Состоятельная женщина. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 43
- Предыдущая
- 43/114
- Следующая
Эмма с улыбкой взглянула на своего спутника, словно опять прочла его мысли. Но вот они стали подниматься по ступенькам к входной двери – и улыбка угасла, глаза Эммы потускнели. Лицо девушки приняло озабоченное выражение. Она повернула железную ручку двери, и они вошли на кухню.
9
– И сколько, ты думаешь, сейчас времени, что ты разгуливаешь себе в свое удовольствие, а? Уже новый день наступил, моя милая, а ты все где-то гуляешь! Я уж думала, что тебя не дождусь!
Скрипучий голос, раздавшийся из глубины кухни, принадлежал пухлой женщине, настолько же раздавшейся вширь, насколько она была мала ростом. Бусинки карих глаз так и бегали; щеки горели ярким румянцем – весь ее вид выражал крайнее возмущение. Белый накрахмаленный поварской колпак, из-под которого выбивались седые волосы, воинственно подрагивал у нее на макушке.
– И нечего стоять там и глазеть на меня, как утенок на свою мамашу! – Продолжала она, сердито размахивая половником перед самым Эмминым носом. – И давай-ка пошевеливайся, слышишь? Сегодня у нас каждая минута на учете.
– Простите меня, миссис Тернер! – воскликнула Эмма, на бегу разматывая шарф и сбрасывая пальто, кое-как свернув их, она бросила все это в угол. – Я вышла вовремя, миссис Тернер, честное слово. Но туман был такой густой, особенно в лощине и...
– И конечно, каталась, как всегда, на своей любимой калитке, – с нетерпением прервала ее кухарка. – Смотри, попадет тебе как следует в один прекрасный день, доиграешься.
Но Эмма между тем уже скрылась в кладовке под лестницей, которая вела в жилые комнаты.
– Я сейчас, вы же знаете, я все наверстаю, – донесся издалека ее приглушенный голос.
– Наверстать-то наверстаешь, знаю, – язвительно пробормотала кухарка. – Только сегодня у нас такая запарка начнется, не приведи Господь. И миссис Хардкасл еще в Брэдфорде, а вся компания из Лондона вот-вот приедет, да еще и Полли подводит.
Она покачала головой, тяжело вздохнула, представив, какая тут будет суета, поправила свой колпак и стукнула половником по столу. Только после этого она наконец соблаговолила развернуться и обратить внимание на Блэки, уставившись на него. Уперев руки в боки, она окинула его с головы до ног оценивающим взглядом своих напоминавших бусинки глаз.
– Это еще что за явление такое? – с подозрительностью спросила она, стараясь в то же время придать своему голосу как можно больше ехидства.
Блэки сделал шаг вперед и уже открыл рот, чтобы ей ответить, как из кладовки донесся Эммин возглас:
– Это тот моряк, миссис Тернер, которого вы ждали, чтоб он починил дымоходы и все остальное. Его зовут Шейн О'Нил, по прозвищу Блэки.
– Доброго вам утра! – зычно приветствовал кухарку гость, широко улыбаясь и отвешивая учтивый поклон.
Миссис Тернер, однако, полностью проигнорировала его дружелюбный тон и грозно спросила:
– Ирландец, видать? Ну что ж, я против них ничего не имею. А ты, я смотрю, не из слабаков! Это хорошо. Здесь у нас в доме слабакам делать нечего. – Она сделала паузу, метнув взгляд на мешок, который Блэки поставил на пол рядом с собой. Он был старый и очень грязный. – Что там у тебя в этой... ветоши? – спросила она с презрительной гримасой.
– Инструмент и кое-какие... мои вещи, – ответил Блэки, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
– Только не вздумай таскать свою грязь по моему чистому полу! – строго предупредила она. – Положи его вон в тот угол, где он никому не будет мешать. – Она прошла к плите, заметив уже более миролюбиво: – Давай-ка сюда, парень, хоть обогреешься малость.
И миссис Тернер захлопотала у плиты, гремя крышками от кастрюль, заглядывая в булькавшие на огне горшки и что-то бормоча себе под нос. Чувствовалось, что злость ее уже прошла. Собственно говоря, это была даже не злость, а просто раздражение. И вызвано оно было к тому же вовсе не опозданием Эммы, а тревогой, что той приходится одной таскаться по безлюдным тропам. Подумаешь, припозднилась на какие-то там полчаса! Какое это имеет значение! Миссис Тернер даже улыбнулась про себя. Эмму она любила – хорошая девушка, ничего не скажешь, не то что другие. В наше время такие, как она, – большая редкость.
Блэки поставил свой мешок в угол и приблизился к очагу, такому огромному, что он занимал большую часть стены. Грея у огня замерзшие руки, он вдруг ощутил, что не только продрог, но и проголодался. Вдыхая теплый, пропитанный ароматами пищи воздух кухни, он почувствовал это особенно остро. У него прямо слюнки потекли от аппетитного запаха жарившейся на сковородке копченой деревенской грудинки, теплого сладковатого аромата свежевыпеченного хлеба и волнующего, забивавшего все остальные, запаха кипящего овощного рагу. В животе у него заурчало, и Блэки с жадностью облизнул губы.
Постепенно его большое тело начало „оттаивать" – Блэки с удовольствием потянулся, став похожим при этом на огромного кота, зыркающего глазами по сторонам: осмотром своим он остался явно удовлетворен, что помогло ему избавиться от дурных предчувствий, охвативших его при виде Фарли-Холл. На кухне, по крайней мере, ничего зловещего взгляду Блэки не открылось. Она показалась ему на редкость уютным и ослепительно чистым местом: медные тазы и всякого рода кастрюли, висевшие на беленых стенах, так и сверкали; ярко поблескивали при свете газовых горелок белые каменные плитки пола; потрескивали дрова в очаге, и вверх, в широкое горло дымохода, устремлялись языки пламени, бросавшего мягкие розоватые отблески на добротную, тщательно отполированную, дубовую мебель. Но тут скрипнула дверь, и Блэки повернул голову – в комнату вернулась из кладовки Эмма. Одета она была теперь в темно-синее платье из саржи, совершенно такое же, как и у миссис Тернер; войдя на кухню, она быстро завязала тесемки большого ситцевого фартука в белую и синюю полоску и направилась прямо к плите.
– Так что, у Полли опять неважные дела? – бросила она на ходу.
– Господи, какой же у нее кашель! Прямо ужас. Я ей утром сама сказала, чтоб она сегодня не вставала с постели. Ты можешь к ней попозже заглянуть. Проведаешь, может, ей что требуется...
В голосе кухарки звучало неподдельное тепло, обращенное к Эмме лицо дышало мягкостью. „Да в ней же, – решил Блэки, – нет и следа той враждебности, которая мне вначале почудилась. И Эмму она просто обожает, это совершенно ясно по выражению ее глаз, когда она смотрит на девушку".
– Непременно зайду к ней после завтрака. Как только мы управимся. Отнесу ей немного рагу, хорошо? – отозвалась Эмма, стараясь не выдавать своего беспокойства. Она-то была убеждена, что у Полли та же болезнь, что и у ее матери: такая слабость, температура и душераздирающий кашель.
Миссис Тернер кивнула.
– Умница! – Она нахмурилась и поглядела на Эмму сквозь выбившийся из-под крышки пар. – Тебе, детка, к сожалению, придется сегодня делать и свою работу, и Полли. Тут уж ничего не попишешь, милая моя. Мергатройд мне сказал, что сегодня днем к нам приедет миссис Уэйнрайт. Сама понимаешь, что без миссис Хардкасл нам с тобой вдвоем придется повертеться как следует. – С досадой вздохнув, она в сердцах стукнула ложкой по горшку. – Хотела бы я служить тут экономкой, скажу я тебе. Вот уж работенка не бей лежачего, как говорится. Да только досталась она не мне, а Нелли Хардкасл. И никогда-то ее нет на месте! – заключила кухарка, снова распаляя себя.
Эмма с трудом подавила улыбку. Место экономки было в Фарли-Холл поистине яблоком раздора.
– Конечно, миссис Тернер, вы правы. Но ничего, мы как-нибудь и вдвоем управимся, – успокоила она кухарку, к которой была искренне привязана: ведь та по существу одна проявляла к ней заботу и внимание. Поэтому-то Эмма всегда стремилась ей угождать.
Вот и сейчас она стремглав бросилась обратно в кладовку под лестницей и вытащила оттуда большую корзину с кисточками, фланелевыми тряпками, мастикой и банками с графитовым порошком.
– Я, пожалуй, начну, – обратилась она к миссис Тернер, начав подниматься по лестнице и помахав Блэки на прощание.
- Предыдущая
- 43/114
- Следующая
