В Флибустьерском дальнем море - Волков Алексей Алексеевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая

И я побежал, да так, как не бегал ни разу в жизни. Я мчался, не зная куда, мчался, подгоняемый по пятам паническим страхом.

Позади послышались какие-то щелчки. Я не представлял, что это такое, голова отказывалась работать, но чутьем я понимал: ничего хорошего они не означают, и попытался увеличить и без того рекордную для меня скорость.

Перед глазами мелькали ветки, на пути вставали деревья, и приходилось непрерывно петлять, огибая препятствия.

Потом... Потом что-то просвистело рядом с головой, и я увидел чуть в стороне странно одетого мужчину с вытянутой в мою сторону рукой, держащей какой-то знакомый и одновременно незнакомый предмет. Над предметом поднималось небольшое облачко дыма, словно это была курительная трубка.

Все это отпечаталось в моем сознании застывшей картиной, а в следующий миг я налетел на дерево.

Больно стало так, что потемнело в глазах и перехватило дыхание. Мне показалось, что больше я не вздохну и не выдохну, но легкие напряглись и впустили в себя свежий воздух. Сквозь пелену перед глазами я смутно различал приближающийся ко мне силуэт. Внезапно пелена спала, и силуэт оказался все тем же странно одетым мужчиной.

Я понял, что приближается моя смерть. Происходящее воспринималось материзовавшимся кошмаром, я не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой, и лишь не сводил глаз с короткой сабли, да очень уж реально болело тело.

Вдруг из кустов позади мужчины вылетела мчащаяся сломя голову девушка. Она с разгона налетела на бандита, тот не удержался и упал в траву лицом вниз. Девушка свалилась рядом, но, подгоняемая паникой, мгновенно вскочила и рванула дальше.

Она мелькнула передо мной, как несущийся на полной скорости автомобиль, но все же я успел узнать свою Ленку, и, рывком избавившись от сковавшей меня неподвижности, изо всех сил припустил за ней следом.

Не могу сказать, сколько продолжался наш сумасшедший бег. Кровь толчками больно била в голову, в ушах шумело, легкие горели, ноги стали тяжелыми, словно их залили свинцом, но я все бежал и бежал, не сводя глаз с мелькающей между деревьями белой блузки и черной юбки.

Белое - черное, белое - черное, белое - черное...

Ленка выдохлась первой. Споткнулась, рухнула на траву и осталась там лежать загнанной лошадью. И без того короткая юбка задралась, открывая взору желающих стройные ноги в черных чулках и такого же цвета узенькие трусики в форме буквы Т.

То было моим первым требованием для всех девушек, принимаемых на работу. Никаких брюк, никаких начисто лишающих женщину сексуальности колготок, - только чулки. С поясом или на резинке, но чулки, а к ним в обязательном порядке красивое белье.

Теперь этим воистину сказочным видом мог насладиться любой, но никого кроме нас не было, а у меня темнело в глазах, и вообще было не до женщин.

Я не стал падать рядом с ней, уперся руками в какую-то пальму, да так и застыл, пытаясь поскорее восстановить дыхание и успокоить колотящееся в груди и готовое выскочить сердце.

- Ну и побегали! - выдохнул я через некоторое время, с трудом отталкиваясь от дерева и принимая вертикальное положение.

Ленка зашевелилась в ответ, привстала на колени и уставилась на меня безумными глазами. Ее грудь ходила ходуном, а изо рта с хрипом вырывался воздух.

- Как ты? - Я постарался, чтобы мой голос прозвучал по возможности бодро, хотя никакой бодрости я не испытывал.

Ленка попыталась ответить, но у нее ничего не получилось, и она лишь кивнула в ответ. Или дернула головой?

Я заставил себя подойти к ней, опустился рядом и осторожно обнял, стараясь передать прикосновением хоть чуточку сил.

Нет, я не был ни добряком, ни героем, ни джентльменом. Просто я до ужаса боялся остаться совершенно один в незнакомом лесу на неизвестном острове, да еще когда по нему рыщут неведомые убийцы в странных одеждах.

И тут Ленку прорвало. Ее тело затрясла крупная дрожь, она прижалась ко мне, вдавилась в меня, пытаясь успокоиться, но вместо этого разразилась судорожными истерическими рыданиями почти без слез, с одними всхлипываниями.

- Ну, что ты? Все хорошо... все хорошо... - забормотал я, чувствуя, что и сам начинаю трястись.

Так мы просидели какое-то время. Но вот дрожь стала понемногу затихать, и Ленка сумела оторвать голову от моей груди.

- Ну, вот мы и успокоились, - сказал я ей как ребенку, поглаживая разлохмаченные волосы.

- Господи! Что это было? Господи! - зашептала Ленка, и я испугался, что приступ истерики повторится.

- Не знаю, - откровенно ответил я. - Я понял только, что на нас напали, но кто?.. и почему?..

А в самом деле: почему? Любой корабль является суверенной территорией того государства, чей флаг развевается на его мачте. Нападение на корабль равносильно нападению на само государство со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до полномасштабной войны.

Так что же, Англия решила напасть на Россию?

Я почувствовал, как на меня нападает истерический смех. Англия на Россию! Надо же! А в качестве ударной силы выставила пять парусников со взятыми из музеев пушками, и таким же музейным оружием вооружила экипажи. Вот это размах! Сейчас, наверное, целые эскадры линкоров и фрегатов на всех парусах подходят к Питеру и громят каменными ядрами наши береговые ракетные батареи...

- Успокойся, Юра. Да что с тобой?

Ленка испугано смотрела, как я исходил хохотом. Я кое-как взял себя в руки, но чувствовал, что истеричный смех может вспыхнуть снова от малейшей причины.

Что-то здорово мешало мне, и я с удивлением увидел, что это моя сумка.

Надо же, так промчаться по лесу с сумкой на плече, и умудриться не потерять ее, и не бросить!

- Посмотрим, чем мы располагаем. - Я очень обрадовался такому подарку судьбы, только сейчас сообразив, что мы отрезаны от всех и от всего.

Вообще-то я знал, что находится в сумке, так как совсем недавно собирался наведаться к друзьям и потому перекладывал содержимое. Там были две бутылки коньяка, баночка икры, две банки ветчины - все, что осталось от моих продуктовых запасов. Плюс складной перочинный ножик с парой лезвий, штопором и открывалкой, колода карт с голыми девицами, пластмассовый стаканчик, туалетные принадлежности, несколько пачек сигарет и зажигалка. Все остальное я переложил к Ленке, и теперь сожалел об этом.

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая