Об учителе - Блаженный Августин Аврелий - Страница 2
- Предыдущая
- 2/3
- Следующая
8. «Ведь не знаю я, – говорит апостол, – что делаю» (Рим.7:15), Не в том смысле сказано здесь «не знаю», как будто не знает он, что грешит. Ибо подобное противоречило бы сказанному: «Но грех, чтобы явиться как грех, посредством доброго причинил мне смерть» (Рим.7:13); и еще, выше: ««Я узнал грех не иначе, как посредством закона» (Рим.7:7). Ибо как явилось то, чего он не знает, или как узнал он это? Но здесь сказано в том же смысле, как Господь скажет нечестивым: «Не знаю вас» (Мф.25:12). Разумеется, ничто не со-крыто от Бога, поскольку лицо «Господне против делающих зло, чтобы истребить с земли память о них» (Пс.33:17). Но иногда мы говорим, что не знаем того, чего не одобряем. Поэтому (и апостол) говорит так: «Ведь не знаю я, что делаю», то есть не одобряю. И тут же подтверждает это, говоря: «Потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим.7:15). Итак, в отношении чего говорит:
«ненавижу», о том же говорит и: «не знаю»; ведь и о тех, кому скажет Господь:
«Не знаю вас», Ему говорится: «Ты, Господи, ненавидишь всех делающих беззаконие» (Пс.5:7).
9. «Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр» (Рим.7:16); ибо того же не хочет, чего и закон; ведь закон запрещает это.
Поэтому согласен с законом: не в том отношении, что делает возбраняемое им, а в том, что не желает того, что делает. Ибо связан, не будучи пока что освобожден благодатью, хотя благодаря закону и знает уже, что поступает дурно, и не желает этого. А то, что говорит (апостол), продолжая: «Потому уже не я делаю это, но обитающий во мне грех» (Рим.7:17), это говорит он не из-за того, что не согласен делать грех, хотя согласен с законом в его осуждении, – ведь все еще говорит от лица человека, находящегося под законом, а не под благодатью; человека, который и в самом деле влеком к совершению зла господствующим вожделением и обольщающей приятностью запретного греха, хотя в части познанного закона и не одобряет этого, – но из-за того говорит:
«Не я делаю это», что делает это как пленник. Ведь совершает это вожделение, натиску которого он уступает. А чтобы не уступать, чтобы ум человеческий тверже противостоял вожделению, – это дело благодати, о которой намеревается апостол сказать позже.
Наказание за первородный грех (10–11)
10. «Ибо знаю, – говорит, – что не обитает во мне, то есть в плоти моей, доброе» (Рим.7:18). Зная – соглашается с законом, а делая – уступает греху. Что если спросит некто, почему это говорит он, что в плоти его вовсе не обитает доброе, а значит, (обитает) грех? Почему же, как не из-за передачи смертности и непрерывности (греховного) пожелания? Первое – наказание за первородный грех, второе – кара за частый грех; с первым рождаемся мы в эту жизнь, а второе присоединяем, живя. И две эти вещи, а именно как бы природа и обычай, соединившись, делают вожделение мощнейшим и непобедимейшим, что и называет он грехом, и говорит, что обитает последний в плоти его, то есть обладает некоторым господством и как бы царством.
Отсюда и следующие слова псалма: ««Я избрал бы скорее быть униженным в доме Господнем, чем обитать в шатрах грешников» (Пс.83:11); то есть тот, кто унижен, где бы он ни находился, не обитает там, где пребывает. Поэтому ясно, что обитание следует понимать здесь с учетом некоторого господства. А если по благодати совершится в нас то, о чем говорит апостол в другом месте:
«Чтобы не царствовал грех в смертном теле нашем, к повиновению похотям его» (Рим.6:12), то уже нельзя будет в собственном смысле сказать в этом случае, что грех обитает (в нас).
11. «Потому что желание, – говорит, – свойственно мне, а совершение добра – нет» (Рим.7:18). Неверно понимающим эти слова кажется, что (апостол) как бы устраняет ими свободное решение. Но как же устраняет он, если говорит:
«Желание свойственно мне?». Ведь ясно, что само желание в (нашей) власти, поскольку свойственно нам; а совершение добра – не в (нашей) власти, и это – по вине первородного греха. Ибо эхо – не первоначальная природа человека, но кара за преступление, вследствие которой появилась и сама смертность, вроде некой вторичной природы, от которой освобождает нас благодать Создателя, если мы с верой подчиняемся ей. Но сейчас произносятся слова человека, находящегося пока что еще под законом, а не под благодатью. Ибо тот, кто не нахо-дится под благодатью, не делает того «доброго, которое хочет», но делает то «злое, которого не хочет», вследствие господствующего вожделения, усиленного не только узами смертности, но и тяжестью привычки.
А если делает он то, чего не хочет, то не сам уже делает это, но обитающий в нем грех, как это было сказано и объяснено выше.
Закон – добр (12)
12. «Итак, я нахожу, – говорит он, – что закон благо для меня, желающего исполнять (его), однако мне свойственно злое» (Рим.7:21), то есть нахожу, что закон – благо для меня, поскольку я хочу сделать содержащееся в законе, однако мне свойственно злое, по легкости его совершения; ибо и то, что сказал он выше: «желание свойственно мне», сказал в смысле легкости (исполнения).
Ведь что легче для человека, находящегося под законом, чем желать доброго и делать злое? И первого желает он без всякого затруднения, хотя и не делает с той же легкостью, с какой желает; и второе, ненавистное, легко имеет, хотя и не желает этого: как бросившийся вниз, без труда летит он в пропасть, хотя не желает этого и это ненавидит. Это сказал я в отношении слова «свойственно».
Итак, человек, находящийся под законом и не освобожденный еще благо-датью, выносит свидетельство о законе, что он добр. Тем самым вообще свидетельствует он, что порицает самого себя, поступающего вопреки закону, и находит, что закон – благо для него, желающего сделать то, что повелевает последний, и неспособного из-за одолевающего его вожделения. Благодаря этому видит он, что связан виною в преступлении, (и побуждается) к тому, чтобы взыскать благодати Избавителя.
Что за закон греха в членах? (13–14)
13. «Ибо я нахожу удовольствие, – говорит (апостол), – в законе Божием по внутреннему человеку»: в том, разумеется, законе, который говорит: «Не пожелай. Но вижу, – говорит, – в членах моих другой закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греха, пребывающего в членах моих» (Рим.7:22–23). Законом в своих членах называет он то са-мое бремя смертности, отягченные которым мы воздыхаем (2Кор.5:4). «Ибо тленное тело отягощает душу» (Прем.9:15). Из-за этого также часто бывает, что невольно услаждает недозволенное. Это давящее и угнетающее бремя апостол называет законом, поскольку справедливо предписан и возложен он как наказание Божественным приговором Того, Кто предостерегал человека, говоря: «В день, в который вы вкусите, смертью умрете» (Быт.2:17). Этот закон противоборствует закону ума, говорящему: Не пожелай, которым услаждается человек по внутреннему человеку; и до тех пор, пока не окажется некто под благодатью, этот закон столь сильно противоборствует, что подчиняет человека закону греха, то есть себе самому.
Ведь когда говорит он: «пребывающего в членах моих», показывает, что это тот же самый закон, о котором раньше сказал он: «Вижу в членах моих другой закон» (Рим.7:23).
14. А все это говорит он для того, чтобы плененному человеку стало очевидно, что не следует много думать о своих силах. Вот почему обличает он иудеев, горделиво хвалившихся якобы (исполненными) делами закона, хотя вожделение увлекало их ко всему недозволенному, в то время как закон, которым хвалились они, говорит: «Не пожелай». Поэтому вот как со смирением надлежит говорить человеку побежденному, осужденному, плененному; наконец, не победителю благодаря полученному закону, но скорее преступнику; вот как со смирением надлежит ему взывать:
«Несчастный я человек! Кто меня избавит от тела этой смерти? Благодать Божия через Иисуса Христа, Господа нашего» (Рим.7:24–25). Ибо в этой смертной жизни свободное решение не для того служит, чтобы исполнил человек правду, когда захочет, но для того, чтобы в слезной и благочестивой молитве обратился он к Тому, с помощью Чьего дара может он исполнить ее.
- Предыдущая
- 2/3
- Следующая