Темные тропы - Гэбори Мэтью - Страница 3
- Предыдущая
- 3/58
- Следующая
– Ваше величество?
– Я должен повторить?
– Нет, ваше величество, – тихо ответил служитель.
– Если кто-то из властителей попытается нанести им визит, его следует предупредить, что приказ исходит от меня.
– Я прослежу за этим, ваше величество.
Вслед за служителем король переступил порог своей комнаты. Перед ним простирался выложенный мраморными плитами коридор, охраняемый морибонами. Они вытянулись по стойке «смирно» на расстоянии в пять локтей друг от друга, каждый крепко сжимал древко ониксовой алебарды. Пройдя между ними, король решительно поднялся по каменной лестнице.
ГЛАВА 2
В напряженной тишине фениксийские ученики сходились в Зал Собраний. Всем разместиться там было невозможно, так как не хватало места, и подошедшие последними теснились на лестнице. После битвы между Януэлем и Силдином повсюду были следы разрушений. От стен остались лишь почерневшие камни, опаленные огнем Феникса. Пришлось послать за ароматическими палочками, чтобы'они заглушили въевшийся в камни тлетворный запах горелой плоти. Ученики собирали прах Мэтров Огня и харонцев, чтобы потом при первой возможности отделить останки одних от других. Самопожертвование Мэтров разрушило строгую иерархию Алой башни. Даже в учении Завета не предвиделось драмы такого масштаба.
Тем не менее эта жертва приобрела символическое значение, и, кроме Януэля, никто не мог претендовать на то, чтобы стать их преемником. Победа над Силдином стала его посвящением, она давала ему те же права, что и законы фениксийцев.
Ученики молча толпились вокруг Януэля, терзаемые страхом и растерянностью. Снаружи, за стенами Башни, готовились к штурму имперские солдаты. Никто не осмеливался предсказать, что произойдет, когда первые лучи солнца озарят красные камни Башни. Некоторые беззвучно молились, другие пристально смотрели на Януэля и на колеблющийся возле него прозрачный силуэт мэтра Фареля. Учитель, ставший Волной, был настолько изнурен после битвы, что казалось, будто он вот-вот растает в полутьме. Бледное сияние его ауры скорее напоминало рвущееся на ветру пламя свечи.
Януэль смело смотрел на собравшихся. Лицо его было бледно, одна рука прижата к груди в том самом месте, куда в попытке вырвать сердце вонзались когти Силдина. Юноша освободился от своих перепачканных кровью и уже бесполезных доспехов, сменив их на одеяние фениксийца из грубошерстной плотной ткани. Теперь, когда ему предстояло обратиться к ученикам, эта одежда придавала ему уверенности в себе.
Но прежде следовало заглушить боль, сжимавшую его грудь ледяными тисками. Чтобы победить недуг изнутри, Феникс Истоков старался заново проложить путь к сердцу юноши. Януэль совершил Великое Объятие, зная, что у него не было выбора. Даже если это лишило бы его драгоценной поддержки при попытке воздействовать на грифонцев и задержать их, он не мог подвергнуть себя риску потерять сознание или, что еще хуже, погибнуть от ран. Благодаря стараниям Феникса, боль утихла, и Януэль понял, что их союз перешел на новую ступень. Хранитель в своих действиях уже не ограничивался древним природным рефлексом, который связывал его с фениксийцами. Нет, теперь Януэль ощущал за его постоянным вниманием, щедро расточаемой заботой чувство, которое походило на привязанность.
Он расправил плечи и свободной рукой потянулся к руке Фареля. Учитель-Волна вздрогнул от его прикосновения, и Януэль понял, до какой степени он был изнурен во время схватки с посланцем Харонии. После того как он дважды отвел от своего ученика роковой удар Силдина, Фарель был обескровлен, его энергия истощилась. Его слабость взволновала Януэля, которого приводила в трепет одна мысль о том, чтобы вновь не потерять его.
«Феникс, – мысленно позвал он, – может ли твой жар помочь ему?»
Ответ был утвердительным. «Тогда сделай это», – молча приказал Януэль. Хранитель поколебался, но быстро понял, что его хозяин не намеревается подвергать опасности свою жизнь, он просто согласен вытерпеть боль ради того, чтобы прийти на помощь агонизирующей Волне.
Боль нахлынула внезапно. Януэль закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Он почувствовал дрожь в ногах и едва не рухнул на пол, но уже окрепшая рука Фареля помогла ему удержать равновесие. Им хватило одного взгляда, чтобы поблагодарить друг друга и оценить эту осязаемую нить огня, связавшую их с Фениксом.
Януэль перенес свое внимание на учеников. То, что они оказались в материнской лиге, свидетельствовало о признании их талантов и глубоких связей, которые они поддерживали с Фениксами. За каждым из этих лиц угадывалась суровая жизнь, посвященная лиге и утверждению ее авторитета по всей империи. Они вышли победителями из бесчисленных испытаний, завоевав право служить здесь, под строгим надзором Мэтров Огня, и любой из них мог в один прекрасный день стать их преемником.
Януэль похитил у них этот шанс. Он разрушил надежды, питавшие их, когда они шли на жертвы, стараясь лоходить на своих учителей, когда они терпеливо ткали полотно содружества вокруг Пепла. И Януэль был им стольким обязан, что от волнения он с трудом произнес первые слова. Он справился со спазмом и на краткий миг подумал о своей матери. Воспоминания о ней всегда помогали ему унять тревогу. И вновь сработал эффект, на который он рассчитывал, и слова свободно полились с его губ.
– Подмастерья, – возгласил он, овладев своим голосом, – я… отныне я стал хозяином этой Башни.
Несколько учеников кивнули, но большинство не выказало никакой реакции.
– Я сознаю то, что нас разделяет, – продолжил он. – Без сомнения, я еще слишком молод, чтобы иметь право взять на себя такую ответственность. По правде говоря, у меня нет никаких прав унаследовать власть в сравнении с тем, что вас здесь объединяет, в этой Башне. Я не жил вместе с вами, я не страдал вместе с вами. Однако эти стены не слишком отличаются от тех, в которых я вырос в Седении. Я такой же фениксиец, как и вы. Я тоже подмастерье, и я не считаю себя лучше других. Просто сами события, сколь бы трагичны они ни были, оправдывают мои действия. Я не возгоржусь до такой степени, чтобы потребовать себе права ваших учителей. Действительно, они пожертвовали собой ради того, чтобы спасти именно меня. Но не заблуждайтесь по этому поводу. Они бросились на помощь не Януэлю… – Он сделал паузу, затем продолжил приглушенным голосом. – Они спасли Сына Волны. И именно в этом качестве я прошу вас оказать мне доверие. Я стою перед вами, потому что в моей судьбе приняли участие Волны. Только не подумайте, что они ее предрешили. Сегодня я должен собственными поступками доказать, что они не обманулись. – Он прерван свою речь, чтобы взглянуть на Фареля. Учитель, как ему показалось, одобрял его. – Я требую от вас такого же доверия, какое вы оказывали вашим наставникам. Если вы согласны идти за мной, то следует действовать единодушно, не вступая в споры, вы соглашаетесь на беспрекословное подчинение. Помните, через меня Волны несут надежду. Ни великим полководцем, ни даже великим жрецом я не являюсь. Никогда не забывайте о том, что я всего лишь Януэль, тот, в чьем сердце нашел приют Феникс Истоков и чьи вены питаются от синих потоков Волн.
На этот раз он прочел на их лицах одобрение, хотя ни один из них пока не осмеливался громко выразить это.
– До сегодняшнего дня вы были служителями фениксийской лиги, нашей лиги… Но этот период завершился.
Едва уловимая дрожь пробежала по рядам подмастерьев.
– Я не прошу вас предать Завет. Я требую, чтобы вы стали служителями того мира, ради которого вы решились отказаться от взоров женщин, от поддержки ваших отцов, от бесконечно нежного внимания ваших матерей… Вы согласились отказаться от всего этого во имя тяжкого труда; придя в эту Башню, вы покорились суровой дисциплине, и все это с единственной целью – служить жизни. Вашей жизни и всей той, что зарождается и растет на поверхности Миропотока. Вы ковали мечи, помогающие бороться со злом, и вы будете продолжать это делать. Мы остаемся фениксийцами, но отныне мы будем работать для Миропотока, а не для какой-либо гильдии, будь то в империи Грифонов или в Химерии.
- Предыдущая
- 3/58
- Следующая
