Взаимное притяжение - Браун Лайза - Страница 11

• Предыдущая
• 11/60
• Следующая

– Я сказал, что мне не нравится его фамилия, – спокойно ответил Билли Боб. – Кстати, ты скоро будешь носить ту же фамилию… Сьюэлл.

Она не смогла сдержать дрожь и, чтобы скрыть замешательство, стала оглядываться вокруг.

– Подвальчик не ахти.

– Я знавал и похуже, – ровным голосом ответил он. Силоу невольно улыбнулась, на левой щеке появилась крохотная ямочка.

– Например, «У дяди Джона», да?

Она тут же спохватилась и недовольно сжала губы, досадуя на себя, что первой напомнила ему то старое доброе время, когда они были вместе.

Билли Боб удивленно вскинул голову и тоже вспомнил тот день, который старался навсегда вычеркнуть из памяти. Злость вспыхнула в нем. И минуты не прошло, как они оказались рядом, а она уже вторгается в его душу.

– Ну а что было потом, помнишь? – довольно резко спросил он. – Как мы подъехали к Семи Холмам? Помнишь, как было тихо? А сердце у тебя билось…

Силоу сжалась, втянула голову в плечи и заткнула уши ладонями, а он, довольный ее реакцией, продолжал, повысив голос:

– Сердце билось, как у испуганного кролика.

– Не надо, Билли.

– А-а-а! То же самое ты сказала в ту ночь, помнишь? Наверное, только это и помнишь. – Но он знал – воспоминания, которые он пробудил, как живые, теснились перед ними нестройной толпой.

Он тогда сумел оторваться от нее, наперекор их обоюдному стремлению и властным велениям инстинкта.

Кроме того, она сказала «не надо», и он сумел сдержать себя.

Но она первой бросилась к нему, целуя его лицо и губы, а руками шаря по его рубашке. Он помнил, как трудно было дышать, как его душили страсть и страх. Как он в последний момент понял, что, несмотря на неистовое желание, она была напугана до смерти.

Ему самому пришлось сказать «нет», крепко обхватить ее, успокоить, уговорить подождать: ведь ей всего восемнадцать лет. Что лишний раз доказывает, как сам он был наивен в свои двадцать три. Эта девчонка через две недели бросила его.

У Силоу воспоминания о той ночи были еще живее. У нее в ушах до сих пор стояли сердитые слова, которые она бросила в лицо Билли Бобу перед тем, как выпрыгнуть из его грузовика.

Может, действительно, она сама не знает, чего хочет, и в ней сидит бес противоречия, как сказал Майкл? И она сердилась на Билли Боба только за то, что он сказал «нет»?

Она легла на кровать и отвернулась к стенке. Усталость навалилась на нее. Сколько ей пришлось пережить за сегодняшний день! У нее совсем расстроились нервы, вот почему события четырехлетней давности так растревожили ее.

Билли Боб смотрел на хрупкую, съежившуюся на тюремной койке девушку и ругал себя за несдержанность.

Кто его тянул за язык? Давно пора обо всем забыть, а не воскрешать в памяти ночь, когда она пришла к нему.

Дверь в служебное помещение отворилась, и вошел Томми. Один, без полицейского, неловкий и смущенный. Билли смотрел на шерифа, готовый в любую минуту сорваться. Не надо забирать Силоу! Им еще столько надо сказать друг другу! – Вы меня отпускаете? – спросила Силоу с надеждой.

– Увы, – сказал шериф с сожалением. – Просто я подумал, что, может быть, тебе надо… э-э-э… руки помыть, например, или еще что…

Он слегка покраснел. И она тоже, когда поняла, на что он намекает.

– Пойдем, я отведу тебя куда надо. А ты, Билли Боб, будь добр, сделай свои дела до того, как девочка вернется. У тебя будет достаточно времени, мне нужно еще кое-что сказать ей наедине.

– Ла-а-адно, – лениво протянул Билли Боб. – Так и быть, руки я быстро помою.

Он едва сдерживал радость, рвущуюся наружу: она вернется!

– Шутник ты, парень, – сказал Томми без тени улыбки и тут же словно забыл о его существовании. – Силоу, как ты могла? Только что звонил Рэнди; он говорит, что машина не подлежит ремонту. Разбита вдребезги.

– Я не хотела, Томми, – сказала Силоу. – Я испугалась до смерти. Зачем он повис у меня на хвосте? Если бы он…

Захлопнувшаяся дверь не позволила Билли узнать подробности погони.

Он выполнил распоряжение Томми и лег на кровать, с нетерпением ожидая возвращения Силоу. А пока было время, он размышлял.

Она стала совсем другая. До сих пор ему казалось, что она стала еще более замкнутой, непроницаемой, недоступной – особенно на людях. Восемнадцатилетняя Силоу была застенчивой, редко сердилась, но часто краснела. И какая она была ласковая, Господи! Билли Боб перевернулся на спину. Да, ласку забыть труднее всего. Теперь она стала колючей. Научилась не доверять, скрывать свои чувства. Сменила джинсы и шорты на вечерние платья, обрезала длинные волосы, раньше достававшие ей до талии.

Когда через пятнадцать минут Томми вел свою пленницу назад в камеру, он кудахтал над ней, как курица над яйцом, но уже по другому поводу.

– … без ужина? Как ты могла? Сколько уже ты не ела?

– Не помню, – равнодушно отвечала Силоу, садясь на койку со вздохом облегчения. – Я устала. Не хочу есть.

Томми терпеливо вздохнул.

– Я принесу тебе кока-колы. И еще, по-моему, у меня где-то осталось миндальное пирожное.

– Ненавижу миндальные пирожные! Но съем, – поторопилась добавить она, прежде чем Томми успел сказать что-нибудь еще.

Он принес ей нехитрое угощение и пронаблюдал, чтобы Силоу все съела. После чего он удовлетворенно кивнул и ушел, а Билли Боб и Силоу долго сидели в молчании. Было тихо. Мимо окон проехала машина, на секунду осветив фарами стену. Где-то далеко приглушенно зазвонил телефон, наверное, в здании тюрьмы. В конце концов Силоу не выдержала и поставила пустую бутылку на пол.

– Интересно, сколько сейчас времени? – спросила она и вздрогнула от неожиданно громкого ответа:

– Думаю, скоро полночь.

– Уже? Спать хочется.

Силоу нервничала. Его молчание и неподвижность угнетали ее. А он как будто не замечал этого.

– Вот не думала, идя на работу, что вечером окажусь в тюрьме, – сказала она, когда тишина стала непереносимой.

– А где ты работаешь? – спросил Билли Боб, как будто сам этого не знал.

– В Довере, в филиале банка.

– Мне казалось, – осторожно спросил он, снова касаясь их общего прошлого, – что ты хотела стать учительницей. Или я ошибаюсь?

– А, – махнула она рукой. – Детские мечты.

– Значит, – безразлично сказал он, – ты послушалась папочку?

Силоу ничего не ответила, но он знал, что чувствительно задел ее. Когда она заговорила снова, тон у нее был сердитым:

– На себя посмотри. Ты, по-моему, собирался учиться на ветеринара. А сам?

– Ну что ж поделаешь, не смог.

– Скажи: не захотел, – произнесла она устало: ей тоже не хотелось начинать все сначала. – Если б ты захотел… Из тебя вышел бы хороший ветеринар. Помнишь, как все лето ты нянчился с жеребенком? Ты его не продал?

– Нет.

– Работаешь на ферме? Сажаешь деревья?

– Бросил. Слишком много неприятностей от такой работы. Снова повисла напряженная тишина.

– Знаешь, Билли Боб, я, пожалуй, посплю, а?..

– Ты вела себя очень глупо. Убегала от полицейского, дралась с ним. Говоришь, ты думала, что Сэм мог преследовать тебя? Зачем преследовать такую послушную дочь?

– Я не обязана давать тебе отчет! – одернула его Силоу.

– Знаю. Это давным-давно растолковал мне твой отец, – кивнул Билли Боб с холодным спокойствием.

– Пожалуйста, не начинай снова. Мы обо всем этом говорили четыре года назад. Почему бы нам…

– Четыре года назад говорили вы! Ты и Сэм Пеннингтон! А я молчал! – взорвался Билли Боб.

Он вскочил и сунул руки в карманы. Его волосы блестели даже в полутьме. Сэму не нравились его волосы, успела подумать Силоу.

– Я приходил к тебе. Все время на одно и то же место. А ты ждала. Хорошее было место, укромное, у магнолии. Никто нас не видел. А жаль.

Билли Боб шагнул к ней, не вынимая рук из карманов.

– Надо было мне сразу идти к твоему отцу, как только впервые увидел тебя тогда, на крыльце. Надо было подойти к нему и сказать: «Я пришел сюда к вам, Сэм Пеннингтон, за вашей дочерью!»

• Предыдущая
• 11/60
• Следующая