Любовь взаймы (Любовь Сейдж) - Браун Сандра - Страница 34

• Предыдущая
• 34/50
• Следующая

Марси стряхнула с одежды капли и повесила ее на вешалку.

— Моросит. Чем-то вкусно пахнет.

— Курица.

— Гм. Тот тебе больше не звонил?

— Нет.

— Тогда почему трубка снята?

Марси красноречиво посмотрела на мужа. Тот тяжело сглотнул.

— О…

— Хочешь выпить?

— Конечно.

Оба не двинулись с места.

— Ты голоден? — спросила она.

— Очень.

— Будешь ужинать?

— Чуть позже.

Наверху — они не помнили, как добрались туда, — Чейз страстно и горячо поцеловал Марси. Его язык вопрошал. Он был взрывателем. Словно гурман, Чейз пробовал на вкус губы жены, как бы не понимая, что он предпочитает.

Одежда словно растаяла на их телах. Когда оба оказались обнаженными, они крепко обнялись, испытывая животное наслаждение от прикосновения кожи к коже, тела к телу, мужчины к женщине. Марси была мягкой там, где Чейз был твердым. Она была гладкой, где у него росли волосы. И эти различия возбуждали их.

Чейз сел на кровать, а Марси встала между его колен. От одного его взгляда ее груди напряглись, приподнялись, до боли желали прикосновения, но Чейз не шевелился.

Наконец он кончиком пальца провел по теням, которые груди отбрасывали на живот Марси. Словно ребенок, он осторожно следовал по контурной линии, уделив особое внимание обрисовыванию теней от сосков.

Наблюдая, как палец мужа легко скользит по коже, Марси застонала, наклонила голову Чейза и прижала сосок к его губам, которые сразу открылись. Тепло, влага, движения были так сладостны, что почти причиняли боль.

Раздвинув бедра Марси, Чейз стал массировать ее волосистый треугольник. Марси всхлипнула в экстазе, когда его пальцы проникли во влажное влагалище. По животу пробежала судорога. Электрический разряд прошел от кончика языка Чейза через сосок в самое лоно Марси. Она мягко произнесла имя мужа.

Чейз лег на кровать: Марси забралась сверху, пронзив себя им и ощущая нежные сокращения. Они бесконечно шли через нее, и она наконец поняла, что они исходят от мужа.

Спустя некоторое время, насытившаяся, Марси легла на грудь мужа, покрытую волосами. Нижняя часть его торса, где волосы еще не отрасли, покалывала. Марси любила это.

Играя его соском, Марси прислушалась, как возвращается к нормальному ритму пульс Чейза. Затем иной звук привлек ее внимание — тихое урчание в его животе. Она подняла голову и вопросительно посмотрела мужу в лицо.

— Теперь я готов ужинать, — сказал он.

Чейз проделал то, что не проделывал в постели с женщиной уже больше двух лет. Он улыбнулся.

В течение следующих недель Чейз часто улыбался. Иногда он полностью забывал о грусти и несчастьях. Ему еще вспоминалась Таня, иногда несколько раз в течение дня, но воспоминания больше не превращались в изнуряющие удары. К его удовольствию, с ними теперь удавалось справляться. Если жизнь перестала быть сладкой, идиллической, розовой, какой была раньше, то она осталась пригодной для существования.

Даже немного более чем пригодной — приятно пригодной.

Удовольствие иногда сопровождалось чувством вины, поскольку источником радости являлась вторая жена Чейза. Каждый раз, когда память воссоздавала перед ним милый облик Тани, он испытывал необходимость убедить его, что она по-прежнему любима. И ничто не могло изменить этого.

В свою защиту Чейз напоминал себе, что Таня умерла, а он жив. Поскольку она так самозабвенно любила его, вряд ли она захотела бы, чтобы он отказался от радостей жизни.

Радостью его жизни стала Марси.

Она была смешной, забавной, воспитанной, интересной, всегда придумывала новые места, куда пойти, или новые занятия. Они даже ездили вместе на родео в соседний городок. Чейза удивило, какое удовольствие получила там Марси, хотя во время скачек на быках положила руку ему на бедро и сказала, что рада, что он здесь зритель, а не участник.

— Было бы очень плачевно, если бы ты изуродовал свое прекрасное тело.

От столь простого комплимента Чейз ощутил радость. Марси всегда говорила ему подобные вещи, которые удивляли его и приносили облегчение. Иногда она была милой, игривой, а иногда вдруг распущенной.

Марси стала полноправным членом семьи Тайлер. Супругов теперь считали примерной парой. Теперь говорили не просто «Чейз», а «Чейз и Марси». Сейдж начала названивать из Остина, прося у Марси различные советы. Та подарила Девон душ для ребенка. Она ходила с Лори по магазинам и даже помогла ей выбрать платье. Лаки признался, как был не прав насчет женитьбы брата.

— Я рад, что ты не послушал меня, Чейз, — сказал он недавно. — Ты сделал правильный выбор. Марси — настоящая драгоценность. Умная, симпатичная, честолюбивая, сексуальная.

Последнее слово прозвучало с немного вопросительной интонацией.

— Сексуальная, — Чейз попытался сдержать улыбку и не смог. Его брат громко расхохотался.

— Сексуальная, да?

— Сексуальная.

— Я так и думал. Эти рыжие… — Лаки задумчиво покачал головой. — В них что-то есть, правда? Как будто их изнутри пожирает огонь.

Чейз был готов согласиться, но обсуждение внутреннего огня Марси смущало его по многим причинам. Он ткнул брата в живот.

— Ты, извращенец, поговори в таком тоне о своей беременной жене.

Чейз немного морщился, когда речь лишь заходила о ребенке Лаки. Он даже мог теперь спокойно говорить об этом, ощущая только слабый отзвук своих былых страданий.

— Бедная Девон. Ты все еще забираешься на нее, горячий и тяжелый?

Лаки потер локти.

— Есть много других способов, мой старший братец. Или ты не знаешь?

Он знал.

Потому что они с Марси перепробовали все и даже изобрели несколько своих.

Однажды вечером Марси принесла Чейзу вазу с воздушной кукурузой, когда он раскинулся в большом кожаном кресле перед камином, невнимательно следя за ходом детективного фильма на экране телевизора. Через несколько секунд кукуруза была рассыпана про комнате, а супруги сплелись в объятиях, тяжело дыша.

Оба остались одетыми. Чейз решил, что искать эрогенные зоны жены под одеждой — самая сексуальная штука в жизни. Пока через несколько дней они не стали вместе принимать душ. Прислонившись к кафельной стене, супруги занялись любовью, влажные, гладкие, игривые.

Однако, когда Чейз забирался Марси под свитер целовать ее грудь или выдавливал намыленную губку ей на лоно, следя за пенным следом взглядом, он всегда чувствовал огромное удовольствие.

И она — тоже. Марси никогда не старалась скрыть наслаждение. Леди оказалась очень горячей. За ее холодными профессиональными манерами и подчеркнутой практичностью никто не подозревал подобную чувственность.

Тем не менее супруги еще не достигли пика счастья. Прошлым вечером Марси превратила обычный приветственный поцелуй перед парадной дверью в наиболее сексуальное переживание в жизни Чейза.

— Не могу дождаться, — прошептала она ему прямо в губы, расстегивая его брюки и опуская внутрь руку. — Будь моим гостем.

Чейз совсем не ожидал такого после рабочего дня. Жена опустилась на колени и заменила руку своим ртом. Когда все кончилось, супруги уже лежали на софе в гостиной, расслабленные и бесстыдные.

Когда Марси улыбнулась, Чейз произнес:

— Господи, а ты великолепна!

Однако он жил с ней достаточно долго, чтобы понять, что она по-прежнему считает себя целомудренной, словно невинная девушка. У нее был хороший профессиональный имидж/ Когда это отражалось на ее внешнем виде, возникало чувство надежности.

— Я бы хотела быть милой.

Они лежали, обнявшись, на огромной кровати. В отличие от первой брачной ночи, свет теперь горел все время, пока супруги готовились ко сну.

— Ты милая, Марси.

Она покачала головой.

— Нет. Но я хотела бы быть такой.

— Ты милая, — настаивал Чейз, целуя жену мягкими губами.

А позже, когда его руки прикоснулись к ее грудям, она грустно вздохнула.

— Я хотела бы, чтобы они были больше.

— Это неважно. Они такие чувственные.

• Предыдущая
• 34/50
• Следующая