Сын Чернобога - Шведов Сергей Владимирович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/76
- Следующая
– Я приказал раздать оружие монахам, – услышал епарх голос патриарха за спиной.
– Бесполезно, – стиснул кулаки в бессильной ярости Мануил. – Даже если мы устоим сейчас, то повторным штурмом они нас обязательно сомнут. Это мой последний резерв.
Епарх обернулся и ткнул пальцем в жалкую кучку «бессмертных», стоящих чуть поодаль, на ступеньках роскошного дворца.
– И что ты предлагаешь? – потерянно спросил патриарх.
– Надо платить, Фотий, иного выхода я не вижу.
– А я ведь вспомнил, где видел толмача их князя Аскольда, – сказал вдруг патриарх. – Он был в свите епископа Сергия, приезжавшего к нам из Рима пять лет назад.
– Значит, без папы Николая в этом деле не обошлось, – процедил сквозь зубы Мануил. – Будь они все прокляты! И франки, и русы!
Бек Богумил взобрался на стену одним из первых. Ромеи дрались с отчаянием обреченных и едва не опрокинули его хазар, слишком рано уверивших в свое превосходство. К счастью, на помощь беку подоспели русы Листяны во главе с ним самим. Совместными усилиями им удалось закрепиться на стене и потеснить «бессмертных» влево и вправо. У ног бека Богумила раскинулся огромный город, а он никак не мог выбрать время, чтобы бросить на него взгляд.
К ромеям подошло подкрепление. Судя по всему, осажденные снимали «бессмертных» с дальних участков, где натиск русов был не столь велик либо его не было вовсе, и гнали сюда, где успех нападающих становился все более очевидным. Впрочем, и русов на стене становилось все больше и больше, и они стали медленно стекать по окровавленным ступеням вниз, где замер в ужасе беззащитный город.
Богумил после короткой стычки смахнул голову подвернувшемуся ромею и бросился на помощь Листяне, который отбивался сразу от троих «бессмертных».
– Спасибо, бек, – поблагодарил он Богумила. – При случае отплачу той же монетой.
Листяна дышал тяжело, но в его глазах не было испуга. Этот напуск не был для него первым. Надо полагать, этому человеку не раз доводилось попадать в самые отчаянные переделки, но, увы, годы брали свое, и сорокапятилетнему мужчине не просто было угнаться за куда более молодым беком. Впрочем, сил у Листяны было еще в достатке, и он тут же доказал это, перехватив ромейский меч, занесенный над головой Богумила.
– Долг платежом красен, – засмеялся бек и бросил наконец взгляд на царственный город, купающийся в лучах восходящего солнца.
Константинополь был столь велик, что у Богумила дух перехватило. Нет, не зря столицу Византии называли самым большим городом в ойкумене. Ни Киев, ни Итиль не шли с Царьградом ни в какое сравнение и уступали ему размерами в лучшем случае в десять раз.
– К воротам надо прорываться, – сказал Листяна. – Откроем ворота, и город наш.
Богумил в этом не был уверен. Если у каждого из этих каменных домов они потеряют по одному русу, то некому будет собирать с ромеев заслуженную виру. Но отдельные отряды русов уже проникли в город, и сражение закипало на его многочисленных улочках и площадях.
– По-моему, это просьба о перемирии, – предположил Листяна, вслушиваясь в звуки труб, перекрывающих шум битвы.
– Считаешь, что пришло время для переговоров? – с сомнением глянул вниз Богумил.
– Не хотелось бы предавать огню такой красивый город.
– Неужели жалко? – удивился бек.
– Боюсь задохнуться в дыму, – усмехнулся в длинные усы Листяна.
Патриарх Фотий сразу узнал в спустившихся со стены людях своих недавних знакомцев. Именно хазарский бек и воевода русов с бритой почти наголо головой громче других возражали против заключения мира с ромеями. Что ж, в храбрости этим людям не откажешь, как и в умении держать слово – обещали взобраться ночью на стены и взобрались ромеям на беду.
– Мы принимаем ваши условия, – сказал патриарх Фотий, а инок Мефодий, недобро глядя на русов, тут же перевел его слова.
– Это храм твоего бога? – кивнул на величественное строение, увенчанное крестом, Листяна.
– Да, – подтвердил Фотий.
– Тогда поклянись его именем, что сдержишь слово.
– Я патриарх всех христиан, – спокойно отозвался Фотий. – Данное мной слово крепче этих каменных стен.
– Три миллиона денариев, – сказал бек Богумил по-гречески.
– Я помню, – отозвался Фотий. – Вы получите их.
Глава 4
НОВГОРОД НА ЛАДОГЕ
Весть об удачном походе князя Аскольда в Царьград дошла до Воислава Рерика осенью. Нельзя сказать, что она его огорчила, но и не обрадовала. Киевляне продемонстрировали свою силу не только надменным ромеям, но и новому великому князю приильменских словен, которого многие в этих землях терпели, но частенько называли самозванцем. И хотя походы, совершенные новым великим князем в земли мери и муромы, были удачны, но все же городишко Ростов не Константинополь, а примученные варягом беспокойные вепсы не ромеи. Об этом князю Воиславу сказал боярин Вадимир, и все старейшины словенских родов отозвались на его слова кривыми усмешками.
– От кого ты узнал подробности о походе? – спросил Воислав у боготура Осташа, который нахохленным старым сычом сидел у стола, накрытого в просторной горнице.
– От Листяны сына Искара, – отозвался боготур. – Ты его должен помнить. Тогда он был зеленым юнцом, а ныне ему уже на пятый десяток перевалило.
– Много взяли?
– Виру с ромеев содрали в три миллиона, ну и прочего добра нахапали изрядно.
– Хазары помогли Аскольду?
– А ты откуда знаешь? – удивился Осташ.
– Догадался, – усмехнулся Воислав. – Уж больно удачно они выбрали время для удара. На Искара Урса можно рассчитывать?
– Это смотря в чем, – нахмурился Осташ. – Войны между своими не хочет никто. Да и с хазарами у русаланов пока что мир.
– Однако дань они им платят.
– Русаланы – нет. Платят северцы, радимичи и вятичи. Но эта дань не настолько обременительна, чтобы бросаться в кровавую сечу.
– Что сказала тебе кудесница Дарица?
– На ее помощь ты можешь рассчитывать, Воислав, как и на помощь ее дочери, княгини Милицы. Обе они люто ненавидят хазар. Но мужи радимицкие пребывают в раздумье. Иные говорят, что хазарская пята – не тяжелее новгородской. Наслышаны они о тебе, Воислав, а иные видели воочию.
Не все сказал боготур великому князю, про Олегаста утаил, а потому и буравил его Воислав синими глазами, ждал полной откровенности. Но и Осташ не вчера на свет народился, знал, о чем можно сказать вслух, а о чем лучше, промолчать.
– Ярл Хокан пришел в Новгород седмицу назад, – спокойно сказал Рерик. – Я этому лису не верю.
– Много у него викингов?
– Две сотни на четырех драккарах. Свеи, похоже, встревожены моими действиями в верховьях Волги. Взяв Ростов и Муром, мы перекрыли доступ хазарских и арабских товаров в Бирку.
Осташ знал, что Бирка, расположенная на побережье свейских земель, соперничала в торговле с варяжскими городами. И после того как князь Гостомысл перекрыл путь хазарским купцам через территории ильменских словен, те протоптали дорожку по землям муромы и мери именно к свеям. Со взятием Ростова и Мурома варягами Рерика эта ниточка, связывающая Итиль и Бирку, оборвалась, к большому огорчению тех и других.
– Думаешь, свеи решаться на войну? – спросил Осташ.
– Вряд ли. Воевать-то им придется не только со мной, но и со всей Варгией. Варяжские князья, бояре и купцы не настолько глупы, чтобы уступить первенство в торговле на Балтике. Теперь, с развалом империи Каролингов, у нас развязаны. Думаю, каган Мстивой сумеет обуздать свеев, если те вздумают вмешаться в наши дела. Меня иное тревожит. Хазары и свеи вполне способны сговориться с новгородскими боярами и волхвами Перуна и нанести удар из-за угла. Да и к Аскольду Киевскому у меня нет веры. Сивар перехватил его гонца к боярину Вадимиру.
– И что сказал гонец?
– Аскольд предлагает помощь Вадимиру. Не только свою, но и князя кривичей Градимира.
– А что ты собираешься делать?
– Построить новый город, – сверкнул глазами Воислав. – Мне нужен стольный град, где хозяином буду я, а со мной – преданные воеводы. Я уже послал Трувара к озеру Ильмень с наказом построить город. Оттуда будет проще выйти к Пскову, Полоцку и Смоленску, и у кривичей сразу отпадет охота вмешиваться в наши дела.
- Предыдущая
- 11/76
- Следующая