Правосудие Девлина - Брей Патриция - Страница 41

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая

Странный и очень сложный план. Сначала Девлин удивлялся, почему принц не вызвал подкрепление. Сельварат – могущественная империя. А поскольку желающих сражаться с ними нет, то они могли легко ввести в Джорск войска и сломить сопротивление любого противника.

Наверное, есть какая-то причина, по которой принц не смог получить войска в свое распоряжение. Или в Сельварате гражданские беспорядки? Неужели Олафур и все остальные поверили пустому блефу, что сельваратцам больше нечем поддержать их?

Может, есть другая причина, по которой принц Арнауд не хотел присылать сюда больше сельваратских войск? Неужели он хочет скрыть слабость своего положения от врагов? Или от собственных соотечественников? Что привело в Джорск супруга императрицы? Он, несомненно, обладал достаточной властью и большими возможностями, чтобы потворствовать своим извращенным прихотям дома, в Сельварате.

Возможно, его амбиции простираются дальше? Неужели он хочет стать истинным правителем, а не просто супругом, обладающим властью? В день, когда скончается Тания, Арнауду придется удалиться, уступив трон по наследованию дочери Тании от первого мужа.

Зная Арнауда, Девлин не мог представить, что тот станет уступать кому-то дорогу. Возможно, принц решил воспользоваться оккупацией Джорска сельваратцами, чтобы усилить свое политическое положение на родине.

Или захотел получить собственное королевство. Тогда присутствие здесь наемников, чья преданность исчислялась деньгами, которые платил им господин, понятно. И одержимость Арнауда идеей создания армии, которая не могла ослушаться его приказов, тоже объяснялась просто.

Интересная теория. Если в размышлениях Девлина была хоть доля истины, тогда можно вбить клин между регулярными войсками Сельварата и вспомогательной армией наемников. Но это только в том случае, если кто-нибудь ему поверит.

А сначала он должен организовать побег.

Или их было семь? Избранный попытался вспомнить, однако, как оказалось, дни пыток остались в тумане. Уже две недели он был невольным гостем у Арнауда, или прошло гораздо больше времени? Сколько месяцев пролетело с тех пор, как принц отдал приказ своему кузену Карелу?

Почему он не мог вспомнить? Неужели это знак того, что заклинания Арнауда наконец возымели действие? Но как только сомнения стали одолевать его, Девлин сразу же отмел их в сторону. Не важно, как долго он находится в плену у своего врага. Единственное, что имеет значение, – он все еще владеет собой и неподвластен контролю принца. Каждый день, в течение которого Избранному удавалось выдержать противостояние, можно считать победой, и он должен верить, что каждый час подводит его к тому моменту, когда он снова станет свободным.

Он решил твердо придерживаться своей цели, даже когда тюремщики привели его в комнату пыток и в очередной раз привязали к креслу.

«Я буду свободен, – проговаривал про себя Девлин. – Арнауд не победит. Он не сможет».

Девлин услышал звук приближающихся шагов. Вошел принц и сразу же развязал ему глаза.

– У меня для тебя есть подарок, – заявил он, широко улыбнувшись.

Мускулы Избранного напряглись. Все, что доставляло удовольствие Арнауду, не сулило ничего хорошего пленнику.

– Я подумал, что Избранному, возможно, одиноко, поэтому и привел тебе друга, – продолжил принц и отступил в сторону, давая своей жертве шанс посмотреть, что лежало позади него.

– Левое яйцо Канжти! – выругался Девлин.

Кресло развернули так, что оно оказалось прямо перед длинным столом. Пленнику открывался превосходный вид. На столе лежал связанный человек. И если бы руки Девлина были свободны, он спокойно смог бы дотронуться до него. Но он только беспомощно смотрел, как Стивен повернул голову, услышав его голос.

Менестрель лежал обнаженный, все лицо покрыто синяками, а на правой руке – пропитанная кровью повязка. Кляп во рту не давал ему говорить, однако глаза были достаточно красноречивы – он испытывал настоящий ужас.

– Я знаю, чего хочу, – сказал принц, вставая рядом с Избранным. – Ты не станешь сотрудничать, чтобы спасти себя. Но как насчет жизни твоего друга? Неужели клятва Олафуру важнее, чем человек, который по крайней мере дважды спас твою жизнь?

Девлин выругался. Что за неудача! Как Стивен попал в руки Арнауда? К этому моменту, целый и невредимый, он должен был уже вернуться в Кингсхольм.

– Твой друг вознамерился спасти тебя, – продолжил принц, отвечая на невысказанный вопрос Девлина. – А вместо этого попался в мою ловушку.

Мучитель обошел стол и теперь стоял с другой стороны от него. Одной рукой он с силой сжал забинтованную ладонь Стивена. Тело менестреля содрогнулось, однако все внимание Арнауда было полностью приковано к Девлину.

– Перед тобой занимательная дилемма. Олафур предал тебя, а Стивен доказал свою верность сверх меры. Он – джорскианец, один из тех невинных людей, которых ты обязан защищать. Какая чаша весов переполнится в твоем разуме?

Отчаяние охватило Избранного. С того самого момента, как он увидел Стивена, он понял, что задумал принц. Пленник безнадежно пытался найти какой-нибудь выход, но ничего не мог придумать, чтобы предотвратить неизбежное. Он не мог подчиниться требованиям Арнауда и в то же время не мог позволить ему мучить своего друга.

Тело Девлина напряглось под путами, которые привязывали его к креслу.

– Ты сам это сказал. Он невинен, – выдавил Девлин, хотя знал, что бесполезно пытаться урезонить этого безумца. И все же он должен попробовать. – Что бы ты ни делал со мной, с ним или сотней других ни в чем неповинных людей – это не изменит моего решения. Я не поддамся тебе.

Арнауд в раздумье потер подбородок.

– Сотни невинных. Хм-м… Возможно, я смогу это организовать. В округе большое количество деревушек, а там предостаточно детишек… – Он выжидающе замолчал.

Ярость забурлила в Девлине. Ненависть к принцу угасла, взамен пришел гнев на тех людей, из-за которых он попал в столь невыносимое положение. На короля Олафура, который предал его. На мастера Дренга, который наложил на него это проклятое заклинание. На самих Богов, из-за которых его нога ступила на тропу Избранных.

Ни один человек не должен испытывать подобного. Нельзя становиться рабом чьей-то воли. Заклятие Уз – жесткая наковальня, о которую сломалась душа Девлина.

– Мы можем оставить это развлечение на другой день, – улыбнулся Арнауд. – А теперь, я уверен, твоему другу есть, что сказать.

Принц подал знак одному из стражников, который вынул кляп изо рта Стивена.

– Прости, – прохрипел тот.

Менестрель извиняется за то, что сам попал в ловушку? Или за то, что поставил Девлина в положение, из которого нет выхода?

Не важно. Раскаяния Стивена не шли ни в какое сравнение с его собственными. Избранный сожалел о каждом шаге, который привел его в Джорск, и о каждом поступке, который совершил с тех пор. Все они доставили его в это проклятое место.

– Не сдавайся, что бы он ни сделал, – убеждал его Стивен. – Помни, ты – Избранный. Я верю в тебя.

Эта абсурдная вера приведет его к смерти.

– Верь в себя, – подбодрил его Девлин, но в голосе появились нотки гнева и печали.

– Как трогательно. Хотя, насколько я знаю, самая искренняя вера отступает перед лицом истинного страдания. – Принц взял тонкий нож и поднял его так, чтобы Стивен мог хорошо видеть. Нож для снятия шкур – острый и гибкий. – Помни, ты можешь остановить меня в любую минуту, – добавил он.

– Я буду убивать тебя медленно, – пригрозил ему Девлин. У него ничего не осталось, кроме этой напускной храбрости. – Пусть слушают все те, кто станет свидетелем зла, которое творится здесь. Когда я покончу с тобой, даже Хаакон не захочет забрать твою душу.

– Девлин всегда держит свои обещания, – сообщил Стивен Арнауду.

Менестрель попытался дерзко усмехнуться, однако улыбка его вскоре поблекла.

Первый надрез пришелся на левую руку. Неглубокая царапина, из которой только через несколько секунд просочилась кровь. Потом принц сделал еще один ровный надрез на левой руке, разорвав повязку, покрывающую израненное предплечье.

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая