Федр - Платон - Страница 3

«Может быть, ты спросишь меня, всем ли невлюбленным я советую тебе оказывать благосклонность: но ведь и влюбленный, думаю, не приказывает тебе быть одинаково расположенным ко всем влюбленным; потому что и здравое размышление не позволяет почитать каждого достойным равной благосклонности, да и невозможно тебе успеть в своем желании – скрыться от других. Надобно, чтобы из этого дела не вытекало никакого вреда, и чтобы польза была обоюдная. Теперь я сказал все, что, по моему мнению, сказать надлежало: если же ты желаешь еще чего, что почитаешь пропущенным, то спрашивай.»

Что, Сократ, как тебе кажется речь? Не правда ли,

что чрезвычайная по всему, а особенно со стороны языка?

Сокр. Гениальная, друг мой! я поражен, и притом ради тебя, Федр, смотря, как ты во время чтения будто таял от речи. Быв уверен, что такие вещи известнее тебе, чем мне, я следовал за тобою; а следуя за твоею восторженною головой, и сам приходил в восторг.

Федр. Ну, ты уж, кажется, шутишь?

Сокр. Как? думаешь, я шучу, а не серьёзно говорю?

Федр. Вовсе нет, Сократ. Но, ради Зевса, покровителя дружбы[32]! скажи по правде, кажется ли тебе, что кто-нибудь другой из Греков может рассуждать о том же предмете более и лучше?

Сокр. Что? значит, я и ты должны теперь хвалить эту речь уже не за одну ясность, круглоту и точность выражений, но и за то, что писатель сказал в ней все нужное? Если надобно, сделаем тебе это удовольствие, хотя последнего свойства в ней я, по своему тупоумию, не заметил. Ведь мое внимание, точно, было обращено на одну ораторскую ее сторону: а в том-то отношении[33]и сам Лизиас, думаю, не признал бы себя достаточным. Да и действительно; мне показалось, Федр, если ты не иначе понимаешь дело, что Лизиас об одном и том же говорит два-три раза: значит, он не слишком способен рассуждать об одном и том же много; разве, может быть, и не заботился об этом. По-видимому, он забавлялся, стараясь показать, что умеет об одном и том же говорить так или иначе, и в обоих случаях отлично.

Федр. Пустяки, Сократ; это-то особенно иследуетвзять в расчет. Лизиас в своем предмете не упустил из виду ничего, о чем стоило сказать; так что к сказанному им невозможно прибавить что-либо иное, достойное большей и длиннейшей речи.

Сокр. Все еще не могу поверить тебе. Если я соглашусь с тобою, то меня обличат мудрые мужчины и женщины древности, говорившие и писавшие о том же предмете.

Федр. Кто же это? где ты слышал что-нибудь лучшеС. этого?

Сокр. Вдруг теперь сказать не могу; но явно, что от кого-то слышал, – либо от прекрасной Сафо, либо от мудрого Анакреона, либо от которого-нибудь повествователя. Но к чему догадки? грудь моя как-то полна, почтеннейший, – и я чувствую, что сам, кроме сказанного, могу сказать иное и не хуже. А так как самому мне никогда бы не придумать подобных мыслей, – это дело известное, сознаюсь в своем невежестве; то остается, думаю, заключить, что я почерпнул их из каких-то чужих источников и чрез слух влил их в себя, как в сосуд, а потом, по тупости памяти, и забыл, как и от кого слышал их.

Федр. Прекрасно сказано, благороднейший человек.

Но если, не смотря на мою просьбу, ты не можешь припомнить, от кого и как слышал свои мысли, то сделай же, что говоришь: обещайся, не повторяя написанного в этом свитке, сказать о том же предмете иное, что было бы лучше и не менее; а я обещаю, по примеру девяти архонтов[34], поставить в Дельфах золотое во весь рост изображение не только самого себя, но и тебя.

Сокр. Ты – прелюбезный и как будто в самом деле золотой Федр, когда понимаешь мои слова так, что Лизиас во всем ошибся и что, вместо всего этого, можно сказать другое. Такой неудачи не случается, думаю, и с самым плохим писателем. Пример – тут же, в самом содержании речи. Кто говорит, что лучше быть благосклонным к нелюбящему, нежели к любящему, тот упустит ли, думаешь, из виду хвалить благоразумие одного и порицать безумие другого? Ведь это необходимо, – и неужели тут можно высказать нечто иное? Нет, я полагаю, что это-то надобно допустить и простить говорящему. В подобных речах должно хвалить не изобретение, а расположение: напротив, где такой необходимости не представляется, и где изобретение было трудно, там, кроме расположения, ценится и изобретение.

Федр. Соглашаюсь с твоим мнением; потому что ты говоришь последовательно. Скажу же и я так: даю тебе предложение, что любящий страдает более нелюбящего, – и если ты скажешь об этом что-нибудь иное, большее и достойное большего развития, чем сказал Лизиас; то стоять тебе вычеканенным в Олимпии, близ священного приношения Кипселидов[35].

Сокр. Ты серьёзничаешь, Федр, полагая, что я, по поводу твоей любви, решился шутить над тобою; ты таки думаешь, что я и в самом деле намерен сказать нечто другое, более разнообразное, чем сказал мудрый Лизиас.

Федр. Что касается до этого, друг мой, то ты набежал на свою же ловушку[36]: тебе не остается ничего более, как говорить, сколько можешь. А чтобы избавиться от необходимости вымышлять грубые остроты комиков[37]и меняться ими, то поберегись и не заставь меня повторить собственные твои слова: «Если я, Сократ, не знаю Сократа, то забыл и себя;» также: «хотел бы говорить, да жеманится.» Подумай-ка, ведь мы не уйдем отсюда, пока ты не выскажешь всего, чем, как признался, полна твоя грудь. Здесь мы одни в пустом месте; я сильнее и моложе тебя: так из всего этого ты поймешь смысл моих слов. Не дожидайся же принуждения, лучше говори по охоте.

Сокр. Эх, почтеннейший Федр! ведь я покажусь смешным, когда со своим простоумием и без приготовления буду состязаться с отличным писателем.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.