А может, в этот раз? - Бреттон Барбара - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

– Пусти меня, Джо, – сказала она уже тише. – Ни к чему это.

Джо попытался заговорить, но слова застревали в горле. Где-то за обесцвеченными волосами и контактными линзами пряталась девочка, в которую он однажды влюбился, увидев на пороге университетской библиотеки. И она все еще обладала властью над его сердцем, той властью, что так и не смогла обрести ни одна из женщин.

– Крис…

Она подняла глаза, и он увидел в них готовность сдать­ся и еще кое-что. Его гнев сменило чувство еще более тем­ное и, наверное, еще более древнее. Шесть лет так и не заглушили боли, и теперь никакие силы мира не могли за­ставить его отказаться от желания прижать ее к себе и накрыта» ее рот поцелуем.

Она обладала вкусом потерянной мечты, горьким и слад­ким одновременно и до боли знакомым. Когда-то он считал ее своей второй половинкой. Она была подругой его души, центром его вселенной, и когда она ушла, в его жизни на­ступили сумерки, словно она унесла с собой солнце. Всем, чего он добился, всем, что было в нем хорошего, он был в какой-то мере обязан Кристине.

Она хотела возненавидеть его.

Он не имел права так касаться ее, не имел права так обни­мать, не имел права будить в ней желание такой силы, что ей казалось, будто она умрет, если он вдруг остановится.

И она не имела права позволять ему это.

Те чувства, которые, казалось, она навсегда оставила в прошлом, вдруг вернулись, и она на мгновение ощутила себя той девочкой, которая, смеясь, однажды солнечным летним днем сказала ему «да».

Она чувствовала себя согретой жарким невадским солн­цем, рука об руку с Джо, и рядом был ее отец, поднимаю­щий тост за молодоженов, и было столько разговоров о блестящем будущем, что ждет обоих.

А потом она стояла на пороге их супружеской спальни, собираясь сказать Джо, что чудеса случаются, когда уже перестаешь надеяться.

Злость придавала особую остроту его поцелую, а сожа­ление делало терпким ее ответный поцелуй. Ничего не из­менилось… и изменилось все. Знаком был его запах, вкус и тот стон, что вырвался у него из груди, когда он притянул ее к себе. И она знала, что вопреки всему хочет его.

Разум настойчиво советовал ей немедленно прекратить это безумие, ведь будущего у них с Джо все равно нет. Слишком много боли причинили они друг другу, слишком тяжелой оказалась ноша, которую они взвалили себе на плечи. В лабиринте противоречий уже не найти пути назад… Все может быть, шептало ей сердце. Если бы он не был женат на другой, возражал рассудок.

Кристина уперлась руками в грудь Джо и оттолкнула его.

– Больше подобного не случится. Я не допущу.

– Марина тут ни при чем, если ты об этом подумала.

– Я не думала. Если бы я думала, то никогда не позво­лила бы тебе поцеловать меня.

– Твоя проблема в том, что ты слишком много дума­ешь. Иногда надо расслабиться и делать то, что хочется.

– Если бы я делала то, что мне хочется, ты оказался бы в моей постели.

– А разве это так уж плохо?

– Если мне приходится напоминать тебе о том, что ты – новобрачный, значит, я в тебе ошиблась.

– Иногда все на поверку оказывается не таким, как кажется, Крис.

– Это верно. Особенно когда мужчина пытается зата­щить тебя в постель.

– Так ты считаешь, что я этого добиваюсь?

– Если вещи не всегда кажутся такими, как есть, то зачем нужны объяснения?

Кристина чувствовала происходившую в нем внутрен­нюю борьбу, и, быть может, именно его нежелание объяс­ниться подействовало на нее отрезвляюще. Все ясно, зачем фантазировать?

– Не утруждай себя, – бросила она. – Я приняла послание. Дань прошлому, а теперь – бегом к женушке. Ты не первый мужчина, Джо, прошедший через это, и не последний. Думаю, что я просто слишком многого от тебя ждала.

Слейд придерживался иного мнения. Именно на Джо он возлагал свои надежды. Но Кристина! Впрочем, это уже другая история. То, что она не поймала парня на крючок, сказало Слейду о многом.

Не все между ними было кончено. Слейд услышал шаги Марины по коридору и преградил ей путь.

– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила Марина тем усталым и раздраженным тоном, каким она теперь об­щалась со всеми, кроме Кристины.

– Тебе туда не надо, любовь моя. Слейд положил руку на ее хрупкое плечо. Марина скинула его ладонь.

– Я сказала, двигай. Мне надо приготовить себе ужин.

– Не сейчас.

– Я знакома с боевыми приемами, – произнесла она с убийственной серьезностью. – И я опробую их на тебе, если ты не уберешься.

– Ты – само очарование, согласен, но только, прошу тебя, не заходи на кухню пару минут.

Марина попыталась проскользнуть мимо Слейда, но фотограф был достаточно проворен. Из кухни доносились голоса.

– Кристина и Джозеф? – спросила она. Слейд ничего не ответил, просто перекрыл вход, не да­вая ей заглянуть на кухню.

– Дерутся? – спросила она. Слейд пожал плечами.

– Иногда мне кажется… – протянула Марина и тут же, тряхнув головой, торопливо добавила: – Впрочем, не важно.

Она кое-что подозревала. Перед Слейдом открывались два пути. Он мог позволить ей ворваться в кухню и затем насладиться безобразной сценой. И мог поступить мудрее: дать ее подозрениям окрепнуть, а потом потихоньку прове­сти собственное журналистское расследование относительно Бойскаута и его невзрачной малышки-жены.

Но Слейд так и не успел принять решение: дверь на кухню с треском распахнулась и Кристина вылетела, ничего и никого не видя перед собой. Она была в ярости, но Слейд не мог не заметить одной существенной детали: она была живая! В ней проснулась женщина! Такой он ее ни разу не видел, и причина произошедшей метаморфозы была для него очевидна.

Бойскаут смотрел в сторону Слейда. Тот удовлетворен­но усмехнулся. Знает кошка, чье мясо съела. Дело пахло скандалом. Две жены под одной крышей, быть может, даже в одной постели. Веселенькая история! Немного удачи, и эта троица добудет ему кругленький банковский счет еще до конца лета.

Разъяренная Марина ворвалась на кухню.

– Что ты сделал с Кристиной?! – воскликнула она, перегораживая дверной проем. – Почему ты не можешь вести себя как цивилизованный человек?

– Занимайся своим делом, дитя мое, – сказал он тоном, которым говорят с неразумными подростками.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – властным то­ном потребовала Марина.

Все-таки хорошо, когда способность повелевать у тебя в крови.

– Кристина – прекрасная женщина, – продолжала она, – и заслуживает уважения.

– Это еще как сказать.

– Она была твоей женой. Уже за это ты должен ее уважать.

– Она меня бросила, – огрызнулся Джо. – Я ей ни черта не должен.

– А я твоя нынешняя жена. Ты считаешь, что мне что-то должен?

– Да, я должен обеспечить твою безопасность. Это я обещал твоему отцу.

– Твоя верность моему отцу просто трогательна, – сухо заметила Марина. – Жаль, ее некому оценить. Джо махнул рукой в сторону двора.

– Смотри-ка, солнышко еще светит. Почему бы тебе не пойти поиграть на улицу?

– Неудивительно, что Кристина не смогла с тобой жить. Я не понимаю, как она вообще вышла за тебя замуж.

Джо подошел к холодильнику и вынул бутылку пива. Не спеша вскрыл ее. Он не собирался ни оправдываться, ни объяснять что-либо, и Марина завелась по-настоящему.

Забыв об ужине, она вылетела из кухни и пронеслась мимо Слейда. Сейчас она почти жалела о том, что отец в свое время спас этого Мак-Марпи: без него мир был бы устроен более справедливо. Кристина правильно сделала, что ушла от него, но он так и не желает оставить ее в покое, продолжая досаждать ей и днем и ночью.

Он заслуженно потерял Кристину. Он груб и труден в общении, тогда как Кристина всегда оставалась вежлива и довольно приветлива. Да, она больше интересовалась доро­гими тряпками и карьерой, но сейчас Марина уже не была так уверена в правильности своего взгляда на жизнь, со­гласно которому стремление к успеху и желание выглядеть красиво являлись проявлениями слабости.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая