Пеле, Гарринча, футбол… - Фесуненко Игорь Сергеевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая

– На, перебейся как-нибудь. Пять крузейро хватит тебе на обед…

– Но, послушайте, сеньор… Ведь три месяца уже…

– Ладно, ладно! Что поделать, такие времена. Ее ли нам удастся выйти в финальную группу, то дела улучшатся и тогда можно будет рассчитаться со всеми…

Темнокожий парнишка уходит, опустив голову. Он не скандалит, потому что знает, что Бенилтон дал ему эти деньги из собственного кармана. Он знает, что им не выйти в финальную пульку. Знает об этом и президент. Но ведь надо же что-то говорить этим славным ребятам, которые вот уже три месяца не получают зарплату. И никто не знает, смогут ли они когда-нибудь ее получить.

Доходов „Сан-Кристован“ не имеет. Какие могут быть доходы у клуба, если он из одиннадцати игр чемпионата проиграл восемь, свел вничью три и занял последнее место по итогам первого круга! Второй круг вряд ли принесет перемены, потому что могущественные соперники – „Фламенго“, „Ботафого“, „Флуминенсе“ – да и все остальные с каждым туром все больше и больше наигрывают составы, укрепляют оборону, усиливают мощь нападающих, в то время как „Сан-Кристован“ теряет последние силы.

Никто не понимает, почему эта команда не умирает, почему она продолжает существовать, несмотря на то, что каждый месяц дефицит клуба увеличивается на 10 тысяч крузейро: сумма, смехотворно маленькая для погрязших в куда более солидных долгах „Фламенго“ или „Сантоса“, но смертельная для крошечного „Сан-Кристована“.

Многие считают, что клуб умудряется продлить свое существование только благодаря щедрой душе трех-четырех человек, старых болельщиков, которые помнят славные времена двадцать шестого года, когда „Сан-Кристован“ был чемпионом Рио-де-Жанейро, или тридцать седьмого, когда четверо игроков команды были взяты в сборную Бразилии. Тогда вокруг стадиона клуба высилась стена с гордой надписью: „Сан-Кристован“ – это „Сантос“ в Рио-де-Жанейро, а „Сантос“ – это „Сан-Кристован“ в Сан-Паулу!» Сегодня этой стены уже нет. Несколько лет назад она рухнула…

Через день после матча тренер Десио назначает новую тренировку. На маленьком поле, зажатом между фабричными корпусами, в районе, который, по мнению специалистов, конкурирует по степени загрязненности воздуха с Чикаго, два десятка мулатов и креолов в рваных футболках неторопливо гоняют мяч. Долговязый Батиста, вратарь «Сан-Кристована», тренируется у стенки: бьет мяч и ловит его после отскока. Ему двадцать четыре года, и он не может простить себе роковую ошибку: два года назад он завербовался в Венесуэлу. Но там, как оказалось, тренером команды был ее вратарь. И Батиста сидел на скамейке запасных до тех пор, пока не скопил деньжат, чтобы сбежать и вернуться в Рио. Здесь его имя было забыто, и «Сан-Кристован» сейчас остается последним шансом. Батиста надеется, что его заметит с трибун какой-нибудь картола и пригласит в клуб посолидней… Но с каждым матчем остается все меньше и меньше надежд: кто возьмет вратаря, который в одиннадцати играх пропустил 26 голов!

Тренировка кончается через пятьдесят минут после разминки: тренер Десио знает, что большинство парней не обедали сегодня. И вряд ли имеют возможность поужинать. И он опасается, что кто-нибудь из них грохнется в обморок прямо здесь, на поле. Тем более, что после тренировки почти всем им надо ехать очень далеко: они живут в пролетарской северной зоне Рио-де-Жанейро, и некоторым приходится добираться от стадиона до дома на двух-трех автобусах с пересадками, тратя на это по полтора-два часа…

Парни уходят в душевую, и старый Зе, смотритель поля, выпускает на него пятерых овец. Овцы в «Сан-Кристоване» являются единственно доступным орудием стрижки газона. Раньше вместе с ними работало еще несколько коз, но они были постепенно съедены, несмотря на бурные протесты Анжелы, прачки команды.

«Последним зажарили моего любимца – козла Пять – ноль. Его прозвали так, потому что в тот день, когда он появился у нас, в клубе, мы проиграли с этим счетом „Флуминенсе“. Хороший был козлик, понятливый: он плакал, когда его повели на забой…» – со вздохом вспоминает Анжела. За долгие десятилетия стирки футболок «Сан-Кристована» ее руки сморщились, кожу разъела хлорка, добавляемая в стиральные порошки. Директор клуба Бенилтон вздыхает, глядя на эти руки. Однажды он даже запросил в Сан-Паулу цену стиральной машины, но ответ пришел ошеломляющий: 15 тысяч крузейро! И Анжела продолжает стирать старенькие футболки, в которых скоро нельзя уже будет появиться на поле.

Пять овец бродят по газону, пощипывая травку. Два десятка парней переодеваются, получив по бутылке фруктовой воды. Конечно, было бы лучше дать им свежие фрукты, но на это средств у «Сан-Кристована» уже не хватает. Единственное, что может позволить себе клуб, – это бесплатный завтрак для команды в день матча. Тем более, что эти завтраки для многих игроков являются единственной возможностью поесть досыта… Они тоже оплачиваются из собственного кармана Бенилтона, который не помнит даже всех имен игроков нынешнего состава команды, но без запинки перечислит имена всех великих «сан-кристованцев» 1926 года! Бенилтон содержит маленькую авторемонтную мастерскую близ стадиона. Иногда тренер Десио прибегает к нему и просит: «Те два креола, что так понравились сеньору на прошлой игре, не смогли сегодня приехать на тренировку, потому что у них не было денег на автобус».

Бенилтон вздыхает, лезет в карман и достает несколько крузейро. Только вчера купил для команды лекарств и бинтов на целых сто «контос». Вместе с другим неизлечимым болельщиком «Сан-Кристована», владельцем бакалейной лавки Зезе, Бенилтон собирается купить и преподнести клубу новый комплект футболок.

«Что будет с „Сан-Кристованом“, когда мы с Зезе помрем?» – сокрушается он. Больше всего на свете Бенилтон любит мечтать. И всегда об одном и том же: он выигрывает в лотерею 10 тысяч. И на эти деньги берет на пару месяцев взаймы пару-тройку ребят из запаса «Сантоса». Одного «голеадора» – в центр атаки, одного «чистильщика» – в защиту и выносливого парня – в полузащиту. Все. За эти два месяца «Сан-Кристован» среди «малых» клубов стал бы первым…

Но пока об этом и думать не приходится: хотя «Сантос» мог бы одолжить этих игроков задаром, но ведь им-то пришлось бы платить зарплату! Такую же, какую им платит «Сантос», а в «Сантосе» даже запасной игрок получает больше, чем месячная сумма всех членских взносов, собираемых среди торсиды и членов «Сан-Кристован-футбол-клуба».

Приходит суббота – день очередного матча. На сей раз противником «Сан-Кристована» будет «Португеза», осевшая на предпоследнем месте в таблице. Это означает, что появляется маленький шанс выиграть хотя бы одну встречу.

С утра Бенилтон разрывается на части, названивая во все концы города: старенький автобус клуба, напоминающий ожившие карикатуры «Газеты автомобилистика» 1911 года, заглох. Заглох бесповоротно, и нужно придумать способ доставить ребят на стадион. Бенилтон звонит друзьям: «Сильвио, как поживаешь? Как супруга? В порядке? Очень хорошо… Ты приедешь сегодня на игру? Спасибо, что не забываешь нас. Да, да, постараемся на сей раз выиграть. Сделаем все, что в наших силах. И даже больше… Одна просьба: ты не мог бы заскочить к нам в клуб по дороге на „Маракану“ и захватить в свою машину двух-трех парней?… Автобус, понимаешь, в ремонте… Спасибо, спасибо большое! Жду к часу дня».

Постепенно в раздевалке «Мараканы» собирается вся команда. Одних привезли на машинах друзья, другие добрались на автобусах. Бенилтон ходит с загадочной улыбкой, похлопывая всех по плечу:

– Ну, ну, ребята, сегодня мы выиграем. Я чувствую это. Анжела разложила карты: выпали три туза. В прошлом году, когда у нее выпали три туза, мы сыграли вничью с «Ботафого», помните?

Полузащитник Мансур рассеянно кивает головой и бежит к доктору за таблеткой «Алкаселтцер»: он перестарался, поглощая оплаченный Бенилтоном бифштекс, и его мучает изжога. Старик Зе, хитровато поглядывая на Бенилтона, раскрывает мешок с футболками. Раздается восхищенный возглас всех присутствующих:

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая