Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид - Страница 81

Билл Бок направил Лэнсу письмо, в котором напоминал ему, на чем они остановились еще до шоу Опры, и попросил до начала февраля определиться, будет ли тот помогать их организации в «очистке спорта от допинга». Он предложил Лэнсу встретиться в неформальной обстановке с представителями агентства и обсудить возможное сокращение срока его пожизненной дисквалификации до восьми лет. Адвокат Лэнса Тим Херман сказал, что Лэнса не устраивает предложенный срок и что он намерен общаться со Всемирным антидопинговым агентством.

В течение нескольких недель после интервью Лэнс сидел дома, переписывался и созванивался с друзьями и партнерами, чтобы узнать их реакцию. Он позвонил и Джонатану Вотерсу, и тот сказал, что Лэнсу стоит поговорить с Тайгартом. Лэнс отказался.

Армстронг согласился ответить на ряд вопросов сайта Cycling News. На вопрос, чувствует ли он себя козлом отпущения за весь спорт, Лэнс ответил: «На самом деле да, чувствую. Но я знаю почему. Мы сами себя подвели». Он также сказал, что лучший способ узнать всю правду – отменить все наказания ему и другим велогонщикам.

В Остине Лэнс сторонился людей. Продолжал бегать, но пробежки устраивал в безлюдных местах. Казалось, ему надоела публичность. На Остинском марафоне, который проходил в середине февраля и в котором принимали участие тысячи человек, друг Лэнса Адам Вилк думал, что Армстронг неожиданно для всех появится на пункте питания и как волонтер будет протягивать стаканы бегунам, но Лэнс на гонку не явился.

Вскоре правительство окончательно приняло решение присоединиться к иску Флойда Лэндиса, что значительно увеличило его шансы на победу. Флойд оставался в тени более двух лет. Теперь он знал, что жизнь может вернуться в прежнее русло. Флойд уехал из Калифорнии и жил в гостевом доме Тайгера Уильямса в Норфолке. На новогодних праздниках он познакомился с Александрой Мерле-Юэ, которая работала в отделе инвестиций крупного нью-йоркского банка и воспитывала маленького сына. Фанатом велоспорта она не была, и все-таки на первых свиданиях Флойд без остановки рассказывал ей о своем прошлом. Она внимательно его слушала и поддерживала, но беспокоилась, что Флойд не может расстаться со своим прошлым.

Через несколько недель после знакомства они вместе смотрели интервью Лэнса. В ходе разговора Опра упомянула о Флойде, назвав его протеже Армстронга и отметив, что многие считают, что настоящим «переломным моментом» в его карьере стало решение Лэндиса во всем признаться. Лэнс согласился, но заметил, что его возвращение в 2009 году просто вышибло Флойда из колеи. Он получил от него сообщение: «Я все записал и выложу на YouTube», но вместо этого отправился со своей историей в газету Wall Street Journal.

Когда Лэнс произнес его имя, Флойд начал нервничать. Что если Лэнс попросит у него прощения в эфире? Тогда, согласно принципам меннонитского[37] воспитания, ему придется его простить, а он не был к этому готов. Но волноваться не стоило.

Жизнь Флойда налаживалась. По совету своего друга он решил поступать на специальный курс Йельского университета для студентов, которые отчислились более пяти лет назад. Флойд вместе с Тревисом Тайгартом и Джонатаном Вотерсом согласились выступить в Йельской школе права на тему допинга в спорте. Правда, Флойд там и рта не раскрыл. Его адвокаты, один из которых сидел в зале, посоветовали ему не вдаваться в подробности в связи с делом против Лэнса, которое еще находилось в стадии рассмотрения. Тайгарт блистал. Когда он сказал, что правда, рассказанная Лэндисом, помогла ему разоружить допинговую систему, аудитория взорвалась аплодисментами. Он обосновал мягкое наказание велогонщикам, которые сами во всем признались, тем, что они стали жертвами допинговой культуры. Первый слушатель, взявший слово после их выступления, сказал: «Тревис, вы мой герой».

{Примечания к Главе 16}

Обман Лэнса Армстронга, продолжавшийся четырнадцать лет, был тщательно продуман, имел сложную структуру, требовал сложной логистики, за которую отвечали десятки людей, и железной решимости продолжать дело. Лэнс полагался на своих товарищей по команде, врачей, юристов, спонсоров, ассистентов и единомышленников, которые помогали ему обманывать или по крайней мере делали вид, что не замечают обмана. Те немногие, кто поднимал этот вопрос, подвергались открытой атаке, теряли огромные деньги в судах, попадали под разнос Лэнса и его хорошо обученной армии сторонников.

Некоторые люди из его окружения напрямую помогали и поощряли его в употреблении допинга. Все – начиная от его бывшей жены и заканчивая друзьями, спонсорами и бывшими девушками – закрывали на это глаза почти до самого конца. Понятно, что после решения, вынесенного Антидопинговым агентством, люди стали отрекаться от него один за другим. Крысы бежали с тонущего корабля.

Пока он купался в лучах славы, организации типа Международного союза велосипедистов, который контролирует чистоту спорта, и Федерация велоспорта США, ответственная за развитие спорта, защищали его тыл. Как ни парадоксально, сами допинговые инспекторы оказались рьяными защитниками Лэнса. Армстронгу хватило проницательности понять, что американцы свято верят в допинговые тесты, а значит, все, что нужно, – это ссылаться на сотни отрицательных анализов, и люди будут верить, что он чист. Лэнс действительно был протестирован сотни раз, пусть даже не столько, сколько утверждал сам. Нам он не раз говорил о том, что прошел более 500 тестов, хотя записи Антидопингового агентства свидетельствуют о том, что их было не более 250. Президент компании Trek Джон Бурк однажды публично заявил, что Лэнс сдал более 800 анализов на допинг. Эти цифры заставляли людей верить в большую ложь Лэнса. Конечно, количество пройденных тестов не имело бы значения, если бы он и его врачи не знали, как обойти некоторые из них, а его сообщники не смогли бы скрыть положительные результаты.

Вопрос заключался в том, почему столько людей долгое время участвовали в хитрой схеме. Ответ прост. Для многих его товарищей по команде и тренеров все упиралось в славу и, конечно, деньги. Они делали все ради победы, а иногда просто ради того, чтобы остаться в команде, потому что отказ принимать допинг означал риск впасть в немилость к Лэнсу и вылететь из команды.

Спонсоры Лэнса гнались за деньгами и, конечно, за славой. Предприятие «Лэнс Inc.» приносило хорошую прибыль. Такие спонсоры, как Nike, Oakley, Trek и другие, активно помогали карьере Лэнса, делали его известнее, богаче, а сами наживались на его успехе. Когда критики Лэнса обвиняли его в жульничестве – а это на протяжении стольких лет случалось не раз, – спонсоры не задавали лишних вопросов. Наоборот, они обеспечивали ему надежный тыл, оказывали решительную поддержку и продолжали использовать его образ для своих маркетинговых ходов, делая его еще более популярным. Через несколько недель после интервью Опры некоторые бывшие спонсоры Лэнса, в том числе Джон Бурк из компании Trek и СЕО фонда Livestrong Дуг Ульман, признали, что никогда напрямую не спрашивали Лэнса о допинге. Только когда сотрудники Антидопингового агентства представили горы улик против Лэнса, окончательно разрушив его имидж, спонсоры от него отвернулись.

Что будет с Лэнсом дальше, никто не знает. Как показывает история, Скотт Фицджеральд ошибался: в жизни американцев бывают вторые акты, но сложно представить, что Лэнс вернется в спорт, минуя все юридические препятствия на своем пути, в частности пожизненную дисквалификацию. Попытка ответить на некоторые иски может обернуться против него самого: ему придется либо признать то, что он так долго отрицал, либо сдать других, либо сопротивляться. Ни один из этих вариантов его не устроит. В начале 2013 года адвокаты Лэнса обсуждали с Министерством юстиции возможность дачи показаний против людей из его ближайшего окружения, в том числе против Йохана Брюнеля и бывших партнеров по фирме Tailwind Sports. Однако эти переговоры ни к чему не привели, а в конце апреля правительство поддержало иск осведомителя и начало судиться за возмещение убытков в тройном размере и наложение гражданско-правовых санкций. В исковом заявлении Лэнс и Брюнель обвинялись в «незаконном обогащении», а их бывшие партнеры по Tailwind Sports – в нарушении условий договора, который предусматривал принимать меры против велогонщиков, использующих запрещенные препараты. Большая часть государственного обвинения в обмане US Postal Service на 40 миллионов долларов строилась на показаниях Флойда.