Алекс и ангел - Браунинг Дикси - Страница 27

• Предыдущая
• 27/30
• Следующая

— Слушай, не начать ли звонить ее друзьям? Алекс словно застыл, чашка с кофе и тарелка с кексом остались нетронутыми.

— Ты не знаешь, у нее есть записная книжка? — настойчиво спросила Ангелина.

— Нет… то есть да. Ты смотрела в ее письменном столе?

Она не смотрела. Она проверила только шкаф, потом туалетный столик и, как только нашла записку, бросилась вниз.

— Сейчас поищу.

Книжка быстро нашлась, и он начал звонить по всем номерам подряд, произнося каждый раз одну и ту же фразу: «Будьте добры Сэнди Хайтауэр… У вас ее нет?.. Извините, я, должно быть, не правильно ее понял. Она сказала, что собирается позаниматься с подругой, и я подумал… да… нет… спасибо, извините за беспокойство».

Позвонив по первым десяти номерам, Алекс передал трубку Ангелине с тем же результатом. Заметив, что у него трясутся руки, она быстро сказала:

— С ней все в порядке, Алекс. Она у друга, даже если мы пока не знаем у какого.

— Ага, — прорычал он. — У нее полно друзей, подобных этому придурку Монкрифу! Как только она вернется домой, запру ее в четырех стенах. Клянусь.

Внутри дома время, отмеряемое медленным тиканьем каминных часов, будто остановилось. Снаружи солнце село, небо затянули тучи и начал моросить мелкий осенний дождь.

Миссис Джилли, постаревшая за последние несколько часов лет на десять, открыла дверь в гостиную и сообщила, что Флора перед уходом домой оставила запеканку.

Часы, витиеватое изделие с серебряными грифонами по бокам, захрипели и пробили одиннадцать. Ангелина и Алекс позвонили всем, кому могли, и не приблизились к истине ни на шаг. Алекс хотел сесть в машину и объехать город на том основании, что лучше делать что угодно, чем не делать ничего.

Ангелина отговаривала его. Он выглядит больным. Ему нужно поесть; но Ангелина знала, что он не сможет проглотить ни кусочка. Ему нужно поспать; но она прекрасно понимала, что в обозримом будущем ни одному из них не уснуть.

— Почему? — внезапно воскликнул Алекс. Ударив кулаком по столу, он повторил:

— Почему? Скажи мне, почему она решила, что дома дела настолько плохи, что нужно отсюда бежать? Я обещал поговорить с ней, черт возьми!

— И поговорил?

Ангелина готова была отдать ему свое сердце. Однако ее сердце уже так давно отдано ему, что они, пожалуй, совладельцы.

— Алекс, хочешь, я останусь?

Он поднял глаза и посмотрел на нее так, будто видел впервые. Это убивало даже больше, чем потерявшаяся Сэнди.

— Да, конечно… то есть оставайся, если хочешь. Ты знаешь, где что.

Спасибо за гостеприимство, с горечью сказала она себе. И за временное использование моего тела. И за краткую иллюзию, что ты меня хоть немного любишь.

Никто не спал. Возможно, только миссис Джилли и, конечно, мистер Джилли, справившийся с чрезвычайной ситуацией в своей обычной манере. Алекс даже не поднялся в спальню. Ангелина лежала на той же кровати, на которой спала раньше, и смотрела в потолок, пытаясь сконцентрироваться на ускользающих обрывках воспоминаний, но чем больше старалась, тем дальше уходила от цели. Знакомое ощущение. Как-то у нее были «летающие мушки» в правом глазу, и каждый раз, когда она пыталась сфокусироваться на них, они «улетали» — достаточно далеко, чтобы не отвлекаться на них, но не так, чтобы их не замечать.

Цветочная клумба. В тот день она работала для Мак-Дермотов, когда Сэнди приехала помочь. Потом вместе с мальчиками крутилась у конторы и пила «колу», пока Ангелина планировала участок. Потом спросила, нельзя ли ей попробовать спланировать цветочную клумбу, и они с мальчиками ушли. Позже к ним присоединился Гас, и мальчики вернулись выгружать оставшиеся плодовые деревья, а она слышала смех Гаса и Сэнди снаружи, потом…

Проклятие, почему она сразу не подумала? Возможно, потому что прошлой ночью она лежала в собственной постели, в собственной спальне с тем единственным мужчиной, который так долго питал ее фантазии…

Едва начало светлеть небо на востоке, она выскользнула из постели и на цыпочках спустилась в гостиную.

Алекс задремал прямо в кресле. Выглядел он ужасно. Бутылка виски была почти полна, нетронутый стакан стоял на столике. — О, бедняжка, — прошептала она. Курт считался самым ответственным в старой троице — Хай, Вид и Красавчик. Алекс, Гас и очаровательный, слишком серьезный Курт.

Но Ангелина всегда ощущала в Алексе силу характера и чувство ответственности, от которых он казался старше своих лет, даже когда чертыхался после игры, красовался, чтобы сорвать аплодисменты, поливал тренера шампанским или выпивал слишком много пива и распевал грязные куплеты на заднем сиденье старого пикапа Курта.

— Проснись, Алекс, — тихо проговорила она, легко касаясь его плеча, — ты свернешь себе шею.

— Угу…

Внезапно его глаза раскрылись, и он с надеждой уставился на Ангелину.

— Она звонила? Ты что-нибудь узнала?

— Пока нет. Зачем ей звонить среди ночи? Мы услышим что-нибудь утром. А сейчас пошли в постель, Алекс. Когда она позвонит, — Господи, «когда», а не «если»! — ты должен быть бодр и готов ехать за ней, где бы она ни находилась.

— Не могу спать. Нужно выпить. Как она и предполагала, он не смог сделать больше двух-трех глотков.

— Когда допьешь, поднимайся наверх и ложись. Я заведу будильник на семь, и ты успеешь принять душ, позавтракать и быть готовым, когда она позвонит.

Ангелина уже почти не сомневалась, где сейчас Сэнди. Она собиралась позвонить, как только Алекс снова уснет, и если она права, то убьет эту парочку.

Но она может убить их попозже. Сейчас она нужна Алексу.

Пока бледный лимонный рассвет боролся с зарядившим дождем, они молча смотрели друг на друга. Ангелина надеялась уснуть хотя бы на несколько минут и молилась, чтобы это удалось и Алексу. Надо поспать перед тем, что предстояло впереди.

Когда она отвела его в спальню и оставила у двери, он попросил:

— Не уходи. Пожалуйста. Может быть, если поговорим, сможем вспомнить, что упустили.

Они уже сказали все, что могли, но Ангелине легче отправиться пешком на луну, чем противостоять Алексу.

— Тогда дай мне что-нибудь из вещей Сэнди переодеться.

Как и весь остальной дом, его комната была элегантной, но угрюмой, с панелями на стенах, причудливыми восточными коврами и тяжелой мебелью красного дерева, служившей нескольким поколениям Хайтауэров. Переодевшись, Ангелина на цыпочках вошла к Алексу и раздвинула темно-зеленые шторы, чтобы впустить предутренний свет. По какому закону дома благородных господ должны напоминать мавзолеи?

Ее собственное жилище было уродливым белым бунгало, построенным в сороковые годы и сдававшимся бесчисленным жильцам. Меблировка — в стиле дешевых распродаж, но по крайней мере там она не чувствовала себя как в склепе…

Впрочем, пусть Алекс сам занимается своим домом, это не ее проблема. Дело сейчас совсем в другом: сбежала девочка четырнадцати с половиной лет и привычная жизнь полетела кувырком.

Алекс поджидал ее в постели, закинув руки за голову. Есть что-то грешное и чувственное в его подмышках с густыми черными волосами, не к месту подумала она.

Укладывайся поскорее. Сейчас не время для всяких проказ!

Серебристые глаза Алекса стали оловянными, и Ангелина внезапно испытала странную робость.

Она снова собирается спать с ним. Или по крайней мере лежать рядом, что, конечно, могло и не привести к чему-то большему.

В данных обстоятельствах она должна стыдиться своих похотливых мыслей, которые мгновенно наполнили голову, не говоря уже о дрожи, сотрясавшей тело. Дочь Алекса сбежала из дома. Он вынужден обратиться к ней за помощью, а она только и думает о том, как бы забраться в его чудовищных размеров родовую кровать и заняться с ним такой страстной любовью, чтобы он забыл обо всем остальном. Какая же она эгоистка!

Справившись со своим голосом, чтобы скрыть волнение, Ангелина сказала:

— Алекс, с Сэнди все в порядке. Я сердцем чувствую. Она намного разумнее, чем ты считаешь, кроме того, она написала, что будет с другом.

• Предыдущая
• 27/30
• Следующая