Шаг во тьму - Майклз Барбара - Страница 10

• Предыдущая
• 10/71
• Следующая

– Ахтунг, официант. Немного зальц, битте.

Получив приправу, Дэн вернулся к своей прежней обиде:

– Черт возьми, никакой я не старомодный. Я думаю о тебе. С этим парнем у тебя нет будущего. Он никогда не разведется с женой…

– Надеюсь. Я бы не смогла стать мачехой его избалованным детям.

Дэн не принял несерьезного тона.

– Тебе скоро тридцать.

– Только через два года. Естественно, я перережу себе вены в день моего тридцатилетия, если к тому времени меня никто не возьмет замуж.

Обычно Дэну нравились ее остроты. Внешне он шипел, но явно любил обмениваться с нею колкостями. Вместо того чтобы парировать выпад, он отодвинул тарелку и спокойно сказал:

– Мне бы хотелось увидеть правнуков перед смертью, Мег.

У нее перехватило дыхание.

– Это не честно, Дэн. Ты ведь не…

Он ответил не сразу. Она почувствовала, как сжало у нее сердце. Он медленно продолжил:

– Сначала я решил сказать, что мне остался год жизни. Но потом подумал, это может вызвать встречный огонь.

Она не знала, смеяться или швырнуть в него чем-нибудь:

– Хитрый, старый черт!

Он так же задумчиво продолжал:

– Или ты забеременеешь от какого-нибудь самца-производителя, не способного выкормить детенышей, или твоя бабушка разнервничается, или придется вызывать доктора Шварца, или?..

– Или делать все вышеупомянутое сразу. Перестань, Дэн. Не поступай так со мной.

Он не дотронулся до нее, не взял за руку, которую она ему протянула: он не выражал свою привязанность физически, просто голос его зазвучал глубже, что служило явным признаком испытываемых эмоций. Он назвал ее уменьшительным именем, которое он не произносил долгие годы:

– Миньон, я ведь стар. Чертовски стар! Иногда, когда я думаю о своем возрасте, я сам не могу поверить, что я такой старый. Но я не буду жить вечно. Я хотел бы знать, что о тебе будут заботиться.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – Она разрывалась между гневом и болью. – Я сама могу о себе позаботиться, Дэн. Для этого мне не нужен мужчина. Я не выйду замуж за самца, не способного выкормить детенышей, просто чтобы продолжить династию.

– А кто тебя просит об этом? Я тебя просто прошу, чтобы ты начала смотреть по сторонам. Ты ведь знаешь, что делаешь? Ты используешь этого женатого человека, как щит. Ты что, боишься замужества? Оно не так уж и плохо. Я выдерживаю уже больше полувека.

Он хитро улыбнулся внучке. Пытаясь успокоить дыхание и обрести самоконтроль, Мег задумалась: «А были ли случайные высказывания деда такими уж случайными?» Последнее уж точно попало в точку. Конечно, она боится, но не супружества, а того, что за этим подразумевается. Отдать свое сердце другому человеку, а тот может нечаянно уронить его или намеренно выбросить в мусорное ведро. Она не покажет деду, как ей больно.

– Мне казалось, ты терпеть не можешь психологию.

– Правильно. Но это не психология, а простой здравый смысл. А ты не ешь. Ешь, тебе полезно. Не получишь десерт, если не доешь кислую капусту.

– Я не хочу десерт. И я терпеть не могу кислую капусту. Вот ты какой хитрый, старый…

– Тебе необходим десерт: ты очень худая. – Он поманил пальцем, и примчался официант. – Мне порцию пирога «Черный лес». А тебе что? Может, клубничного пирога?

– Ничего.

– Тогда две порции «Черного леса».

Она почти возненавидела его в тот момент. Он применил против нее все виды оружия: любовь, жалость, нежность – и пробил ее оборону.

– А если я и на самом деле боюсь супружества, у меня есть на то веские причины. Ты согласен?

Это было самое жестокое оружие из всех, примененных против него, но на его лице нельзя было прочесть обиды.

– Я ведь старик, Мег. Я глубокий старик.

Пачка бумажных носовых платков лежала на комоде, но Мег вытирала глаза по-детски, тыльной стороной руки. Хорошо, что Ник не позвонил, пока она плачет. В последний их разговор она вела себя как настоящая дура. Она скулила и жаловалась, прося у него помощи, которую он не мог оказать. Ну, больше она не может ждать, иначе опоздает к обеду, а это большой грех с точки зрения бабушки.

Она находилась в ванной, когда зазвонил телефон.

Выругавшись, она бросилась к телефону, но не успела. Сняв трубку, она услышала голос Фрэнсис и прервала ее:

– Спасибо, Фрэнсис. Я у телефона.

Прошло несколько секунд, прежде чем она услышала щелчок. Это означало, что Фрэнсис повесила трубку. Ник молчал, тоже ожидая щелчка. Теперь в его голосе слышались веселые нотки:

– Это и была миссис Дэнверс?

– Понятия не имею, кто она сегодня. Уже половина первого. Я уже не ждала твоего звонка. – Мег откинула со лба локон и пожалела, что сказала последнюю фразу.

– Я был на совещании, – объяснил Ник. – Я же говорил тебе, что у меня не всегда есть возможность…

– Знаю, знаю. Я просто так сказала, а не обвиняла. – Мег накрутила локон на палец. – Все равно наш договор смешон и не удобен.

– А как же твоя бабушка?

– Я переосторожничала. Привычка, видимо: Дэн всегда считал ее хрупким цветком. Но подозреваю, что она не настолько несведуща в делах, как она позволяла ему думать.

– Тебе виднее. – Он гораздо легче соглашался с ее рассуждениями, чем обычно это делала Мег.

– У тебя голос звучит лучше. Все в порядке?

Мег невесело рассмеялась.

– В настоящий момент все не в порядке.

– Это так кажется. После похорон приходится выполнять тысячи неприятных обязанностей. А в качестве наследницы…

– Он все оставил бабушке. Кроме…

– Кроме чего?

Стук в дверь отвлек внимание Мег.

– Это слишком сложно объяснять по телефону. И я уже опаздываю к обеду.

– Понятно. Жаль, что я не смог быть тебе полезным. Звони мне в любое время – в любое вечернее время, если захочешь поделиться своими проблемами.

Но беседы по телефону, особенно на его условиях – а почему не на ее? – были слабой заменой того, чего она ждала в действительности: чувствовать рядом его теплое присутствие. Она не могла пригласить его в дом: бабушка начнет задавать застенчивые вопросы о его намерениях, и тогда ей придется придумать какую-нибудь неправдоподобную историю или сказать правду. Но ведь в восьми милях отсюда есть прекрасная гостиница…

Стук повторился, на этот раз более настойчиво.

– Я должна идти, – сказала Мег. – Я тебе перезвоню.

Повесив трубку, она подошла к двери и распахнула ее. Она ожидала увидеть Фрэнсис, но там стоял Клиф, поэтому хмурое выражение на ее лице не изменилось.

Он шагнул назад и сделал шутливый жест руками, словно защищаясь:

– Не стреляйте, леди, я не виноват. Меня прислала Фрэнсис. Она утверждает, что вы на шесть с половиной минут опоздали к обеду.

С неприкрытым любопытством он обвел взглядом ее комнату. Мег шагнула в коридор и закрыла дверь.

– Я думала, это Фрэнсис.

– Тогда я прощаю тебе твой пыл. – Они пошли к лестнице. – Извини, что я прервал твою беседу по телефону.

Услышав чистосердечное признание, что он подслушивал, она споткнулась. Он подхватил ее под руку. Он был на голову выше. Она подняла лицо и посмотрела ему в глаза – он широко улыбнулся без всяких угрызений совести.

– Я не мог разобрать слов. Просто слышал твой голос. Подумал, ты не до такой степени сумасшедшая, чтобы разговаривать сама с собой, хотя тебя можно понять.

Его рука продолжала ее поддерживать. Она была покрыта ровным загаром, его пальцы были длинными и красивыми.

– Меня трогает твое участие, – сухо проговорила Мег.

– У меня хорошо получаются бесполезные слова. – Наконец он отпустил ее руку и пропустил вперед. – Но в случае с тобой я даже могу нарушить обычное правило не вмешиваться в чужие проблемы. Могу я тебе помочь?

– Не хочу, чтобы ты напрягался. Или, выражаясь более вежливо…

– Отцепись? Подожди-ка. – Неожиданно он шагнул вперед и загородил ей дорогу. – Ты все время избегаешь меня. Нет причин любить меня, мы почти не виделись все эти годы, и не думаю, что ты с нежностью вспоминаешь о нашем детстве…

• Предыдущая
• 10/71
• Следующая