Кукша в Царьграде (Необычайные приключения Кукши из Домовичей - 2) - Вронский Юрий Петрович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая

- Дай мне что-нибудь! - просит Андрей.

- У меня ничего нет, дурачок, - отвечает горожанин.

- Сразу видать, - говорит Андрей, - что ты тот самый булыжный камень, который не пролезает в игольные уши.

- Что ты там бормочешь, безумный? Да есть ли вообще такие уши, в которые можно пролезть?

- Узки и прискорбны уши, - продолжает Андрей, - ведущие в царство небесное, а ты больно толст и тучен. Иного осла так навьючат, что бедняге не пройти по узкой улочке.

- Хоть ты и убогий, - кисло улыбается горожанин, - а лаешь не хуже доброго пса.

- Дай убогому златицу [Златица - золотая монета.], - просит Андрей.

- Нет у меня златицы.

- Тогда дай медницу [Медница - медная монета.] или хлеба кусок.

- Я тебе сказал: ничего у меня нет! - огрызается горожанин. - На всех не напасешься. Вы только и знаете, раз богатый, значит, давай. А знали бы вы, сколько мы, богатые, совершаем всяких добрых дел! Кто жертвует на храмы, на приюты?

Горожанин приосанивается и становится еще более важным, а взгляд Андрея грустнеет.

- Множество пчел в улье, - говорит он, - но одни входят, другие выходят, так же и муравьи. А море, от всей Поднебесной принимая и пожирая реки, не насыщается. Разинул пасть свою змей великий, и никто не может наполнить чрево его снедью, а глотку золотом.

- Болтаешь ты невесть что, - говорит богач, - одно понятно, что наглости в тебе не по убожеству твоему!

- Привыкла земля, - продолжает Андрей, - все отдавать богатым, этим лакомым обжорам, кумиролюбцам и сребролюбцам. Но как море и змей не бывают сыты, точно так и богатые!

Последние слова Андрей говорит уже в спину уходящего богача, который сообразил, что ему нет никакой пользы от бессмысленных речей юродивого. И Андрей пускается дальше, бормоча что-то о бездушных камнях и страшном нелицемерном судии.

Оказавшись в шумной сутолоке одной из самых людных улиц, Андрей прикидывается пьяным, натыкается на прохожих, выкрикивает бессмыслицы. Люди толкают его, бьют по шее, плюют ему в лицо, колотят палками по голове, а он на все отвечает дурацким смехом.

На другой улице на Андрея набрасывается толпа мальчишек, они валят юродивого, привязывают к его ноге веревку и, впрягшись в нее, волокут Андрея по земле. Остальные пинают его ногами и кричат:

- Бешеный, бешеный!

Кто-то раздобыл горшок сажи, и все с хохотом мажут ею лицо юродивого. Прохожие останавливаются и с интересом следят за мальчишеской забавой. А мальчишки волокут Андрея дальше. На хлебном торгу они бросают его и отправляются поискать себе какого-нибудь нового развлечения. Юродивый поднимается с земли, и завсегдатаи хлебного торга видят на его измазанном лице кроткую улыбку. Кое-кто окликает его:

- Как поживаешь, Блаженный?

- Что-то давно тебя не видать!

- Вконец ты отощал, того гляди, ребра кожу прорвут!

Некоторые сердобольные люди дают ему оболы [Обол - византийская медная монета.], другие - хлеба или овощей, третьи - жареной рыбы или сыру: на хлебном торгу продается всякая снедь. Андрей принимает подаяния и идет к ближайшей харчевне. Там он все до крошки раздает таким же нищим, как он сам.

Двое хорошо одетых юношей стоят неподалеку, наблюдая за Андреем. Один из них, судя по одежде, служит в царской гвардии. Он дергает товарища за рукав.

- Нам пора идти, милый Афанасий, - говорит гвардеец. - Не забывай, что мы торопимся.

- Сейчас, сейчас, дорогой Патрокл, - отмахивается Афанасий. Он так растроган незлобивостью и кротостью юродивого, что у него увлажнился взор. - Нет, ты только вдумайся, - восклицает он, - самый жалкий из всех отверженных - и он же самый щедрый! Он отдает все, что имеет!

Афанасий снимает с себя плащ и подходит к юродивому:

- На, добрый человек, прикрой свою наготу.

Юродивый смотрит на него проницательным взглядом, надевает плащ и вприпрыжку пускается прочь, что-то выкрикивая и улыбаясь бессмысленной улыбкой.

Он прибегает на шумную рыночную площадь, каким в Царьграде несть числа. Торговцы, покупатели и праздношатающийся люд встречают юродивого насмешками и глумливыми приветствиями. Огромный рябой оборванец, увидев на юродивом плащ, склабится и подходит к нему. Следом за оборванцем плетется белоголовый отрок.

- Да ты, никак, с обновой! - говорит оборванец, не спуская глаз с плаща. - Ну-ка дай пощупать! Товар что надо, ничего не скажешь. Где взял? Украл небось?

Андрей не отвечает рябому оборванцу. Его заинтересовал отрок. Юродивый делает шаг к нему и кричит:

- Грязь! Грязь! Хозяин твой грязь! Беги грязи, юноша!

С этими словами он кладет на лицо отрока свои грязные руки, и тот брезгливо отшатывается.

- Ну ты руки-то не больно распускай! - говорит оборванец. - Ишь ты, обижать бессловесного!

- Беги грязи, бессловесная скотина! Пастух твой грязнее грязи! кричит юродивый отроку и трусцой отправляется дальше.

Поздно ночью Андрей Блаженный укладывается спать в углу портика на голых каменных плитах. На одну полу плаща он ложится, другой укрывается. Едва задремав, он чувствует, что с него кто-то стягивает плащ. Андрей приподнимается, чтобы дать возможность вору вытянуть плащ из-под своего тела. Он видит, как на улицу, освещенную луной, выбегает светлоголовый отрок с его плащом в руке и как к нему тотчас подходит огромный человек и забирает плащ. Оба уходят вместе. Андрей тяжко вздыхает и закрывает глаза.

- Хищные патриаршии дети, - бормочет он, - заблудшая юная душа!..

Глава седьмая * КАБАК МУСТАФЫ

Оказывается, в царственном городе нет равенства даже среди нищих. Они заполняют форумы и улицы Царьграда, их столько, что вряд ли кто-нибудь решится сосчитать их. Но среди них есть тысяча, а может быть, немного больше или меньше таких, которые находятся под покровительством патриаршего двора. Горожане называют их насмешливо "патриаршии дети".

Патриарших детей легко узнать по бычьим загривкам, сытым рожам и багровым от пьянства носам. Они значатся в особых списках, по которым им каждый месяц раздают свинцовые жетоны - тессеры. По этим жетонам патриаршии дети получают деньги, хлеб, мясо, бобы, а иногда и одежду. Патриаршии дети пользуются безраздельным правом просить милостыню у церкви святой Софии, возле которой находится патриарший двор. Святая София - главная церковь Царьграда и всего христианского мира, поэтому попрошайничество здесь гораздо прибыльнее, чем где бы то ни было.

• Предыдущая
• 6/29
• Следующая