Любовь взаймы (Любовь Сейдж) - Браун Сандра - Страница 18

• Предыдущая
• 18/50
• Следующая

— Нечего обсуждать. Эта идея не заслуживает никакого обсуждения.

— Не согласна. Я не предлагаю первому попавшемуся мужчине жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Если бы я не считала эту идею осуществимой, я бы и не заикнулась о ней.

— Эта идея неосуществима.

— Почему?

— Черт побери, — пробормотал он в отчаянии. — Ты вынуждаешь меня быть недобрым.

— Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Вчера я сказала тебе, что хорошо защищена от оскорблений. Они просто отскакивают от меня.

— Ладно, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, но не отрывая от нее взгляда. — Я буду откровенен. Я не хочу снова жениться. Никогда.

— Почему?

— Потому, что у меня уже была жена. У меня был ребенок. Я потерял их. Никто не может занять место Тани. И помимо всего этого, я не люблю тебя.

— Я не могу даже надеяться занять Танино место, во всяком случае, я бы этого и не хотела. Мы совершенно разные люди. Я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Люди женятся по самым разным причинам, думаю, любовь среди них — на последнем месте…

Он уставился на нее, пораженный.

— Какого же черта ты этого хочешь? Зная, что я тебя не люблю, что я все еще люблю свою жену, почему ты делаешь мне такое предложение?

— Потому, что ты за последние два дня множество раз напомнил мне, что я — старая дева. Даже в наше время и в наш век, независимо от того, насколько прогрессивно мы мыслим, если ты не замужем, ты — белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.

— Твое объяснение неубедительно, Марси. Ты мне рассказала вчера, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.

— Это правда. Но это случилось несколько лет назад. Мне еще не было тридцати.

— Поэтому?

— А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, если она разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, все еще незамужняя в тридцать пять лет, — старая дева, особенно если она живет одна и редко бывает на людях… — Она опустила глаза и мягко добавила: — Особенно если она зовется Гусенок Джонс…

Чейз пробормотал про себя ругательство. Он пожалел, что когда-то прозвал ее так. Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он просто жалеет ее.

— Знаю, что я — не сногсшибательная красавица, Чейз. Моя фигура — тоже не предел мечтаний. Но я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего.

— Деньги? — уколол он.

— Дружеское общение.

— Заведи собаку.

— У меня на них аллергия. Кроме того, мы говорим о том, что необходимо тебе, а не мне, — сказала она. — Мы ведь друзья, не так ли? Мы всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.

— Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.

Его сарказм не обескуражил Марси.

— Ты странствуешь уже полтора года, и, хотя ты этого и не признаешь, мне кажется, тебе до смерти надоело жигь отшельником. Я могу дать тебе стабильность. У меня есть дом, — сказала она и развела руки в стороны, как бы обнимая свой дом, свое просторное жилище. — Я люблю его, но было бы намного лучше делить его с кем-нибудь.

— Возьми кого-нибудь на квартиру.

— Я и пытаюсь.

— Я имел в виду другую женщину.

— Я бы не вынесла жизни с другой женщиной. — Она рассмеялась, но в ее смехе не было юмора. — Кроме того, один бог знает, что скажут обо мне сплетницы в Милтон-Пойнте, если здесь поселится другая женщина.

Он признал, что она права. Вообще говоря, люди ограниченны и всегда ищут чего-нибудь скандального, даже там, где его нет. Но это проблемы Марси, и не ему их решать.

Все же его рыцарские чувства требовали отказать ей помягче. Он уважал ее за одну только отвагу, которая потребовалась ей для обсуждения с ним вопроса о замужестве. Должно быть, это было не так-то легко. Ей пришлось проглотить немало гордости.

— Послушай, Марси…

— Ты собираешься сказать «нет», не так ли?

Он с шумом выдохнул воздух.

— Да, я собираюсь сказать «нет».

Она опустила голову, но почти сразу подняла ее. В ее глазах был вызов.

— Подумай, Чейз.

— Не о чем думать.

— О «Тайлер Дриллинг».

Он упер руки в бока и наклонился к ней.

— Ты что, не понимаешь, что делаешь? Ты пытаешься купить себе мужа!

— Если меня это не волнует, почему это беспокоит тебя? У меня куча денег, больше, чем нужно. Что мне с ними делать? Кому я их оставлю? Что хорошего в том, чтобы много работать и добиваться успеха, если я не могу поделиться прибылью с кем-нибудь, кто в этом нуждается?

Лихорадочно натягивая перчатки, он сказал:

— Тебе не надо долго искать, чтобы найти кого-нибудь. Уверен, что существует множество мужчин поблизости, которые будут счастливы заполучить тебя и твои деньги.

Она положила ладонь на его локоть.

— Ты действительно думаешь, что в этом все дело? Ты полагаешь, я жила бы с тобой под одной крышей, если бы ты согласился пойти ко мне на содержание? Ни за что в жизни, Чейз Тайлер! Я знаю, ты будешь продолжать работать так же много, как всегда. Я не пытаюсь отнять у тебя мужество или гордость. Я не хочу быть мужчиной в доме. Если бы я этого хотела, я бы оставила все как есть.

Ее голос смягчился.

— Я не хочу состариться в одиночестве, Чейз. Думаю, что и ты не хочешь. И раз уж ты не можешь жениться по любви, то с тем же успехом можешь жениться ради денег.

Несколько мгновений он пристально смотрел в ее серьезное лицо, потом покачал головой:

— Я не подхожу тебе, Марси.

— Подходишь. Ты как раз тот человек, который мне нужен.

— Я… Сломленный? Побежденный? Со скверным характером? Тоскующий вдовец? Зачем я тебе? Я сделаю тебя несчастной…

— Ты не сделал меня несчастной сегодня вечером. Мне было хорошо с тобой.

Она просто не давала ему возможности с честью выйти из положения. Единственное, что ему теперь оставалось, — это резко сказать «нет» и убраться.

— Извини, Марси. Ответ — «нет».

Он рывком распахнул дверь и вышел в пургу. После нескольких часов бездействия мотор заводился, как никогда, неохотно. Наконец он ожил и запыхтел по дороге к дому.

Квартира была темной и холодной.

Чейз разделся, почистил зубы, принял обезболивающую таблетку и залез в ледяную постель.

— Гусенок Джонс!.. — пробормотал он, взбивая кулаком подушку, и подумал: «Ничего более сумасшедшего не слыхал… Смехотворная идея…»

Тогда почему же он не помирает со смеху?

Брат пришел к нему на квартиру, когда уже почти совсем рассвело.

— Эй, привет. Ты в порядке?

— А почему я должен быть не в порядке? — сердито ответил Чейз.

— Так просто. Я только хотел узнать, как чувствуют себя сегодня утром твои ребра?

— Лучше. Хочешь зайти?

— Спасибо.

Лаки вошел. Чейз закрыл дверь. Как ни притворялся Лаки, Чейз чувствовал, что брат его пристально изучает. Из упрямства Чейз не захотел облегчить ему задачу. После продолжительного молчания Лаки наконец перешел к сути своего раннего визита:

— Вчера ночью я несколько раз звонил, но так и не дозвонился.

— Проверяешь меня?

Лаки выглядел опечаленным.

— Меня не было дома.

— Это-то я понял.

— Я обедал не дома.

— Ах, обедал…

Чейзу быстро надоело их хождение вокруг да около.

— Почему бы тебе не спросить прямо, Лаки?

— Ладно, где же ты, черт возьми, был?

— У Марси.

— У Марси?

— Я поехал, чтобы возместить ей больничный счет, и она пригласила меня остаться на ужин.

— Если это все, то почему ты мне просто не сказал об этом?

— Потому, что это не твое дело!

— Мы беспокоились, не найдя тебя дома вчера вечером.

— Мне не нужен надсмотрщик!

— О, неужели?

Они уже орали друг на друга. У каждого из братьев характер был одинаково вспыльчивый. Орать друг на друга было для них не в новинку. Правда, и мирились они так же быстро, как ссорились.

• Предыдущая
• 18/50
• Следующая