Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы - Гудкайнд Терри - Страница 29

• Предыдущая
• 29/151
• Следующая

Плечи женщины чуть опустились.

– Кое-что из того, что вы слышали, – правда. В войне с Д’Харой погибли все Исповедницы, кроме Матери-Исповедницы. Волшебники тоже погибли. Потом Даркен Рал умер, и д’харианцы, как и кельтонцы, объединились с Имперским Орденом.

Мать-Исповедница, вернувшись, пыталась отстоять единство Срединных Земель, но этот продажный Совет казнил ее.

Броган покачал головой.

– Это быть печальным известием. Я надеялся, что это быть ложь. Она нужна нам. – Он закусил губу. – Вы абсолютно уверены, что ее казнили? Может быть, вы ошибаетесь? В конце концов, она ведь владеет магией. Она могла убежать, исчезнуть как дым или что-то в этом роде. Быть может, она еще жива. Женщина пристально посмотрела на него.

– Мать-Исповедница мертва.

– Но до меня доходили слухи, что ее видели живой... где-то за рекой Керн.

– Дурацкие слухи, распространяемые глупцами! Она умерла. Я своими глазами видела, как ей отрубили голову.

Броган, не сводя с женщины глаз, погладил пальцем небольшой шрам в углу рта.

– Еще мне также говорили, что она скрылась в другом направлении – на юго-запад. Неужели нет никакой надежды, что...

– Это ложь! Повторяю в последний раз – я сама видела, как ее обезглавили. Она никуда не скрылась. Мать-Исповедница мертва. И если вы действительно хотите помочь Срединным Землям, то сделайте все, чтобы они снова стали едины.

Тобиас изучающе посмотрел в ее рассерженное лицо.

– Да-да, вы совершенно правы. Это быть очень тревожные новости, но хорошо, что мы наконец получили надежного свидетеля, способного пролить свет на истинное положение вещей. Благодарю вас, сударыня, вы оказали нам гораздо более существенную помощь, чем можете предположить. Я приложу все усилия, чтобы мои войска были максимально полезны.

– Больше всего пользы будет, если они выгонят Имперский Орден из Эйдиндрила, а потом вообще из Срединных Земель.

– Вы полагаете, что Имперский Орден настолько плох?

Женщина потрясла перед ним забинтованными руками.

– Они вырвали мне все ногти, чтобы заставить сказать ложь!

– Какая гнусность! Но что за ложь они хотели от вас услышать?

– Что черное – это белое, а белое – черное. Так же поступают и Защитники Паствы!

Броган улыбнулся, делая вид, что его позабавили эти слова.

– Вы нам очень помогли, сударыня. Ваша преданность Срединным Землям заслуживает уважения. Но, право, мне очень жаль, что вы так относитесь к Защитникам Паствы. Может быть, вам тоже не следовало бы верить всяким слухам. Потому что это всего лишь слухи. Не смею больше вас задерживать. Всего доброго.

Одарив его напоследок разъяренным взглядом, женщина вылетела из комнаты. При других обстоятельствах ее дерзость стоила бы ей гораздо больше, чем вырванные ногти, но Брогану не раз приходилось выслеживать опасную дичь, и он знал, что проявленное им сегодня терпение окупится позже сторицей. А дичь, которую он выслеживает, стоит того, чтобы стерпеть наглые заявления этой бабы. Он получил от нее ценные сведения, хотя она и не подозревала об этом. А Броган всегда стремился к тому, чтобы дичь не догадывалась, что он взял след.

Тобиас вопросительно посмотрел на Лунетгу.

– Она говорить ложь, господин генерал. Немножко правды, чтобы замаскировать ее, но она лжет.

Похоже, Гальтеро все же не промахнулся.

Тобиас наклонился вперед. Он хотел, чтобы Лунетта произнесла это вслух, чтобы подтвердила его подозрения своим даром.

– Что быть ложью?

– Две вещи она таит, как сокровища короля. Броган провел языком по губам.

– Какие? Лунетта чуть улыбнулась.

– Во-первых, насчет того, что Мать-Исповедница мертва. Тобиас стукнул кулаком по столу.

– Я так и знал! Когда она это сказала, я понял, что она лжет! – Прикрыв глаза, он судорожно сглотнул и мысленно вознес благодарность Создателю. – А во-вторых?

– Она лгать, когда говорила, что Мать-Исповедница никуда не скрылась. Она знать, что Мать-Исповедница жива и улизнула на юго-запад. Все остальное, что она говорить, – правда.

К Тобиасу вернулось хорошее настроение. Он потер руки. Удача не покинула его. Он взял след.

– Ты слышишь, что я сказала, господин генерал?

– Что? А, да, я тебя слышу. Она жива и находится на юго-западе. Ты хорошо потрудилась, Лунетта. Создатель будет доволен тобой, когда я расскажу ему о твоей помощи.

– Я имею в виду, что все остальное – правда.

– О чем это ты? – нахмурился Броган. Лунетта поправила свои лохмотья.

– Она сказала, что Совет состоял из продажных тварей.

Правда. Что Имперский Орден прислушивается к любой лжи, которая годится для их целей, а цель их – завоевание и господство. Правда. Что они вырвали ей ногти, чтобы заставить солгать. Правда. Что Защитники Паствы действуют, основываясь на слухах, потому что результат все равно один – свежая могила. Правда.

Броган вскочил.

– Защитники Паствы сражаются со злом! Как ты смеешь утверждать обратное, ты, стреганица!

Вздрогнув, Лунетта закусила губу.

– Я не сказала, что это быть истина, господин генерал. Я только сказала, что она так считает.

Броган поправил перевязь. Он не позволит испортить его триумф глупой подначкой!

– Она неправильно понимает, и ты это отлично знаешь. – Он погрозил Лунетте пальцем. – Я потратил больше времени, чем ты заслуживаешь, чтобы вдолбить в твою голову истинную сущность добра и зла, а ты снова за старое!

Лунетта уставилась в пол.

– Да, господин генерал, вы потратили на меня больше времени, чем я заслуживаю. Простите меня. Это быть ее слова, не мои.

Броган перестал сверлить ее взглядом и снял с пояса футляр. Поставив его на край стола, он сел и постарался выбросить из головы дерзкое поведение сестры, чтобы лучше обдумать дальнейшие шаги.

Тобиас уже собрался приказать подать ужин, но вспомнил, что остался еще один свидетель. Вообще-то он уже выяснил то, что хотел, и не нуждался больше в допросах... И все же стоит, пожалуй, довести дело до конца.

– Этторе, давай-ка последнего!

Лунетта отошла к дальней стене, и Броган проводил ее взглядом. Она хорошо поработала, но потом все испортила своим поведением. Он понимал, что это в ней говорит зло, недовольное тем, что она делает, его раздражало, что сестрица не пытается активнее бороться с влиянием зла. Возможно, он сам допустил ошибку, будучи слишком ласковым с ней в последнее время. Даже одарил ее «красотулечкой». Может, из-за этого она решила, что ей позволяется говорить дерзости? Как бы не так!

Тобиас устроился поудобнее, думая об одержанной победе и о главном призе, ждущем его. Теперь уже не было необходимости вежливо улыбаться.

Броган слегка удивился, когда, подняв голову, увидел, что охранники ввели в комнату маленькую девочку. Ее не по росту большое потрепанное пальтишко волочилось по полу. За девочкой шла толстая старуха в наброшенном на плечи засаленном коричневом одеяле.

Охранники подвели их к столу, и девочка улыбнулась генералу:

– У вас очень милый и теплый дом, благородный господин.

Мы с удовольствием провели здесь время. Можем ли мы предложить вам ответное гостеприимство?

Старуха тоже улыбнулась.

– Я рад, что дал тебе возможность погреться, и буду признателен, если ты и твоя... – Он вопросительно поднял бровь.

– Бабушка, – подсказала девочка.

– Да, бабушка. Так вот, я буду признателен, если ты и твоя бабушка ответите мне на несколько вопросов.

– Ах, несколько вопросов? – протянула старуха. – Вопросы могут быть опасными, мой господин.

– Опасными? – Тобиас потер лоб. – Я всего лишь ищу истину, сударыня. Если вы ответите честно, вам не причинят зла. Даю вам слово.

Старуха ухмыльнулась беззубым ртом.

– Я имела в виду опасность для вас, мой господин. – Ее лицо помрачнело, и она наклонилась к нему вплотную. – Вы можете дорого заплатить за ответы. К тому же они могут вам не понравиться.

– Это уж моя забота, – отмахнулся Тобиас.

• Предыдущая
• 29/151
• Следующая