Создатель звезд - Стэплдон Олаф - Страница 7

Я последовал вдоль тропинки среди невысоких зарослей странных кустов, по краям больших, толстых листьев которых свисали похожие на вишню фрукты. И вдруг за изгибом этой тропинки я натолкнулся на… человека. По крайней мере таковым он сначала показался моему изумленному и уставшему от звезд взору. Если бы я уже на этом раннем этапе понимал те силы, что контролировали мое странствие, то не был бы так сильно удивлен странной человекообразностью этого существа. Силы, которые будут описаны мною ниже, действовали так, чтобы я открывал сначала миры, наиболее похожие на мой собственный. А пока читатель может отлично представить мое удивление этой странной встрече.

Я всегда думал, что человек – уникальное создание. Его появление было вызвано невероятно сложным стечением обстоятельств, и мне и в голову не могло прийти, что такие же условия могут возникнуть где-либо еще во вселенной. Однако вот, на самой первой планете, на которую я залетел, передо мной стоял самый настоящий крестьянин. Приблизившись к нему, я увидел, что он не так похож на земного человека, как показалось издали; но все равно он был человеком. Неужели Господь населил всю вселенную такими, как мы? Может, он действительно сделал нас всех по своему образу и подобию? Это было невероятно. То, что я задавался такими вопросами, свидетельствовало об окончательной потери мною внутреннего равновесия.

Поскольку я представлял собой бесплотную точку зрения, то мог наблюдать, оставаясь сам незамеченным. Я летал вокруг него, пока он шел по тропинке. Он передвигался, держась вертикально, на двух ногах, и в целом был, определенно, гуманоидом. У меня не имелось возможности оценить его высоту, но, похоже, он был примерно обычного земного роста, по крайней мере не ниже пигмея и не выше великана. Он был худого телосложения. Его ноги, прикрытые сверху штанами, были почти птичьими. Выше пояса он был обнажен, демонстрируя непропорционально большую грудную клетку, покрытую зеленоватыми волосами. У него было две коротких, но мощных руки и большие плечевые мышцы. Кожа темная и красноватая и обильно покрыта ярко-зеленым пухом. Все его черты были нескладными: его мышцы, сухожилия и суставы очень сильно отличались от наших. Его шея была на удивление длинной и гибкой. Для описания его головы лучше будет сказать, что большая часть черепной коробки, покрытой густыми зелеными волосами, казалось, соскользнула назад и вниз за затылок. Из-под густых бровей смотрели два очень человеческих глаза. Странно выступающие, почти как носик чайника, губы придавали ему такой вид, будто он что-то насвистывает. Между глаз, причем несколько выше них, располагалась пара больших лошадиных ноздрей.

Что ж, естественно, хотя эволюция на этой планете и пошла в целом по тому же пути, что и на породившей мой собственный вид планете, не могло не быть и некоторых отличий.

Незнакомец носил не только ботинки, но и перчатки, вроде бы из грубой кожи. Ботинки его были чрезвычайно короткими. Чуть позже я узнаю, что ступни представителей этой расы, «других людей», как я их назвал, очень походили на ступни страуса или верблюда. Опора ноги состояла из трех больших пальцев, сросшихся вместе. На месте пятки был дополнительный широкий, короткий и толстый палец. Руки лишены ладоней и заканчивались пучком из трех суставчатых и одного большого пальцев.

Цель этой книги – не рассказать о моих собственных приключениях, а дать некоторое представление о тех мирах, которые я посетил. Поэтому я не буду детально описывать, как мне удалось освоиться и закрепиться среди «других». Достаточно будет нескольких слов. Понаблюдав некоторое время за этим крестьянином, я ощутил некую подавленность из-за того, что он и не подозревал о моем присутствии. Я до боли четко понимал, что целью моего паломничества было не только научное исследование, но и необходимость установить что-то вроде мысленного и духовного контакта с другими мирами для взаимного обогащения и объединения. Как мог я этого достичь, не имея возможности общаться? Последовав за моим спутником и проведя много дней в его маленьком круглом доме с крышей, выложенной обмазанными прутьями, я обнаружил возможность входить в его сознание, видеть его глазами, чувствовать всеми его органами чувств, воспринимать его мир так, как это делал он, и следить за многими его мыслями и его эмоциональной жизнью. Несколько позже, имея опыт пассивного «проживания» во многих представителях этой расы, я открыл способ давать о себе знать и даже внутренне беседовать с моим носителем.

Это внутреннее «телепатическое» общение, которым мне предстояло далее пользоваться во всех моих странствиях, было сначала трудным, неэффективным и болезненным. Но со временем я научился переживать ощущения моего носителя четко и аккуратно, при этом сохраняя собственную индивидуальность, мой собственный критический разум, мои желания и страхи. Только когда другой осознавал мое присутствие в нем, он мог специальным волевым усилием сохранять некоторые мысли в тайне от меня.

Нетрудно догадаться, что поначалу эти чужие умы были непонятны мне. Даже их ощущения существенно отличались от привычных. Их мысли и все их эмоции и чувства были мне чужды. Традиционные основания этих умов, их наиболее распространенные взгляды исходили из странной истории и выражались на языках, которые хитро вводили земной ум в заблуждение.

Я провел на «Другой Земле» много «других лет», скитаясь от разума к разуму, из страны в страну, но не смог достичь ясного понимания психологии «других» и значения их истории, пока не встретил одного из их философов, стареющего, но все еще активного человека, чьи эксцентричные и идущие вразрез с общими взгляды не позволили ему заслужить признание. Большинство из моих прежних носителей, когда узнавали о моем присутствии в них, считали меня либо злым духом, либо божественным посланником. А менее религиозные приходили к выводу, что я лишь болезнь, симптом их собственного психического расстройства, и незамедлительно спешили к местному клерку ментального оздоровления. Проведя, согласно местному календарю, около года в горьком одиночестве среди умов, отказывавшихся воспринимать меня как человеческое существо, мне посчастливилось попасть в поле зрения философа. К старику обратился за помощью один из моих носителей, страдавший от «голосов» и «видений из другого мира». Бвалту – таково было имя этого философа, где «л» произносилось примерно как на валлийском, – «излечил» его, просто пригласив меня к себе в голову, где он, по его словам, с радостью меня примет. Я с восторгом воспользовался наконец гостеприимством существа, которое признало во мне человеческую личность.

Столько всего должно быть рассказано об этом мире и его населении, что я не могу уделить много времени наиболее общим чертам этой планеты и этой расы. Цивилизация здесь достигла уровня, очень близкого к нашему. Меня то и дело подстерегали сюрпризы похожести и различия. Путешествуя по планете, я выяснил, что большая часть подходящей земли была занята полями, и что во многих странах уже довольно хорошо развита индустрия. В прериях паслись и бегали большие стада существ, похожих на наших млекопитающих. Млекопитающие побольше, или квазимлекопитающие, специально выращивались, и их пасли на лучших пастбищах – для еды и кожи. Я говорю «квазимлекопитающие», потому что, хотя эти животные и были живородящими, они не сосали молоко. Пережеванная масса, химически обработанная в материнском желудке, выплевывалась в рот детеныша в виде струи полупереваренной жидкости. Человеческие матери тоже иногда подобным образом кормят своих детей.

Самым важным средством передвижения на Другой Земле был паровоз, но поезда в этом мире были такими громоздкими, что походили на целую подвижную улицу из многих домов. Это, по-видимому, было обусловлено великой потребностью в частых, но длительных переездах через протяженные пустыни. Мне довелось путешествовать и на пароходах по менее крупным, чем на моей Земле, океанам, но в целом морской транспорт был второстепенным. Винтовые пропеллеры были здесь неизвестны, и вместо них использовались лопастные колеса. В дорожном и пустынном транспорте использовались двигатели внутреннего сгорания. Воздушный транспорт, вследствие сильно разреженной атмосферы, не был развит, но в почтовых и военных целях на большие дистанции использовалась реактивная тяга. Она в любой момент могла найти применение в аэронавтике.