. — Превосходный. Разумеется, ограничители и противовесы можно предусмотреть в конституции, однако все это будет бессмысленно, если граждане сами не обеспечат серьезного соблюдения всех гарантий. Алчность и властолюбие всегда будут искать способ обойти закон или вывернуть его наизнанку — для собственной пользы.

Пламя немного унялось, и по доске сама собой двинулась черная пешка.

«Кто?..»

Франклин вытер платком вспотевший лоб.

• Предыдущая
• 59/71
• Следующая