Жена на уик-энд - Браун Картер - Страница 9

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая

– Но, к несчастью, это так... Кстати, жена уверена, что его завлекла в свои сети какая-нибудь красотка. Если я найду их, то деликатно извинюсь и попрошу мистера Рэндольфа позвонить жене. Он не слишком обидится на меня?

– Такая ситуация невозможна в принципе, – терпеливо сказал Ансель. – Мистер Рэндольф не принадлежит к категории легкомысленных ловеласов, способных увлечься какой-нибудь секретаршей или стенографисткой. Он возглавляет компанию, на которую в разных точках земли трудится свыше пятнадцати тысяч человек. Он всегда сознавал меру своей ответственности. Зачем ему зря компрометировать себя?

– Иногда чувства бывают превыше долга.

– Но только не для такого человека, как Фредерик Рэндольф.

– Мне кажется, исчезновению вашего шефа можно дать три объяснения, – начал я осторожно. – Во-первых, он просто сбежал по собственной воле. Что заставило его так поступить, мы не знаем, и это наименее вероятный из вариантов. Во-вторых, с ним произошел несчастный случай, и тело до сих пор не опознано. Тогда все решится в ближайшие день-два. И в-третьих, его устранили...

Ансель едва не поперхнулся мартини и выпучил на меня глаза.

– Вы не шутите? Неужели вы думаете, что кто-то мог убить или похитить Фредди? Нет, это несерьезно?

– Серьезно, если у него имелись достаточно решительные и далеко не сентиментальные враги.

– Вы хотите сказать...

– Нет, я хочу спросить. Знаете ли вы кого-нибудь, кто был бы способен убить мистера Рэндольфа?

– Нет! – он энергично мотнул головой.

– А Фергюсон?

– Ни в коем разе. Он врожденный интриган и порядочная сволочь, но никогда не переступает границы допустимого. Единственное место, где он способен вести борьбу, это зал заседаний.

– Подумайте еще. Может, ваш шеф обидел кого-нибудь, сорвал важную сделку или перехватил жирный куш?

Ансель подумал немного и покачал головой.

– Уверен, что такого никогда не случалось. Фредди далек от мелочных забот. Он прокладывает, так сказать, генеральный курс компании.

– А как насчет его личной жизни? Обманутая любовница или ревнивый муж?

– Вряд ли. Их семья ведет замкнутую жизнь. Ни Джен, ни Фредди почти не покидают дом в свободное время.

– Простите за нескромный вопрос, Мюррей. Если мистер Рэндольф исчез навсегда, каким станет ваше положение в компании?

– Тогда президентом сделается Фергюсон. Нетрудно догадаться, как он поступит со сторонниками Фредди, а в первую очередь со мной. Я окажусь без работы в течение нескольких часов.

Я сделал хороший глоток виски и постарался напустить на лицо выражение, достойное распорядителя похоронной процессии.

– Выходит, сбежать мистер Рэндольф не мог. Для этого он чересчур порядочный человек. В крайнем случае, позвонил бы жене или вам, чтобы прояснить ситуацию. Попасть среди неопознанных лиц в больницу, полицию или морг для человека его положения невозможно. Ведь он битком набит чековыми книжками, кредитными карточками, визитками и тому подобными вещами. Конкуренты устранить его не могли. Похитители давно бы выдвинули свои условия. Где же он тогда?

– Не имею представления, – мистер Ансель пожал плечами.

– Пока это только мое предположение... Боюсь, оно может не понравиться вам, но ничего другого я придумать не могу. Мистер Рэндольф мертв.

– Мертв?

Мистер Ансель удивленно разинул рот.

– Да, – я кивнул головой. – Если я не найду его в течение ближайших суток, то вынужден буду поставить в известность полицию.

– Но это же крах для всех нас! – воскликнул он. – Газеты повсюду раструбят эту сенсацию. "Глоуб" окажется в кармане у Фергюсона!

– Чему суждено быть, того не миновать, – философски заметил я.

Я допил виски, встал и положил перед мистером Анселем свою визитную карточку.

– Если вам вдруг придет в голову какая-нибудь дельная мысль, Мюррей, обязательно позвоните мне, хорошо?

– Непременно, Дэнни, – сказал он упавшим голосом. – Хотя, видит бог, в голове у меня сейчас гуляет ветер.

Уже на пороге бара я оглянулся и остался весьма доволен видом Анселя. Он тупо смотрел в пустоту, напрочь забыв о своей улыбке.

* * *

Домой я вернулся в обеденное время, но, не чувствуя голода, ограничился стаканчиком вина. Однако спустя примерно полчаса желудок напомнил о себе, и я вынужден был отправиться на поиски съестного. Плотно перекусив в итальянском ресторанчике на углу, я вернулся к себе на квартиру, где собирался насладиться вечерним отдыхом. Как всегда, компанию мне должны были составить проигрыватель и бутылочка виски.

Уже в сумерках я позвонил Нине Норд – сам не знаю, с какой целью.

– Вас беспокоит Дэнни Бойд.

– Что вам угодно? – холодно ответила она.

– Хочу поговорить с мистером Пеллем. Потрудитесь передать ему трубку.

– Он не собирается говорить с вами.

– Сожалею, если подойти к телефону ему мешает перебитая нога...

– Ему мешает гордость. Он известный актер и не собирается вести разговоры со всякими наемными сыщиками.

– Ну и черт с ним, – сказал я снисходительно. – Тогда вам придется кое-что передать ему от моего имени. Спросите его, видел ли он в последнее время Фредерика Рэндольфа. Если он ответит отрицательно, скажите, что меня это вовсе не удивляет, поскольку, по моим предположениям, Рэндольф мертв.

Молчание длилось целую минуту. Потом Нина вновь взяла трубку.

– Вы рехнулись! – бросила она. – Петер не знаком с человеком, носящим такое имя.

– Пусть поинтересуется у Карен Ваносса.

– Сейчас я передам ему.

– Одну секундочку... Вы еще не порвали с театром?

– Не понимаю, о чем вы!

– Вы могли бы с успехом выступать в цирке. Вам прекрасно удается стойка на голове. С такими ногами вы будете иметь грандиозный успех.

Из трубки на меня полился такой поток проклятий, что я был вынужден на время отложить ее в сторону. Затем звук пропал – очевидно, Нина Норд расколола телефон о стену.

Я подошел к окну и принялся лениво любоваться ночным пейзажем Нью-Йорка. Если моя версия о насильственной смерти Фредерика Рэндольфа верна, кое-какие из причастных к ней людишек сейчас забегают, как муравьи в горящем муравейнике. Главное, напугать их и заставить действовать – не важно даже как. Не исключено, что в ближайшее время мне нанесет визит кто-нибудь из моих бывших клиентов.

Однако миновал час, а никто даже не побеспокоил меня. Я уже решил пораньше лечь спать, но мне помешал звонок в дверь. Воображение услужливо подсказало два взаимоисключающих варианта. Первый, наименее приемлемый: оживший труп Фредерика Рэндольфа явился требовать справедливости. Второй, весьма желанный, но еще более фантастический: кордебалет французского театра, гастролирующего в Нью-Йорке, не смог найти себе место в гостинице и в полном составе прибыл на ночевку ко мне.

Понимая, что истина, как всегда, где-то посередине, я открыл дверь.

– Это вы во всем виноваты! – раздался возмущенный вопль, и острый край дамской сумочки заехал мне в грудь.

Нина Норд ворвалась в мою комнату, как тайфун, и я смог догнать ее только в гостиной. Сейчас она напоминала богиню мщения, какой ту изображают провинциальные театры: волосы развеваются, точно змеиные хвосты; по щекам течет яд, а не слезы; глаза мечут молнии. Здесь, правда, сразу обозначилось несоответствие – молнии мог метать только один глаз. Второй, заплывший лиловым синяком, не открывался.

– Чтоб вам подохнуть! Чтоб вам пусто было! Мерзавец! – она бросилась на меня, намереваясь вцепиться ногтями в лицо, но я успел схватить ее за запястья.

– Спокойней, крошка! – я слегка встряхнул ее. – Что случилось?

Потеряв способность царапаться, Нина принялась лягаться и, надо сказать, довольно успешно. Все это сопровождалось серией не весьма приятных эпитетов.

– Жаба! Змея! Скотина! Вы разбили мою жизнь!

Я резко оттолкнул Нину от себя, и она, перелетев через всю комнату, плюхнулась в кресло. Это позволило мне получше разглядеть ее.

На Нине было легкое зеленое платье, подол которого украшала бахрома из бисера. Я уже собирался сделать комплимент, как она вновь завела свою волынку:

• Предыдущая
• 9/24
• Следующая