Евгения, или Тайны французского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 58

• Предыдущая
• 58/122
• Следующая

Комната была со сводами и с одной дверью; круглое окно на противоположной стороне выходило, как убедился Олимпио, во двор.

Обстановка комнаты была скромная и старинная, но при этом опрятная и чистая, что производило приятное впечатление. Как кровать, хотя низкая и узкая, но довольно длинная, так и скатерть на столе, были безукоризненно чисты.

Весьма старинный диван, зеркало над ним, образ Божьей Матери и несколько стульев дополняли меблировку, удовлетворявшую скромным требованиям.

Ничто не возбуждало в Олимпио недоверия и подозрительности. Кроме того, он вообще был беззаботен. Он не знал страха, ибо в случае нужды мог надеяться на свою исполинскую силу и на оружие.

Он разделся, погасил свечу и лег в постель. Утомленный трудным путешествием, он скоро заснул таким крепким сном, что тихий шум едва ли мог его разбудить.

В комнате было темно; слабый косой луч месяца проникал через окно, постепенно продвигаясь по полу и стене к кровати спящего.

Оставив гостя и заметив его туго набитый кошелек, хозяин возвратился в нижние комнаты и, не найдя там слуги, отправился в конюшню.

Тихо отворил он дверь, везде было темно; хозяин осторожно прокрался в соседнюю с конюшней комнату и убедился, что Валентине» крепко заснул на стоявшей там кровати.

Потом хозяин «Гранады» возвратился в дом.

Войдя через заднюю дверь в темный коридор, который вел к нише в общем зале, он заметил человека, стоявшего у лестницы, которая вела в подвал со сводами.

– Ого, кто там? – спросил он вполголоса.

– Тише, разве вы меня не узнали?

– Вы тот самый сеньор, который был у меня недавно с честными братьями.

– Второпях я забыл заплатить вам за вино! Незнакомец и его слуга еще внизу?

– Нет, сеньор, оба отправились спать.

– Хорошо, мне нужно с вами переговорить.

– Потрудитесь войти со мной в гостиницу.

– С условием запереть все двери, чтобы нас никто не застал врасплох, – сказал Эндемо, понижая голос.

– Я исполню ваше желание, сеньор! Вы возвратились в монастырь по той же дороге? – спросил тихо хозяин, идя вперед по коридору, чтобы отворить дверь в освещенную гостиницу.

Эндемо не отвечал и пошел за ним тогда только, когда хозяин запер дверь в коридор, откуда вела лестница на верхний этаж; потом сам закрыл дверь ниши.

Теперь они были одни в комнате.

– Я буду говорить прямо, – начал Эндемо. – У незнакомца наверху много денег…

Хозяин пытливо посмотрел на сеньора, знакомого с монахами; он думал, что этот человек метит на деньги незнакомца и следовательно делается его соперником, потому что и его прельщали деньги Олимпио.

– Так вы говорите?.. – спросил он.

– Что эти деньги принадлежат вам, если вы исполните мое желание! Этот незнакомец не должен выйти из вашего дома.

– Как, сеньор, так ли я вас понимаю?

– Я уверен, что вы меня понимаете, и знаю также, что вы желаете обладать деньгами, – отвечал Эндемо тихо. – Незнакомец должен умереть, он враг монахам Сайта Пиедра, враг королевы.

– Ваши слова достойны уважения, но подумайте об исполинском незнакомце, который сейчас же убьет своего противника; подумайте также о славе моего дома! Дело может обнаружиться.

– Слуга спит около незнакомца? – спросил Эндемо, как бы не слыша последних слов хозяина.

– Нет, сеньор, слуга спит в задней комнате конюшни, господин же его – наверху, в последней комнате.

– Вы хорошо распорядились, и я полагаю, что не нужно было приходить сюда! Вы и без моего требования погубили бы этих двух гостей…

Хозяин увидел, что Эндемо знал больше, чем он предполагал.

– Однако, сеньор… – прервал он.

– Подобные вещи неохотно высказываются, – засмеялся мнимый герцог, обнаруживая всю грязь своей души. – Вы думаете, что этот широкоплечий незнакомец убьет одного противника, а я полагаю напротив, что двое его убьют!

– Может быть, вы правы! Будете ли вы…

– Я готов быть вторым, если вы будете первым.

Глаза хозяина, убившего уже многих богатых путешественников, засверкали.

– Я согласен, сеньор!

– У вас в доме есть приспособления, которые облегчат наше предприятие, – не отрекайтесь, я все знаю! Вы легко можете скрыть всякий след незнакомца и его слуги!

– Вы думаете, что о них будут справляться?

– Не думаю, но впрочем, кто же может доказать, куда исчезли два всадника, если уничтожить все, что могло бы выдать.

– Вы правы, сеньор.

– Давно ли спит незнакомец?

– С час!

– А Валентино, слуга?

– Также около того времени; недавно он крепко спал на своей кровати.

Эндемо видел, что хозяин уже разузнал обо всем.

– Еще одно, – сказал он тихо, – есть у дона подле кровати оружие?

– Да, сеньор, заряженный револьвер и шпага! Он запер дверь и объявил мне, что делает так всегда потому, что имеет обыкновение стрелять в того, кто приближается к нему ночью!

– Гм! Он проснется, если мы каким бы то ни было образом отворим дверь! Нет ли другого входа в спальню?

– В недавно сложенной тонкой стене есть низкое отверстие.

– Заметил незнакомец этот вход?

– Нет, сеньор, вход скрыт кроватью.

– А из соседней комнаты можно пробраться в это отверстие?

– Не иначе как ползком, потому что оно не более двух футов в вышину и трех в ширину. Отверстие не предназначалось для людей. У меня в доме много крыс, и потому, если комнаты свободны, я отворяю все двери внизу, чтобы мои большие коты могли охотиться.

– Понимаю. Однако посмотрим этот ход, теперь самое лучшее время. Вы ползите вперед и осторожно унесите оружие, потом и я последую за вами; все же остальное уже устроится.

– А слуга в конюшне? – спросил хозяин.

– Прежде покончим с господином, а потом очередь дойдет и до слуги, – отвечал Эндемо.

– Ладно, сеньор, примемся за дело! Вы говорили, что это очень хорошее дело?

– Да, если вы желаете успокоить совесть! Кроме того, вы получите деньги – я уверен, что дон везет их с собой немало.

Эндемо заметил, что хозяин спрятал в карман какой-то блестящий предмет.

– Я этим также запасся, – сказал он, желая дать понять хозяину, гасившему лампу, чтобы после совершения преступления он не рассчитывал освободиться от своего соучастника: подобные мошенники никогда не доверяют друг другу, а они чувствовали, что весьма сходны между собой и способны на все.

Вскоре они осторожно вышли из совершенно темной гостиницы.

Хозяин бесшумно запер переднюю дверь дома; запирать заднюю дверь он считал ненужным, ибо избегал всякого лишнего шума; кроме того, отсюда нельзя было ожидать нападения, потому что слуга, как он убедился, спал в комнате возле конюшни.

– Наверху идите осторожно, чтобы не скрипнула половица, – шептал хозяин мнимому герцогу, – следуйте за мной по пятам, я знаю, какие половицы трещат.

– Кроме вас и незнакомца в доме никого нет, ни слуг, ни служанок? – спросил Эндемо едва слышно.

– Никого, сеньор!

– Все очень умно устроено, – одобрил Эндемо, не перестававший удивляться своему сообщнику в то время, как они оба осторожно поднимались по лестнице в комнату незнакомца.

Олимпио видел во сне Долорес, то прекрасное, бедное существо, которое так много страдало и которое он так горячо и искренно любил! Это был блаженный сон.

Он видел Долорес возле себя, хотел приблизиться с ней к алтарю; она бросилась к нему на грудь, проливая слезы радости, и шептала слова верной любви; это так подействовало на него, что сердце его стало сильнее биться.

«Наконец ты моя, вполне моя, – говорил он ей, радостно глядя в ее прекрасное лицо, в ее чудесные глаза, наполненные слезами, – теперь ничто не разлучит нас, мы навечно принадлежим друг другу!

– Я всегда была твоей, хотя находилась вдали от тебя, моя душа стремилась к тебе, и я была уверена, что мы наконец соединимся после долгого, трудного испытания! Без борьбы не может быть истинного счастья, веры и спокойствия; теперь только узнаем мы, какое наступило для нас блаженство.

• Предыдущая
• 58/122
• Следующая