Великое Лихо - 2 - Волков Сергей Юрьевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/94
• Следующая

Солнце в полуночных землях садилось рано, а вставало поздно. Оно и днем над землей поднималось на две ладони всего, освещало горы, камни, и тут же укатывалось за ровную линию дальних морских льдов. Луне вообще стало казаться, что их путь пролегает ныне по зачарованным местам, где все не так, как везде, а дальше будет ещё чуднее и непонятнее.

Срубив лиственницу, путники развели большой костер, вознаграждая себя теплом за предыдущие холодные ночевки. Зугур ещё днем умудрился подстрелить меж черных валунов какого-то горного козла с витыми, шишковатыми рогами. Вдвоем с Луней ободрав шкуру, вагас вырезал самые мягкие куски мяса со спины и задних ног, и вместе с сердцем сунул в котел, но похлебка, судя по всему, выходила тошнотная - хоть козел и был горным, но мясо его воняло ещё хуже, чем у его домашнего родича.

- Э-эх, пропал ужин! Рагаз шур! - Зугур выругался по-вагаски, сплюнул в сторону от костра, отложил черпак, из которого пробовал варево, и обернулся к неподвижно сидящему в стороне волхву: - Шык, как думаешь, есть тут, в камнях этих, зверье какое? Припас у нас весь вышел, что жрать-то будем?

Волхв негромко ответил:

- Надо быстрее обойти гору. В Севере бродят огромные стада оленей, тундровых быков, встречаются разные диковенные звери, много птицы. Там у нас будет пища...

И замолк, вновь уставившись куда-то в темноту. Волхв в последние дни, после встречи с Вокуей, вообще стал молчаливым и замкнутым, на стоянках часто уходил в сторонку и сидел в темноте, один, шептал какие-то заговоры, поминал богов, пару раз пробывал возвать к Хорсу, но Волчий Пастух не откликался, видать, был занят...

Зугур, недовольный ответом волхва, недовольный тремя последними днями похода, а пуще всего недовольный, тем, что вонючее мясо убитого им козла есть оказалось нельзя, вскочил, и в бешенстве вращая глазами, схватил здоровенный булыжник, намереваясь швырнуть его куда подальше.

Занес над головой - да так и замер! В ночной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием лиственных сучьев в костре, отчетливо раздался низкий, утробный то ли вой, то ли призыв:

- О-о-у-у! У-у-у-о-у!

Луня, сплетавший в запас ещё одну тетиву для лука, взамен той, что оставил Вокуе, вскочил, глянул на Шыка, спросил, заикаясь от страха:

- Чегой-то, дяденька?! Кто кричал-то, а? Аж мурашки поползли...

Сотворив охранный знак от дрогов, и озираясь, Луня попятился от костра, и пятился так, пока не прижался спиной к валуну. Волхв шагнул к костру, быстро перевернул котел, залив недоваренной, вонючей похлебкой пламя. Зашипело, ударил пар, и сразу стало темно. Луня заметил, как Зугур, тихо опустив камень, принялся разматывать, освобождать от тряпок и мехов свою секиру.

- Это влоты кричали! - шепотом сказал Шык, присев на корточки и напряженно вслушиваясь в наступившую тишину.

- Влоты? - так же шепотом переспросил Зугур: - А чего они разорались-то, твари? И не спится им, поганцам!

- Влоты на охоту вышли. Они найдут нас, учуют, по вони козлячей. Биться придется, други! - Шык потянул к себе колдовскую котомку, сунул руку внутрь.

- Луня, спиной ко мне прижмись! - скомандовал Зугур: - Шык, волховать будешь?

- Буду, коль получиться! - прошипел в ответ тот: - А вы никшните и чуйте - влоты сами воняют зело погано, но ходят тихо. Мы их по запаху узнаем. И не отходите друг от друга, а то растащат вас и замнут по одиночке! Я в сторонке буду, выжидать. Держитесь, крепко стойте! Ну, помоги нам всем тресветлые боги...

Наступила зловещая тишина. Луня, пристукивая через раз зубами, то ли от холода, то ли от страха, тоскливо озирался, принюхиваясь, но кроме козлячей вони и посвитывания знобкого ветерка меж камней ничего не слышал и не чуял. Зугур за его спиной нервно переминался с ноги на ногу, перехватывал секиру, готовился, распаляя себя, к предстоящему бою.

Неожиданно совсем рядом, буквально за соседним валуном, оглушительно грянуло:

- О-о-у!!!

- Ну, мать вашу сыгыргын! - заорал не выдержавший Зугур, со свистом рассекая воздух секирой.

- Не ори зазря, сейчас начнется! - крикнул откуда-то сбоку волхв, и загремел амулетами, забормотал чародейские слова.

Влоты набросились внезапно, с трех сторон, и было их не меньше десятка, так по крайней мере показалось в темноте Луне. Острая вонь, как от никогда не мытого человеческого тела, удушливо-тошнотной волной накрыло все вокруг, и громадные, мохнатые тела, с неразличимыми в темноте ликами, засновали вокруг, заворчали, завыли, и на ощетинившихся бронзой путников обрушился град ударов.

Влоты орудовали суковатыми дубинами, и первые же удары, чудовищной силы, выбили из рук Луни и меч, и цогский кинжал.

- А-а-а, пропадаю! Зугур, Шык! - Луня заорал не своим голосом, упал на землю, на истоптанный снег, зашарил в темноте руками в поисках оружия, нашел рукоять меча, потянул его к себе, начал подниматься...

- Н-на, шкура мохнатая! - раздался в темноте над его головой боевой рык Зугура. И сразу же - дикий вой влота, и тяжелый звук упавшего тела вагас сразил первого врага!

Луня, изловчившись, снизу ткнул в прыгнувшую на него темную тушу, ощутил противное трепетание меча, входящего в живую плоть, отпрыгнул назад, выдергивая оружие, и тут над всей каменистой полянкой полыхнуло зеленым, чародейским огнем, послышались крики и рычание влотов, затрещал огонь, пожирая их мохнатые тела - то Шык наконец-то закончил плести свои чары и ударил по напавшим небесной пёркой-молнией.

Оглядевшись в короткий светлый миг, Луня заметил страшные, и в дурном сне не увидишь таких, личины влотов, налитые кровью маленькие глазки, мохнатые, черные морды, оскалившиеся пасти. Влоты вопили все разом, двое или трое из них полыхали живыми факелами, бестолково носясь меж скал и разбрызгивая вокруг себя зеленые искры. Остальные смешались, сбились в кучу, но вот чародейный огонь померк, в темноте вновь прозвучал боевой клич влотов, вырвавшийся сразу из нескольких мохнатых глоток:

- О-о-о-у!!!

И жители Ледяного хребта вновь бросились на походников. Луня присел, отчаянно вертя мечом, чудом увернулся от просвистевшей рядом с ним дубины, зацепил самым кончиком меча ещё одного влота, шарахнулся назад, прижался к Зугуровой спине, и вдруг ноги его оторвались от земли, все завертелось перед глазами, зазвенел отлетевший в сторону меч, с головы свалилась меховая шапка, и Луня ощутил, как могучие мохнатые лапы прижали его, перевернутого кверху ногами, к чему-то мягкому, толстому и шерстяному.

• Предыдущая
• 13/94
• Следующая