Убить Змея - Вайнин Валерий - Страница 6

— Хорошо, я заеду. — Стас направился к выходу.

Толян сполз с табурета и хлопнул Глеба по плечу.

— Не дрейфь, проскочим! — бодро пообещал он и коваными каблуками затопал вслед за рыжим.

Барменша улыбнулась Глебу:

— Сосиски и кофе?

Глеб улыбнулся в ответ:

— И два кусочка хлеба.

Подавая ему тарелку, барменша глубоко вздохнула.

— Журналистка эта прямо из головы не идет. Молодая, известная, счастливая небось… И вдруг бац — изнасиловали и горло перерезали! Жуть какая-то!

Глеб накрыл ее ладонь своей.

— Кать, подумай о чем-нибудь приятном, — посоветовал он. Затем расплатился, взял сосиски и кофе и присел за свободный столик.

Между тем певец Киркоров громогласно поднимал свой бокал, сообщая всем заинтересованным лицам, за кого он пьет и с какой целью. Стараясь его перекричать, барменша спросила:

— Почему ты всегда в темных очках?

Глеб с усмешкой ткнул вилкой в сосиску.

— Чтоб никто не прочел мои умные мысли.

— Нет, кроме шуток.

— Глаза болят, Кать.

Он ел неторопливо и задумчиво, глядя при этом в окно на февральскую слякоть.

Стас позвонил через полчаса. Позвав Глеба в подсобку, барменша протянула ему телефонную трубку.

— Ты на колесах?.. — деловито прозвучал голос рыжего. — Хорошо. Приезжай в спортзал… — Стас назвал адрес. — Знаешь, где это?

— Найду, — радостно отозвался Глеб.

— Давай в темпе. Толян встретит у входа.

Глеб вернул трубку барменше.

— Вот спасибо, Катя! За это покажу тебе фокус. — Он помахал рукой возле волос девушки, делая вид, будто что-то вытаскивает. — Угадай, что у меня в кулаке?

Барменша растерянно улыбнулась:

— Ну, не знаю… Может, конфета?

— Какая?

— Наверное, шоколадная?

— Поконкретней.

— Ну… может быть, «трюфель»?

— Правильно! — Глеб раскрыл кулак. На его ладони лежала конфета «трюфель». — Угадала, получи.

Барменша изумленно взяла конфету.

— Обалдеть! Как ты это сделал?

— Дешевый трюк, — отмахнулся Глеб, — один матрос научил. Пока.

Он поспешно вышел.

Барменша недоверчиво разглядывала «трюфель». Затем развернула, съела и поцокала языком: «О-о! Просто обалдеть!»

В новейшем спорткомплексе, словно сошедшем с рекламного проспекта, в огромном пустом зале олигарх Виталий Лосев тренировался вместе со своей охраной. Одетый в белое кимоно Толян, проводя Глеба сквозь кордоны местных качков, мимоходом его проинструктировал:

— Будет наезжать — не возникай. Он сука.

Рыжий Стас, обнаженный выше пояса, отрабатывал на мешке различные удары ногой. Его блестящие от пота мышцы выглядели просто устрашающе. Какой-то сухощавый белесый жердяй боксировал в другой мешок. А сам Лосев, также в белом кимоно, крутил педали на велотренажере. Этот русский мультимиллионер был невысоким лысым толстячком, насупленная физиономия которого беспрестанно тиражировалась прессой и телевидением.

— Виталий Петрович, — Толян слегка подтолкнул Глеба в спину, — вот он. Ну, тот, о ком мы говорили.

Небрежно кивнув, Виталий Петрович молча приналег на педали.

Рыжий Стас оставил в покое мешок и встал рядом с Глебом. Сухощавый жердяй, прекратив боксировать, тоже подошел.

— Толян Большой, — представил его рыжий, и тот пожал Глебу руку.

А хозяин все крутил и крутил педали.

— Кхе, кхе! — напомнил о себе Стас.

— Щас я тебе покашляю, так покашляю… — насмешливо пообещал олигарх Лосев. Глаза у него были красновато-серыми с глубокими, как бы вдавленными зрачками. Возникало ощущение, будто сквозь внешнюю его оболочку проглядывает кто-то иной — таинственный и зловещий. Ощущения этого не передавали ни газетные фото, ни изображения на телеэкранах.

— Вопрос надо бы решить, — набычился рыжий.

— Уф-ф! — Толстячок слез с велосипеда, полотенцем вытер с лица пот и ткнул пальцем Стаса в грудь. — Как-нибудь я оторву тебе яйца.

Толян и Толян Большой с готовностью гоготнули. Стас в ответ буркнул:

— Это будет непросто.

Лосев глянул на него через плечо:

— Проще, чем ты думаешь, — и обратился к Глебу: — А с тобой мы поступим так…

— Может, хоть познакомитесь? — хмуро перебил рыжий. Хозяин вздохнул.

— Станислав, ты меня утомляешь.

— Кого угодно достанет, — поддакнул Толян, украдкой подмигивая Стасу.

— Закрой-ка хлебало, — мягко посоветовал олигарх и обратился к рыжему: — Ты его рекомендовал, — кивнул он на Глеба, — с тебя и спрос будет. Если, конечно, я решу его взять.

Глеб взволнованно сглотнул.

— Возьмите, Виталий Петрович. Не пожалеете.

Заложив руки за спину, Лосев упер в него пронзительный взгляд.

— Почему в темных очках? Сними.

— У меня конъюнктивит, глаза болят. — Глеб сдернул очки и часто заморгал.

Лосев махнул рукой.

— Можешь надеть. Дерись в очках.

Глеб поспешно водрузил очки на нос.

— Простите, не понял… С кем драться-то?

— А вот с ними. — Лосев указал на Толяна и Толяна Большого. — Поколотишь их, возьму на работу. Если они тебя — получишь коленом под зад. Лады?

Глеб замялся.

Стас слегка отодвинул его богатырским плечом.

— Человек поговорить пришел. Он даже форму не захватил.

Хозяин усмехнулся.

— Ну ты даешь, Станислав! Поговорить, форму не захватил…

— Подгузник не надел, — ввернул Толян, и Толян Большой услужливо хохотнул.

Глеб снял куртку и повесил на боксерский мешок.

— Уговорили. Сейчас я им наваляю.

Толяны переглянулись. Лосев присел на сваленные в углу маты.

— Так-то лучше. Начали.

Приняв низкую стойку, Глеб поманил противников пальцем.

— А ну, парни, ходите сюда!

Толяны вновь переглянулись, пошли на него и почти синхронно сделали выпад ногой. Глеб отпрянул, налетел на табурет с бутылкой «спрайта» и с возгласом «ух, блин!» завалился на спину. Вместе с табуретом и газировкой.

Лосев хихикнул. Стас угрюмо наблюдал, прислонясь плечом к шведской стенке.

Толяны метнулись к месту падения противника, чтобы победно завершить схватку. Однако Глеб, кувыркнувшись через голову, успел подняться и принять стойку. Толяны атаковали его серией прямых руками. Но удары их частью просвистели по воздуху, а частью обрушились на кожаный мешок, потому что Глеб весьма удачно споткнулся о ту же бутылку «спрайта» и, лежа на ней, проехал метра два.

Хозяин захохотал. Стас невольно улыбнулся. И оба Толяна не удержались от смеха.

Глеб в досаде вскочил и сам бросился в атаку. Прыгнув, он растопырил ноги с намерением ударить в грудь обоих противников одновременно Задумано было неслабо. Но Толяны всего-навсего отступили в разные стороны, и Глеб, пролетев между ними, вмазался в мешок и повис на нем, раскачиваясь.

Лосев буквально скорчился от смеха. Стас, однако, перестал улыбаться, и на лице у него появилось озадаченное выражение.

А далее началось нечто невообразимое. Толяны как угорелые принялись гоняться за Глебом по всему залу. Глеб, что называется, волчком вертелся, постоянно обо что-то спотыкаясь и падая, затем вставал и бросался в атаку на Толянов с большим азартом, но без малейшего эффекта. И в конце концов оба охранника остановились, тяжело дыша, и в досаде уставились на хозяина. Красные щеки Толяна пылали, как помидоры с лампочкой внутри.

— Может, хватит онанизма? — предложил он, и его крутые бока ходили при этом ходуном.

— Несерьезно как-то, — поддержал напарника Толян Большой, смахивая со лба пот.

— Да ладно вам, блин, — смущенно пробормотал Глеб, поправив темные очки, удержавшиеся каким-то чудом на его носу. — Сегодня просто я не в форме.

Расправляя кимоно на кругленьком своем животе, Лосев поднялся с матраса.

— Ну-ну, не скромничай, — хохотнул он напоследок. — Я тебя беру. Пойдешь телохранителем к моей племяшке. Пятьсот баксов в месяц.

— Что-то я не понял, Виталий Петрович… — собрался возразить рыжий, но хозяин резко его оборвал:

— Не суйся! После поговорим!

Глеб переминался с ноги на ногу.