Безногий ас - Брикхилл Пол - Страница 52
- Предыдущая
- 52/89
- Следующая
Бадер подвел итог в журнале боевых действий довольно прозаически: «Патрулировали над Лондоном. Контакт». А рядом лаконичная пометка: «Крыло уничтожило 30 самолетов, 6 вероятно, 2 повреждено. 242-я сбила 11. Личный счет: 1 Ju-88, I Do-17. Потерь в крыле и эскадрилье нет».
В официальном боевом донесении он написал: «Судя по всему, на каждый немецкий самолет приходилось по 3 английских истребителя. Это создавало определенную опасность столкновения, однако в целом благоприятно повлияло на исход боя».
На сей раз он позвонил Ли-Мэллори первым, описав бой в стиле любителей рыбной ловли, и высказал сожаление, что нескольким немцам все-таки удалось удрать.
Особенно он подчеркивал то, что 12-я авиагруппа взлетела вовремя. Питер Макдональд присутствовал при этом. На следующий день он имел разговор в парламенте с заместителем министра авиации, который предложил встретиться с премьер-министром. Макдональд переговорил с Черчиллем, который сначала ворчал, но потом оттаял. На следующий день он послал за несколькими командирами авиагрупп.
Геринг прекратил налеты и еще раз сменил тактику. Теперь он высылал вперед эскадрильи «мессеров», чтобы отвлечь английские истребители и вынудить их израсходовать топливо. (Именно о такой уловке говорил Бадеру Ли-Мэллори.) Дневные налеты на английские города подходили к концу. Однако пока еще никто об этом не знал, аура непобедимости по-прежнему окружала Люфтваффе. В лучшем случае все ждали новой паузы.
Бомбардировщики иногда все-таки прорывались к Лондону, но наконечник германского копья затупился. Все чаще и чаще они бомбили Кент и устье Темзы, в особенности Саутгемптон, то есть юго-восточные районы Англии, подальше от района действия 12-й группы.
Крыло взлетало патрулировать над Лондоном один или два раза в день, чаще всего во время ленча или файв-о-клока. У Бадера появился новый повод для огорчения — больше они ни разу не встретили противника. На его личном счету числились 11 подтвержденных побед, но это лишь подогревало азарт, а не утихомиривало. Кроме того, кое-кто из пилотов имел по 20 побед!
Он стал знаменитым, что отчасти могло успокоить маленького демона, сидящего внутри, если бы Бадер не был слишком занят, чтобы замечать поднявшуюся шумиху. Чтобы подчеркнуть «командный дух» в своих частях, Королевские ВВС не называли по имени своих асов. Однако каждый раз, когда появлялась новая история о безногом летчике-истребителе, все прекрасно понимали, о ком идет речь. Сам Бадер жил в тесном мирке авиакрыла, сражений и тактики. Он отлично знал о высоком боевом духе своих летчиков, но не осознавал, насколько велик его личный вклад в это. Они смотрели на него, как на супермена, и охотно бросились бы следом на ним даже на тысячу «мессеров». Он понимал, что действует в воздухе гораздо лучше, чем кто-либо. Он стал гением искусства новой воздушной войны, обладавшим железной волей.
Каждый раз, когда крыло поднималось в воздух, его хозяйский голос начинал отдавать по радио распоряжения с такой уверенностью, что она автоматически передавалась пилотам. Его замечания, намеренно или случайно, помогали летчикам успокоиться перед предстоящим боем. Например, 20 августа тощий 19-летний юнец Кокки Дандас в первый раз летел в составе авиакрыла. Ровно месяц назад Дандас попал в 616-ю эскадрилью в Кенли. Они дежурили, одновременно ожидая вечернего визита Уинстона Черчилля, когда пришлось взлетать. Эскадрилья столкнулась с группой Me-109 над Кентом. Это был первый бой Дандаса. Он был атакован «мессером», который повредил управление его истребителя, всадил несколько снарядов в мотор и бачок с гликолем. Дым и пары гликоля заполнили кабину, а Дандас никак не мог сбросить фонарь. Он потерял управление на высоте 12000 футов, но сумел сбросить фонарь и выпрыгнуть, когда до земли оставалось всего 800 футов, сломав при этом ключицу. Теперь в эскадрилье осталась всего пара опытных пилотов, и Дандас, не до конца оправившийся от раны, вернулся. Они взлетели в страшной спешке. От волнения у них пересохло во рту, и страшно колотилось сердце. Но когда самолеты начали набирать высоту, в наушниках раздался голос безногого командира:
«Хэлло, Вуди, я намеревался сыграть с Питерсом в сквош в час дня. Прошу, позвони ему и предупреди, что я немного задержусь».
(Великий боже! Безногий! Играет в сквош!)
Голос Вудхолла:
«Только не сейчас, Дуглас. Пеленг один-девять-ноль. Вокруг Норт-Уилда. Ангелы двадцать».
«Ох, прости, Вуди. Но все-таки позвони им».
«Некогда, Дуглас. Отметки на планшете приближаются к берегу».
«Ладно, у тебя нет лишней минутки? Ты сидишь перед кучей телефонов. Подними одну трубку и позвони парням».
Вудхолл философски вздохнул.
«Ладно, ладно. Чтобы ты отвязался, я позвоню. А сейчас вернись к военным делам».
Дандас полетел дальше с легким сердцем, как и все остальные.
Другая эскадрилья перехватила замеченные самолеты, а через час авиакрыло приземлилось, и было снято с дежурства. Бадер сыграл в сквош и полетел на встречу с Ли-Мэллори в Хакнэлл. И Дандас вечером решил, что никогда больше не будет волноваться, если летит вместе с Бадером. (Он немножко ошибался… но об этом позже.)
Свою роль в том, что пилоты чувствовали себя уверенно, сыграл и Вудхолл. Трудно даже сказать, сколько пустых споров было между ними. Сам Бадер вряд ли сказал бы точно, и лишь позднее он осознал ценность этих разговоров, и сам начал пользоваться такой методикой. Но даже тогда это было наполовину сознательно и наполовину инстинктивно. Это уже стало частью его самого.
24 сентября прибыл Крест за летные заслуги, которым был награжден Дикки Корк. Бадер был рад не меньше самого Корка, и не только потому, что сам представил Дикки к награде, но и потому, что это был единственный Крест за летные заслуги, врученный моряку. Обычно они получали Крест за выдающиеся заслуги. Корк со своим орденом мог утереть нос зазнавшимся морякам. Бадер не оставлял попыток вытравить из Корка моряцкий дух и превратить его в правоверного члена ордена КВВС. Это тоже стало бы «хорошей шалостью». Он подговорил Корка нашить на правый борт форменной куртки пуговицы ВМФ. Зато на левом борту красовались сверху вниз: пуговица Королевских ВВС, Польских ВВС, Королевских Канадских ВВС и Чешских ВВС.
Пустое патрулирование продолжалось до 27 сентября. Примерно в полдень крыло взлетело, чтобы патрулировать над северным Лондоном. Вудхолл сообщил: «Ангелы пятнадцать». Бадер знал, что это приказание исходит от штаба 11-й группы, и распорядился набрать 23000 футов.
Опять появился Вудхолл:
«Более 30 самолетов юго-восточнее устья. Они не приближаются».
Бадер повел свою стаю к Кентербери. Ничего не видно. Потом они полетели к Дувру, прошли западнее Данджнесса и повернули обратно. Вудхолл продолжал сообщать о бандитах, кружащих на юго-востоке. Рваные облака появились чуть ниже, напоминая клочки бумаги, которые катит по полу сквозняк. Но кроме них в небе не было ничего. Вудхолл снова вызвал его:
«Хэлло, Дуглас. Я думаю, ленч откладывается. Можете возвращаться».
«Подожди, Вуди. Мы сделаем еще один круг», — ответил Бадер.
Повернув к Данджнессу, он краем глаза заметил горстку блесток на высоте значительно меньше 17000 футов. Вскоре он понял, что это примерно 30 «мессеров», которые кружат над Дувром.
Глава 18
«О'кей, парни, не шуметь. Подбираемся тихо. Не атаковать, пока я не прикажу», — передал он. Подобно охотнику, опасающемуся спугнуть дичь, он аккуратно развернул свои самолеты на юг над морем, чтобы они могли спикировать на немцев сверху со стороны солнца. «Мессеры» кружили совершенно разрозненно, и бой должен был превратиться в серию индивидуальных стычек. Немцы напоминали стаю кроликов, которая беззаботно резвится на лужайке. Наконец он крикнул: «Вправо! Рассыпаться и атаковать!» И тут же сам круто спикировал, выходя в хвост «мессеру». При равной скорости немецкий самолет казался неподвижно застывшим в прицеле. Длинная очередь — и за неприятельским самолетом потянулся тонкая черточка белого дыма. Внезапно она превратилась в огромное черное облако, немецкий истребитель перевернулся брюхом вверх, и полетел вертикально вниз. Лишь небольшая воронка осталась на том месте, где он рухнул на землю Кента.
- Предыдущая
- 52/89
- Следующая
