Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 18

• Предыдущая
• 18/97
• Следующая

И сегодня вечером, как обычно, на посту стоял часовой — красивый стройный мужчина. Его высокий лоб, густые черные волосы, тщательно приглаженные у висков, были прикрыты каской. Тонкий нос с горбинкой и блестящие черные глаза живо напоминали Франциско Серано, во всей фигуре этого солдата было что-то аристократическое, величественное. Судя по надменному выражению лица и важной поступи, он понимал достоинства своей внешности. Он знал, что, хотя привлекательная наружность — его единственное достояние, люди часто бывали обязаны именно ей своим счастьем.

Красивый лейб-гвардеец, расхаживая взад и вперед по террасе, освещенной мягкими лучами заходящего солнца, думал о том, что настанет час, когда и ему улыбнется счастье, и твердо решил не упустить его. К террасе приблизился Кларет и остановился, глядя на красивого молодого человека.

— Сын мой, — начал монах с добродушной улыбкой, — как тебя зовут?

— Арана, благочестивый отец, — отвечал солдат, приняв почтительную позу.

— Арана, родом из Мадрида? — уточнил монах, хотя хорошо знал место рождения лейб-гвардейца.

— Нет, благочестивый отец, моя родина Гренада.

— Прекрасный город! У тебя нет тоски по родине?

— Да, иногда бывает, благочестивый отец, но теперь не так часто, как прежде, нам некогда об этом думать, к тому же мне не счастливилось на родине.

— Значит, ты доволен, что сделался солдатом ее величества королевы?

— Был бы еще больше доволен, если бы предвиделась война, в которой можно отличиться.

— Это не богоугодное желание, сын мой!

— Да жизнь-то в казармах уж больно однообразна, благочестивый отец.

— Мне кажется, что тебе нечего на это жаловаться, на своем посту ты видишь больше других.

— Да, меня даже поразил сегодняшний приказ стать на караул, потому что очередь не моя.

— Тебя с удовольствием будут видеть на этом месте, твоя представительная внешность к нему подходит. Ее величество королева вечером часто посещает этот парк одна, поэтому необходимо, чтобы на посту стоял человек, который в случае надобности мог оказать ей помощь, — проговорил Кларет, посматривая на аллею.

— Возможно, вы правы, благочестивый отец.

— Ты охотно пожертвовал бы жизнью ради королевы, — продолжал монах, — служить церкви и королеве — вот задача нашей жизни. Видел ли ты когда-нибудь королеву?

— Да, издали, с придворной дамой.

— Что, тебя, небось, пробрало?

— Да, благочестивый отец, странное чувство овладело мной при виде королевы.

Кларет заметил, что по аллее шли две женщины, королева не любила, чтобы во время этих прогулок ее сопровождали адъютанты и лакеи. Изабелла вышла в платье из легкой, прозрачной ткани, затканной золотыми цветами, шедшая рядом с ней маркиза де Бевиль была в палевом, шелковом платье. В волосах вместо всякого украшения у обеих были живые цветы. Королева увидела Кларета, разговаривавшего с дежурным лейб-гвардейцем и, остановив маркизу жестом, стала под тенью портала, чтобы услышать, о чем говорили эти два человека, по-видимому, не замечавших ее.

— Служить церкви и королеве — вот задача нашей жизни! — повторил Кларет.

— Дай Бог, чтобы мне посчастливилось на службе у королевы, — отвечал красивый лейб-гвардеец, улыбаясь, — ведь у нее не один солдат дослужился до генерала.

— Надейся на то, что и тебе это удастся.

— О благочестивый отец, на днях, когда я увидел королеву в тени каштановых деревьев, у меня возникла мысль подойти к ней, броситься на колени и просить о протекции. Плохо тому, у кого нет богатства и знатного родственника.

Изабелла улыбнулась, услышав эти простодушные слова красивого солдата, вынула золотую, украшенную бриллиантами, лорнетку, чтобы рассмотреть его; она нашла, что он довольно недурен собой.

— Приведи это намерение в исполнение, любезный Арана, — ответил монах с добродушной улыбкой, — королева очень добрая и проницательная женщина, она легко распознает, кто создан для славы. Уже не один обязан ей своим возвышением — я имею в виду маршала Серано, на которого ты так поразительно похож.

Кларет произнес последние слова особенно четко. Изабелла, еще пристальнее посмотрела на гвардейца.

— Если бы вы замолвили ее величеству словечко за солдата Арану, благочестивый отец!

— Для человека достойного я с удовольствием сделаю все, что могу, и даже на днях доложу королеве о тебе, так как ты…

— Вы это можете сделать сейчас, благочестивый отец, — прервала королева Кларета, приближаясь к террасе и улыбаясь при виде их смущения, которое монах отлично изобразил на своем лице, — отрадно видеть, что наш духовник так печется о нас и о других.

Арана, пораженный внезапным появлением королевы и ее придворной дамы, быстро возвратился на свой пост и принял надлежащую позу.

— Следуй за нами, любезный, — продолжала королева, ласково, — мы хотим узнать, в чем состоит счастье солдата нашей гвардии и что он хочет просить у нас. Представь себе, — обратилась Изабелла к бледному Аране, все еще стоявшему перед ней, вытянувшись во фронт, — что ты, увидев королеву в этом парке, ослушавшись приказа, бросился бы перед ней на колени — в чем состояла бы твоя просьба?

— Этого нельзя так скоро решить, ваше величество, — ответил Арана, — ваше внезапное появление лишило меня смелости. Мне кажется, что я не мог бы теперь произнести ни одного слова, не только потому, что они все вылетели из головы, но и…

Гвардеец остановился, глядя на улыбавшуюся маркизу и стоявшего возле нее Кларета, Изабелла выслушала бесхитростные слова солдата и приказала ему следовать за собой.

Арана колебался, не осмеливаясь оставить пост.

— Королева приказывает — может быть, это избавит тебя от наказания. Кто твой ближайший начальник?

— Лейтенант Рамиро, ваше величество!

— Лейтенант Рамиро? — повторила королева. — Что, он еще очень молод?

— Да, ваше величество, ему еще нет двадцати лет.

— Если мы не ошибаемся, он близкий родственник дона Олоцаги. Дон Рамиро простит тебя, если ты скажешь, что оставил пост по приказу королевы.

— Я охотно подвергнусь наказанию, ваше величество, — отвечал Арана, которому стало ясно, что сегодня настал его час.

— Это нам нравится. Мы любим солдат, которые ничего не боятся! — сказала королева, приближаясь с ним к темной крытой аллее. Отец Кларет усердно старался не только занимать маркизу разговором, но и сдерживать ее шаги, так что они, наконец, отстали от королевы на большое расстояние.

— Нам кажется, — продолжала Изабелла, — что ты выражаешь мнение большинства своих товарищей, и, чтобы никто не мог сказать, что королева слишком отдаляется от армии и ее солдат, мы желаем исполнить твою просьбу.

— Я не думал, что ваше величество будет так добры к простому гвардейцу.

Изабелла улыбнулась.

— Уже более трех лет, — вымолвил Арана, — я усердно служу вашему величеству, но до сих пор не получил никакого повышения. Три года я безропотно переносил эту несправедливость, убедившись, что никто не замолвит за меня слово, я решился броситься в ноги вашему величеству и стать просителем за себя самого.

— Это самое лучшее, что ты мог сделать, любезный, мы позаботимся о том, чтобы с тобой поступили по справедливости. Мы думаем, что офицерская шпага отлично пойдет тебе! Надеемся, что скоро настанет случай, который приведет в исполнение наши слова и случай этот будет тебе приятен.

— Сражаться за ваше величество и наше прекрасное отечество — вот мое величайшее желание.

— Ты это говоришь откровенно, мы видим! — проговорила Изабелла, милостиво улыбаясь. Она взглянула на прекрасно сложенного солдата и невольно подумала, что ей, королеве, достался в мужья самый жалкий и невзрачный из мужчин.

Вдруг в кустах смежной аллеи послышался шум, как будто кто-то быстро пробирался к ним, ломая сучья деревьев. Возможно ли это: парк со всех сторон окружен стеной, впрочем, кто-нибудь мог последовать за королевой и маркизой из дворца, "потому что караульный был при ней, а маркиза — но куда девалась маркиза? Изабелла стала с беспокойством оглядываться — ни маркизы, ни патера Кларета не было видно, она оказалась одна в темной аллее, с солдатом ее гвардии.

• Предыдущая
• 18/97
• Следующая