Изумрудные ночи (Другой перевод) - Браун Вирджиния - Страница 41

• Предыдущая
• 41/61
• Следующая

Он оглянулся по сторонам, словно пытался увидеть того, кто следил за ним. Бетани продолжала стоять рядом. Она не знала, что сказать. Ее рука непроизвольно облокотилась о каменную стену, и Бетани вдруг почувствовала, что стена дрожит. Она взглянула на Трейса, но тот снова расхаживал по площади и, похоже, ничего не замечал.

— Значит, после того как мы вернемся в Куско, я больше тебя не увижу? Папа твердо решил вернуться сюда, и, конечно, я должна быть с ним.

— Конечно! — В его голосе звучал сарказм.

— Он мой отец!

— Правильно. Ты обязана ему своим появлением на свет, но не он должен решать, как тебе жить.

— Неужели если бы твоему отцу понадобилась помощь, ты просто взял бы и ушел? — с горечью спросила она. К ее удивлению, Трейс рассмеялся:

— В самую точку, принцесса! Именно так я и сделал много лет назад. Так что ты выбрала неудачный пример. Но Бетани не хотела сдаваться:

— Может, твой отец просил тебя помочь в чем-то ужасном? Чем он занимался? Грабил банки?

На лбу Трейса выступили капельки пота. Он вздрогнул, и Бетани поняла, что каким-то чудом опять угадала правду. Он быстро подошел к ней и схватил за руки.

— Тебе даже трудно себе представить, насколько ты близка к истине. Может быть, ты хочешь узнать, как я оказался в Перу?

— Трейс, я…

— О нет, любимая, ты же хочешь знать все, не так ли? Хорошо, я расскажу, но не знаю, что ты скажешь после этого… — Он остановился, сделал глубокий вдох и продолжил уже спокойнее: — Теперь, конечно, это не имеет такого значения, как раньше. Я был желторотым юнцом. Мой отец жил припеваючи, занимаясь воровством. Он хотел, чтобы я стал членом его банды. Я всегда хорошо управлялся с оружием, и он решил, что мы отлично будем работать в паре. — Лицо Трейса исказилось от злости. — Моя мама умерла, когда я был ребенком, и меня взяла к себе ее сестра, моя тетя. Дядя не хотел отдавать меня отцу. Произошла ссора, и через минуту дядя был мертв.

Бетани не могла шевельнуться под его напряженным взглядом.

— Я пошел с отцом, но не потому, что хотел этого, а просто не знал, что мне делать. Я не мог допустить, чтобы он еще кого-нибудь убил из-за меня. Помнишь, ты спрашивала, не развешаны ли в Техасе мои портреты? Так вот, очень может быть, что они там еще остались. Единственным способом избавиться от моего старика было сбежать от него. Я покинул Техас и Аризону и оказался здесь, где никто не спрашивал, кто я, откуда и что натворил.

— А твой отец? — спросила Бетани. — Что случилось с ним?

Трейс разжал пальцы и выпустил ее руки.

— Не знаю. Он отправился в тюрьму. Сейчас, наверное, его уже выпустили. Скорее всего принялся за старое. Грабит, сшибает быстрые деньги за карточным столом. Я никогда не возвращался назад.

— И не интересовался, что с ним?

— Нет.

В его ответе было столько равнодушия, что Бетани вздрогнула. Как может человек не беспокоиться о своем отце, пусть даже не самом лучшем? Она не осмелилась заговорить об этом.

Трейс прижался спиной к стене, глядя перед собой пустыми глазами. Тяжелая атмосфера, все более сгущавшаяся над ним в этом городе, становилась для него невыносимой. Ему это не нравилось. Не нравились Броуди и Рейган. Не нравился Брейсфилд. Трейс знал, что за его спиной что-то происходит, но не мог понять, что именно и по какой причине.

Бетани повернулась, чтобы уйти, и почувствовала, что земля дрожит у нее под ногами. Она хотела ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть, но пальцы схватили пустоту. Где-то вдалеке раздался сильный гром. Кроны деревьев закачались, как при грозе. Но грозы не могло быть. На небе ярко сияло солнце, нигде не было видно ни облачка.

Трейс схватил ее и оттащил от стены.

— Не приближайся к террасам! — крикнул он. Бетани увидела, что каменная кладка трясется, словно желе. Некоторые камни начали отделяться и падать на землю.

— Что это? — крикнула Бетани, хотя уже знала ответ на этот вопрос.

Землетрясения не были редкостью в Южной Калифорнии, но Бетани никогда не сталкивалась с этим явлением в горах. Трейс увлек ее под массивную каменную арку.

— Мы погибнем здесь! — попыталась вырваться Бетани, но Трейс удержал ее.

— Эта арка пережила за сотни лет немало землетрясений. Выстоит и сейчас, — убежденно сказал он. — Куда опаснее падающие камни, которые могут убить нас. Сейчас арка — самая лучшая защита.

Бетани спрятала голову на груди Трейса и закрыла глаза. Она чувствовала, как размеренно бьется его сердце, слышала его ровное дыхание. От Трейса пахло табаком и мылом — он выполнил свое обещание и побрился. Через несколько минут все стихло. Она вышли из своего убежища, и Трейс приказал:

— Немедленно собирай вещи.

— Зачем?

— Пора убираться отсюда.

— Но на этой стороне горы нам вряд ли что-то угрожает, — возразила она.

— Мне все это не нравится, — покачал головой Трейс. — Кроме того, могут возникнуть оползни, которые отрежут нам дорогу обратно.

— Но сейчас опасно покидать город! Да и папа еще не закончил…

— Ему придется все закончить немедленно, — отрезал Трейс. — Мы должны быстро собраться и отправиться в путь, пока не дал о себе знать еще один толчок.

Он не стал добавлять, что в последние дни его нервы напряжены до предела, что ему надоело видеть Броуди и Рейгана, расхаживающих с золотыми цепями на шеях, и что его все больше раздражает профессор Брейсфилд, копающийся в черепках. То, как Брейсфилд обращался с дочерью, чем-то напомнило ему поведение его собственного отца. Трейс был для него не более чем удобным помощником. Он ненавидел это тогда, и его возмущала похожая ситуация теперь.

— Поторопись, — сказал он Бетани. — Предупреди отца и всех остальных, что я хочу их видеть.

— Я все еще убежден, что мы могли бы остаться, мистер Тейлор, — беспомощно лепетал профессор Брейсфилд.

Они уже подошли к тому месту, откуда нужно было спускаться по веревочной лестнице. Однако теперь им приходилось передвигаться с тяжелым грузом золота.

— Возможно, — бросил Трейс, даже не взглянув на профессора.

Неприятное ощущение все еще не оставляло его. Ему показалось странным, что землетрясение закончилось так же внезапно, как и началось. Не было последующих толчков и оползней; все разрушения произошли только в затерянном городе.

Он посмотрел на перуанских офицеров, которые выглядели весьма жалко. Падающие камни рассекли одному из них бровь, а другому повредили ногу. Раны были несерьезными, но мужчины чувствовали себя отвратительно.

Только Рейган и Броуди были всем довольны. Они набрали столько золота, что едва могли переставлять ноги, но упорно отказывались оставить хоть что-то. Бетани шла молча и сосредоточенно. Лица индейцев-носильщиков, как обычно, были совершенно бесстрастны; Трейсу оставалось надеяться, что эти люди не предадут его в опасную минуту. Он подошел к нише, в которой оставил лестницу, и нахмурился, обнаружив, что лестницу кто-то трогал. Он оставлял ее аккуратно сложенной, а теперь веревки образовывали бесформенную кучу. Трейс присел на корточки, пытаясь понять, как это могло случиться.

— Трейс! — тихо позвала его Бетани.

— Да?

— Ты что-то скрываешь от нас. — Он раздраженно махнул рукой:

— Нет, ничего. Просто у меня… предчувствие.

Бетани увидела, что он рассматривает лестницу.

— Она сгнила?

— Нет, но… — Неожиданно он почувствовал себя ужасно глупо. — Она лежит не так, как я ее оставил. Наверное, какое-то животное сдвинуло ее с места.

Сзади раздался нетерпеливый голос Броуди:

— Тейлор, давай убираться отсюда. Я хочу поскорее добраться до мулов. Мне надоело тащить эту тяжесть.

Трейс презрительно посмотрел на него; губы его скривились. — Опять торопишься? Ладно, пошли.

Они размотали лестницу, и Трейс проверил, все ли с ней в порядке. Первым спустился Броуди. Из-за тяжелого груза его движения были медленными и неуклюжими. Потом последовали Рейган и Бетани. Профессор долго не мог попасть ногой на перекладину и даже пошутил по этому поводу. Он был на середине лестницы, когда внезапно раздался звук выстрела. Брейсфилд взмахнул руками и сорвался вниз.

• Предыдущая
• 41/61
• Следующая