Фидель Кастро. Политическая биография - Леонов Николай Сергеевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/103
• Следующая

Встал вопрос об организации быта и учебы всех экспедиционеров. По решению Фиделя в различных районах города Мехико стали снимать квартиры-общежития для участников будущей операции. Обычно в одной квартире селили от 7 до 10 человек. Это была первичная боевая единица, члены которой не знали ничего о других квартирах и о других людях, входивших в состав экспедиции. Фидель Кастро лично разработал и подписал регламент, который определял жизнь всех бойцов. Поскольку этот документ дает очень яркое представление о принципах, на которых строилась жизнь и учеба солдат революции, имеет смысл познакомиться с ним подробнее.

В соответствии с этим документом «Движение 26 июля» обеспечивало всем бойцам, которые не получали никакой помощи от своих родственников, оплату жилища, питания, стирки белья и одежды, медицинской помощи, бумаги, почтовых марок и других необходимых потребностей. Кроме этого, каждому бойцу выдавалось в неделю на личные расходы 10 мексиканских песо (около 1 доллара). Поскольку денежные ресурсы Движения всегда были весьма скудными, участникам рекомендовалось изыскивать пути получения финансовой поддержки со стороны родственников, друзей и знакомых. В случае получения кем-либо из товарищей денежного перевода на сумму меньше 20 долларов он должен был сдавать на общие нужды половину полученной суммы, а если размер перевода превышал 20 долларов, то в общий бюджет должно быть сдано 60% от общей суммы.

У кого в результате получения помощи извне образовывался избыток личных денег, тот был обязан поделиться с другими, менее обеспеченными товарищами.

Подъем для всех устанавливался в 8 часов утра, завтрак с 9 до 10, обед с 2 до 3 часов дня, ужин с 7.30 до 8.30. Не позже 12 часов ночи все должны были быть на своих местах. Нарушения режима допускались только в интересах учебного процесса (ночные походы и пр.).

В каждой квартире-общежитии должен был царить полный порядок, запрещалось бросать на пол окурки и другой мусор. От всех требовалось проявлять полнейшее уважение к посторонним лицам, которые будут оказывать помощь в обслуживании квартир.

Категорически запрещалось без каких-либо исключений давать свой адрес какому-либо другому члену Движения, проживающему в другом месте, и уж тем более посторонним лицам. Всякая попытка наводить справки по таким вопросам рассматривалась как основание для подозрений. Рекомендовалось избегать водить дружбу с посторонними людьми, а если уж придется с ними оказаться в городе, то ни в коем случае не приводить их к дому, в котором находится общежитие, а распрощаться за несколько кварталов.

Корреспонденцию бойцы получали на другой адрес.

Встречи между членами различных групп запрещались, за исключением случаев, которые санкционированы руководством Движения.

В каждом общежитии должна была быть подборка книг, содержащихся в полном порядке. За этим был обязан следить специально выделенный товарищ. Тематика книг охватывала вопросы общей культуры, но в особенности военную и революционную проблематику.

Бойцам запрещалось комментировать и обсуждать друг с другом то, чем они занимаются или будут заниматься. Самая строжайшая конфиденциальность должна была соблюдаться во всем, что касается тренировок, оружия, практических стрельб и т. д. Разглашение этих сведений приравнивалось к предательству.

Всякий член Движения, прибывавший в Мексику, считался посвятившим себя одной и единственной цели, поэтому он не мог заниматься другими делами, в том числе личными, которые бы отвлекали его от выполнения главной задачи. Единственной причиной для неявки на выполнение тех или иных поручений считалась только серьезная болезнь, которая действительно не позволяла бойцу быть там, где ему велит долг.

Свободное время использовалось главным образом для чтения и учебы. Само по себе использование свободного времени было показателем крепости характера человека, его умственного и волевого настроя.

Между товарищами должны были господствовать чувства взаимного уважения. Запрещались всякие колкости и шутки, отпускаемые в адрес других. Предписывалось быть великодушными между собой и помогать друг другу, как братья.

Всякие острые личные столкновения рассматривались как тяжелое нарушение дисциплины и подлежали суду дисциплинарного совета. Обо всех непорядках рекомендовалось ставить в известность старшего по группе, а не шушукаться по углам.

Указывалось, что пессимизм, упадочное настроение, равно как и замкнутость, не совместимы с характером настоящего революционера.

Руководство Движением было обязано внимательно следить за поведением каждого бойца, отмечать его достижения в учебе, чтобы в нужный момент поставить на такое место, которому он соответствует своими способностями, заслугами и поведением. Малейшее проявление слабости или недисциплинированности должно было немедленно браться на учет.

«Эти нормы поведения, — говорилось в заключение, — имеют целью обеспечить безопасность всех и каждого в отдельности, они проникнуты заботой об успехе нашего великого дела, в служении которому мы поклялись перед народом и перед самими собой... Эти правила должны еженедельно зачитываться в каждой группе ее руководителем».

Бойцам отряда, формировавшегося в Мексике, было категорически запрещено употреблять спиртное. Разговаривая как-то с владельцем продовольственного магазина, расположенного рядом со штаб-квартирой на улице Эмпаран, Фидель сказал ему: «Послушай, Рамон, наши ребята должны быть в хорошей спортивной форме, поэтому можешь давать им в кредит все что хочешь, но только не алкогольные напитки. За это ты несешь личную ответственность». И Рамон Белес строго следил за выполнением приказа Фиделя.

Какими бы суровыми они ни казались, выработанные правила поведения были совершенно необходимы для подготовки столь опасного и рискованного мероприятия, как вооруженная экспедиция на остров.

Все время, проведенное в изгнании, Фидель работал как бы на два фронта: с одной стороны, ему приходилось внимательно следить за развитием событий на Кубе, принимать эмиссаров, приезжавших от внутреннего руководства Движением, посылать своих связников, вести активную переписку, давая каждый раз развернутые указания по основным направлениям практической деятельности, а с другой — уделять повседневное внимание подготовке непосредственно экспедиции.

После долгих поисков преподавателя военного дела для бойцов отряда Фиделя выбор пал на бывшего полковника испанской республиканской армии Альберта Байо, который к этому времени был уже немолодым 63-летним владельцем мебельного магазина в городе Мехико, все его жизненные грозы уже отшумели, и оставалось лишь спокойно доживать свой век на чужбине, торгуя спальными и столовыми гарнитурами. С друзьями он иногда вспоминал свою богатую событиями военную жизнь. В свое время он окончил Академию сухопутных сил в Мадриде и Школу военных летчиков. Немало ему пришлось повоевать в Африке в составе экспедиционного корпуса против марроканских партизан. Волей-неволей тогда ему пришлось изучать приемы и методы действий в партизанской войне. Когда началась гражданская война в Испании, полковник Байо был адъютантом командующего Барселонским военным округом генерала Батета, который был впоследствии расстрелян фашистами. В общем Байо был несомненно опытный военный, хорошо знакомый с различными сторонами этого нелегкого ремесла.

Вот к нему-то и пришел однажды Фидель с предложением взять на себя военную подготовку экспедиционеров. Сначала ошарашенный Байо наотрез отказался, уж очень сомнительным показался ему план, схематично набросанный Фиделем. «Я боюсь, что мне не хватит веры в нашу победу. Вы же очень молоды, вам всего 29 лет!» — сказал он, обращаясь к Фиделю, который уже уловил в интонациях голоса полковника подспудное желание еще раз «тряхнуть стариной». И Фидель так горячо и убежденно стал рассказывать о своих планах, о людях, которые шли за ним, о кубинском народе, ждущем освободителей, что разговор кончился тем, что Байо дал согласие. Вскоре он продал свой мебельный магазин и незаметно для самого себя полностью отдался работе по подготовке экспедиционеров.

• Предыдущая
• 27/103
• Следующая