Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 33

• Предыдущая
• 33/97
• Следующая

— Не знаю, — ответил воин наконец. — Происходит что — то странное. То, что было дороже всего на свете, исчезло; я вынужден скитаться и помогать тем, кого вчера ещё не знал.

— Так было всегда, — отозвался отец, укладывая на наковальню светящуюся жёлтым заготовку и продолжая обрабатывать её молотом. — Жизнь непостоянна. А ты, должно быть, привык к постоянству и не желаешь признавать того, чего не изменить.

С кем идёт разговор? С Эвейром, или с собственным воображением? Трудно ответить. Кузница, без сомнения, была той же. Отец выглядел так же, как и тридцать с лишним лет назад. Изменился лишь сам Ривллим.

Воин ощутил, что скопившееся внутри напряжение оставляет его. Словно лопнул постепенно набухавший нарыв.

— Может быть, — ответил он. — Мне нужен совет, отец. Что мне делать? Могу ли я доверять тем, с кем теперь сражаюсь за этот мир?

Эвейр прекратил ковать и долгое время смотрел на сына.

— Твой дед убедил жриц, что ты достоин принять вызов и выдержать испытание, — отозвался он в конце концов. — Я выковал для тебя меч, которым могу гордиться. Ты стал сайиром, сын мой, и не можешь разобраться в происходящем? Мой отец сказал бы так: тот, кто присматривается, остаётся ни с чем. Помоги мне.

Как и в детстве, Ривллим послушно подошёл к наковальне и принялся помогать отцу, придерживая своенравную заготовку. Металл бился о металл, работа шла своим чередом и прочие мысли казались неуместными. Мне снова десять лет, подумал Ривллим…

Поднял голову. Кузница исчезла. Мгновенно, без предупреждения. И вновь вокруг парк, стрекочут сверчки, в их стройный треск вплетается тихое пение птицы… Воин некоторое время смотрел на руки, на следы от щипцов и, покачав головой, двинулся куда — то.

Откуда — то из — за вставших полукругом кустов послышались раскаты грома и предчувствие беды сжало сердце. Воин поспешил на звук, не переставая удивляться реальности происходящего.

Она сидела в комнатке, как и в тот день; гроза тихо ворчала за стенами. Как и в тот день, она спокойно смотрела в окно, за которым уже падали первые тяжёлые капли дождя. Взглянула в сторону Ривллима и улыбнулась. Воин похолодел. Он не видел её лица. В точности, как в последних сновидениях.

— Старик Даар приболел, — сказала она, поднимаясь и прикасаясь губами к его щеке. — Я послала ему лекарство, но надо присматривать. Он капризен, как ребёнок…

Она всё говорила, а воин тщетно пытался извлечь из памяти её имя. Имя! Но оно не приходило. Без имени она была лишь тенью, которая не давала покоя по ночам, будоражила, превращала его самого в тень — в тень прежнего Ривллима, знавшего, как и для чего следует жить.

В дверь постучали.

— Это за мной, — она поднялась и взяла приготовленный свёрток. — Не беспокойся, милый, я ненадолго. Вернусь, и сядем ужинать. Только…

— Нет! — воскликнул воин, не в силах пережить всё это ещё раз. Приятные воспоминания! Только добрые видения! Ну, фокусник, дай мне только вернуться к тебе! — Не ходи! Пережди грозу, это недолго!

— Но я обещала, — мягко возразила она. — Я обещала, Ривллим. Я быстро.

— Пусть идёт, — послышался голос из — за спины и Ривллим, поворачиваясь, выхватил Кошачий Глаз. Глупо, конечно; но того, что происходило сейчас, не было в его воспоминаниях.

В трёх шагах от него стояла, поигрывая тяжёлым жезлом, высокая женщина. Пышные волосы волнами опускались на её плечи и спину. Жезл, две свившихся спирали, белая и чёрная, потрескивал; с него срывались и тотчас гасли синие искорки.

— Пусть идёт, — повторила она и засмеялась. Ривллим на миг обернулся, чтобы увидеть ту, имя которой он не мог вспомнить — она замерла, словно время остановилось. — Всё повторится, сайир, — голос звучал устрашающе; он не принадлежал одному человеку. Он принадлежал многим сотням людей, мужчинам и женщинам, он отдавал раскалённым металлом и болотным ядом; в нём слышался рёв урагана и потрескивание льда. — Не узнаёшь меня?

Ривллим выставил перед собой Глаз, с клинка которого стекала, рассеиваясь в воздухе, синяя дымка и замер.

— Убирайся, — приказал он той, что продолжала вращать в руке жезл. — Тебя там не было. Тебя вообще не было. Ты прокралась тайком, подобно вору.

Женщина вновь рассмеялась, и Ривллим увидел, что в глазах её пылают сотни огоньков.

— Отдай то, что принадлежит мне, сайир, — она протянула руку. — Отдай и я уступлю тебе многое, очень многое. Назови, что ты хочешь получить за меч?

— Тебе не взять его, — процедил Ривллим сквозь зубы. Женщина взмахнула жезлом, и Глаз на рукояти закрылся. Меч стал невероятно тяжёлым, он обжигал руку холодом. Вскрикнув, воин выронил его, и меч вонзился в пол.

— Отдай его по доброй воле, — повторила женщина. — Ты уже доставил мне немало неприятностей. Отдай, или ты и твои друзья будете расплачиваться со мной многие сотни лет.

Тут Ривллим вспомнил, где он видел эти глаза. На верхушке путевого столба; в глазницах отвратительных статуэток. Он отступил на шаг, поворачиваясь к женщине боком, и молниеносным движением выхватил Лист. Женщина отпрянула, на лице её появилось смятение.

— Убирайся, Тёмная, — приказал Ривллим. — Убирайся по — хорошему. Я не звал тебя; твои слуги превращают цветущий мир в пепелище. Оставь нас в покое, или пожалеешь.

— А ты самонадеян, — протянула женщина, отступая на шаг. — Что ж, я знаю предел своей силы. Ты же считаешь, что можешь всё. Мы ещё встретимся, — она холодно улыбнулась. — Я умею убеждать. Когда — нибудь ты будешь беспомощен, а мои слуги будут поблизости, — жезл в её руке пошёл волнами и растаял. — Тебе не будет покоя.

И исчезла.

— Ривллим? — послышался слабый голос за спиной. Воин обернулся и увидел Ту, у которой не было имени, указывающую рукой ему за спину.

— Мне показалось… — проговорила она и Ривллим, осторожно взяв её за плечи, прижал к себе. Ощущение было странным.

— Тебе показалось, — шепнул он. — Подожди немного. Сейчас гроза пройдёт… наваждение закончится.

Рядом с домом ударила молния. Как и тогда. Ривллим вздрогнул. Как и тогда. Но теперь Она стояла рядом с ним… живая и невредимая. И Ривллим, подняв глаза, осознал, что видит её лицо…

И всё исчезло. Но ладони ещё ощущали тепло её тела, а в ушах звучали раскаты грозы. Воин оглянулся. Кошачий Глаз вонзился в землю, уйдя чуть ли не на локоть. Ривллим осторожно извлёк оружие, счистил налипшую грязь и придирчиво осмотрел, насколько это было возможно при лунном свете.

Ему показалось, что он слышит что — то ещё, но тут его взгляд привлекла парившая в воздухе дверь… подозрительно знакомая дверь. Нет, хватит. Хорошего понемножку. Вряд ли иллюзионист служит Тёмной — его почуяли бы ещё за пределами Меорна — но произошедшее вряд ли случайно.

Он вышел наружу, под восторженные аплодисменты зрителей, увидевших выражение его лица.

— Ну как, сайир? — осторожно спросил иллюзионист. Ривллим некоторое время подумал и улыбнулся.

— Превосходно, благодарю вас. Дух захватывает.

— Я рад, что вам понравилось, — довольно улыбнулся человечек. — Буду рад увидеть вас снова!

— Да сопутствует вам удача, — Ривллим слегка поклонился иллюзионисту и пошёл прочь. Теперь у фокусника не будет отбою от клиентов. Он оглянулся — да, так оно и есть.

После чего взглянул туда, где находилось уже опустившееся за лес солнце, и прибавил шаг. Надо спешить. До озера ещё далеко, а средняя луна уже восходит.

Как он и ожидал, было пустынно. Озеро не очень велико — метров сто в поперечнике. У дальнего берега в воде плескались какие — то птицы. Вокруг в изобилии росли кусты, а дальше начинался густой лес. Отличное укрытие. Только не терять бдительности…

Две луны горели на небе; два серпа, почти достигших первой четверти. Судя по всему, впереди двойное полнолуние — явление редкое и впечатляющее. И вновь воин вздрогнул… отчего две луны не дают ему покоя?

• Предыдущая
• 33/97
• Следующая