Недра - Наменский Артем - Страница 46

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая

- Андреевич, - Обуховский уже обращался к следователю скорее как к собутыльнику, нежели командиру, - что ты там лепишь?

- Кресло, - сообщил Пришивало, поправляя фонарь на каске, - и тебе советую.

Через пару минут на спине ската красовались три чёрных кресла и столик посередине.

- Зашибись, - констатировал Пришивало, сидящий в одном из кресел.

- Ага, - подтвердил Обуховский и направил фонарик на быстро пролетающую каменную стенку пещеры, чувствую себя, как шахтер, едущий в вагонетке по шахте.

- Давай день шахтёра мочить, - заплетающимся языком предложил следователь. - Смотри: фонарики у нас, как у шахтёров, есть, сами мы тоже типа в шахте.

- Кокса нет, - важным тоном перебил Обуховский, - если б мы ещё морды коксом намазали, вот тогда точно был бы день шахтёра. Ярослава, может, всё-таки выпьешь?

- Лучше я за вами послежу, мало ли что.

- Командир, а ты песни про самолёты знаешь?

- Нет, знаю про поезд: этот поезд в огне, и нам некуда больше спешить, - Пришивало заорал так, что гулкое эхо понеслось по тёмным коридорам пещеры.

- Я видел генералов - они пьют и едят нашу смерть, - подхватил Обуховский.

Проснулся Пришивало от громкого крика Дмитревича. Из головы ещё не выветрились остатки алкоголя и окружающее воспринималось слабо, тем более, что в полной темноте кроме бешено мелькающего узкого луча фонарика, видно ничего не было. Следователь нащупал на каске выключатель своего. Луч сразу же осветил спящего в чёрном кресле Обуховского, с любовно сжатой в руках металлической флягой.

Судя по глазам, пытающегося спрыгнуть со ската, Дмитревича, с психикой у него было не очень. Чёрная поверхность существа, на котором они летели, каким-то образом не давала Дмитревичу спрыгнуть. Пришивало, морщась от головной боли, поднялся с кресла и направился к рюкзаку, лежавшему около проснувшейся Ярославы. Крики Дмитревича гулким звоном отдавались в голове, но следователь сначала нашёл бутылку с водой и, не в силах остановиться, опустошил её почти на половину.

- Если он не заткнётся, я его вырублю, - послышался сзади полуживой голос Обуховского.

- А это идея, - пробормотал следователь и подошёл к беснующемуся Дмитревичу. С третьего раза ему, наконец, удалось попасть кулаком в лицо рядового, и тот бесформенным мешком свалился на спину ската.

Повернувшись в сторону Ярославы, следователь инстинктивно шарахнулся в сторону - из-под чёрной субстанции торчала одна голова. Потом смутно вспомнил, как они выявили свойства вещества и, приглядевшись, обнаружил чёрное одеяло и подушку.

- А гильзы чего везде разбросаны? - Пришивало обвёл мутным взглядом спину ската.

- Вы же вчера с Обуховским поохотиться решили, - Ярослава вылезла из-под одеяла, которое, как и подушка, мгновенно растаяли в воздухе.

- На кого? На кого здесь можно охотиться?!

- А ты на стенки пещеры посмотри.

Пришивало направил луч фонарика в темноту - пролетающие стены были сплошь покрыты зарослями гигантских растений, в которых время от времени мелькали тени разных животных. Судя по количеству, усыпавших спину ската, гильз, повеселились они вчера не слабо. Обуховский ещё крепко спал, развалившись в кресле, а под его глазом темнел синяк.

- Где это он так? - следователь принялся осматривать костяшки своих пальцев, те, вроде, не болели и были целы.

- А нечего руки было распускать, - язвительно усмехнулась Ярослава.

- Ладно, - Пришивало пытался взять себя в руки, но вода, разбавив в желудке остатки спирта, упорно пыталась ему в этом помешать, - долго нам ещё?

- Думаю, не так уж и долго - ты что, не чувствуешь, что гравитация слабеет буквально на глазах?

- Ярослава, - застонал следователь, - для меня сейчас гравитация стала наоборот ещё сильней.

- Отдыхайте, - махнула рукой Ярослава, - от вас теперь мало что зависит. Теперь всё зависит от Деструктора.

- Ярослава, - взмолился Пришивало, - расскажи мне, что ты знаешь. Чего теперь опасаться, если от нас ничего не зависит?

Ярослава задумчиво прошлась из стороны в сторону.

- Деструктор, эти люди нам помогли. Без их помощи мы бы сейчас здесь не находились. Я хочу, чтобы ты их отблагодарил, - она повернулась к Пришивало, - что вы хотите?

- Опохмелиться бы надо, начальник - не просыпаясь, пробормотал Обуховский.

Следователь зло зыркнул на солдата.

- Ты как-то разговариваешь с ним? Ну, с Деструктором? - спросил он Ярославу.

- Да, он во мне.

- Ты можешь мне рассказать всё с самого начала, чтобы я знал, что просить?

Ярослава рассказала. Она чувствовала впереди развязку всей её жизни и не видела смысла что-то скрывать. Рассказала всё - начиная с её жизни в Атлантиде и заканчивая последними днями, её догадками и предположениями.

Пришивало молчал минут двадцать, переваривая полученную информацию слабо соображающей головой.

- У нас есть время подумать? - наконец, спросил он.

- Вполне, - спокойно ответила она, - несколько дней - это точно.

Проснувшийся Обуховский хотел было продолжить банкет, но Пришивало быстро наставил его на путь истинный. Намного хуже обстояло дело с Дмитревичем: как только он пришёл в себя, глаза его начали с ужасом округляться. По их нездоровому взгляду всем стало ясно, что если солдат осознает действительность, его психика уже никогда не станет прежней. Следователь понял, что для сохранения последней, Дмитревича в действительность пускать не стоит и, как только солдат начинал хоть немного что-то осознавать, заливал ему в рот очередную порцию спирта. Так что проблем он особых не доставлял - только спал и пил.

Сила тяжести медленно и неуклонно ползла к нулевой отметке. Поверхность ската опутывала ноги, чтобы людей не снесло ветром - скат летел на довольно приличной скорости. В один из дней пещера закончилась, и всех осветило ярким голубым светом.

Постепенно звёзды приобрели знакомый рисунок. Тихомир всмотрелся в какое-то созвездие. «Ага, это Кассиопея, а вон и Орион. Под утоптанным слоем снега угадывалась плитка. Ну, слава Богу, его телепортировало не на асфальт, и похоже, это была набережная. река уже замёрзла, а значит, на улице стояла зима».

Внезапно набережную окатил зелёный свет, и ночное небо вспорол росчерк зелёного огня, в конце концов, взорвавшегося сотнями красных.

- Алина, - пробормотал Тихомир, - она же говорила, что у неё есть осветительные ракеты.

- Скорее всего, - появилась в голове Синистра, - полетели за ней. Найдём её сначала, а потом и другими делами займёмся.

Тихомир поднялся в небо, и направился в сторону увиденной им ракеты. Алина должна была понимать, что после одного выстрела Тихомир её не найдёт, и, по логике, ей необходимо выстрелить ещё. И действительно, через несколько минут последовал ещё один выстрел, но к удивлению Тихомира совершенно в другой стороне от первого.

- Что за фигня такая, - задумался Тихомир, - я что-то с направлением перепутал?

Только он начал своё движение в сторону второго выстрела, как раздался третий. Откуда-то с окраины города.

- Ничего не понимаю, - Тихомир начал злиться, - как Алина может так быстро передвигаться?

Пока он над этим раздумывал, ещё несколько ракет осветило ночное небо. Тихомир поднялся выше, активировал линзы, и начал просматривать город. Глаза сразу зацепились за нарядную, мерцающую всем цветами радуги, ёль на Советской площади.

- Чёрт, - выругался он, - вот ведь, прям ирония судьбы, какая-то! Ну, хоть Новый Год в своём мире встречу, и то приятно.

- Что за Новый год? - поинтересовалась программа.

- Да праздник у нас есть такой, - объяснил Тихомир, - вон, присмотрись, везде плакаты: «С Новым годом». Снегурочки там всякие, Дед Мороз. М-да, это уже не мой мир, наверное. Одичал я слишком после наших приключений. Там в пещерах, я уже чувствую себя намного комфортней, чем здесь.

На Тихомира от чего-то нахлынула дикая ностальгия. Он вспомнил, как встречал Новый Год в прошлый раз. Естественно, без Алины - не было возможности, но всё равно было классно. Напился тогда до безумия, встречал знакомых, с каждыми выпивал, шутили, смеялись… Хорошие были моменты в жизни - добрые, беззлобные, забавные и интересные. Всё-таки люди не последние скоты, как привык думать Тихомир - естественно включая в их ряды и себя самого. Да, они грешны, завистливы, жадны и негуманны; но иногда же бывают и другими - веселыми, добродушными, открытыми и смешными. Сейчас, наблюдая за гуляющим около ёлки народом, Тихомиру невыносимо захотелось стать нормальным человеком: покрутиться в веселой компании, выпить рюмку водки, закусив её тортом (потому что в гости на Новый Год обычно брали торт и бутылку водки, не подозревая, что по дороге могут встретиться знакомые), отмочить какую-нибудь шутку и вообще, ни о чём не заботясь, провести обезбашенную (в хорошем смысле) ночь. А тут на нём повисла ответственность за жизни стольких людей, и, как не старайся, никому на плечи её не переложишь.

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая