Привал странников - Степанов Анатолий - Страница 34
- Предыдущая
- 34/39
- Следующая
Зашлось сердце, помутилось в голове. Последнее, что он неотчетливо видел: распахнутая дверца, чужое лицо в проеме и опускающаяся короткая дубинка.
Очнулся он на грязном полу "лендровера", к которому его прижимали две пары ног. Дернулся слегка - на руках наручники. Смирнов в гневе и бессилии зарычал, но из-под пластыря, которым был заклеен его рот, донеслось мычание. Сверху сказали раздраженно:
- Не мычи, падла, нервируешь!
Сидевший слева наклонился и краем смирновской куртки стал чистить свои ботинки.
Без пяти два в спиридоновскую квартиру явился генерал Ларионов. Открывший ему дверь Алик сказал, не поздоровавшись:
- Не квартира у меня, а пункт охраны общественного порядка.
- Нехорошо встречаешь давнего приятеля, Алик, нехорошо, - осудил его Ларионов и, повесив фуражку на вешалку, пригладил волосы, спросил: - Куда идти?
- Вот сюда, - указал Алик, склоняясь перед ним подчеркнуто подобострастно. Ларионов вошел в комнату, по порядку фотографируя, рассмотрел Махова, Дениса, Миню, Казаряна, который, поймав суровый генеральский взгляд, спросил:
- Пугаешь, что ли?
- Тебя испугаешь, - сказал Ларионов и, не садясь, продолжил: - Через три минуты истекает смирновский контрольный срок. Махов, Казарян, ваши предложения.
- Гляди ты, какой бойкий! - восхитился Казарян. - Он уже во главе, он уже распоряжается! Где ты был, когда Санька все раскручивал?
- Я с тобой препираться не собираюсь. Все. Два часа. Предложений нет? Ну, тогда начинаю я. Пустите меня к телефону, - обратился Ларионов к Мине Мосину. Освобождая место у телефона, тот из кресла пересел на диван. Ларионов устроился поудобнее и набрал номер:
- Дежурный? Ларионов. Сводку происшествий по городу за последний час.
- Когда ты успел все ему выложить? - шепотом спросил Казарян у Махова.
- Сегодня, в двадцать ноль-ноль, докладывая все обстоятельства дела по "Привалу странников", - ответил тот, косясь на начальство. А начальство, слушая трубку, по диалогу передвигало глаза с Казаряна на Махова. Не отрывая трубки от уха, Ларионов негромко приказал Махову:
- Там у подъезда твои топчутся, позови кого-нибудь.
Махов вышел на балкон, позвал:
- Сырцов! Быстро сюда.
Из кружка оперативников и шоферов вычленилась фигурка и кинулась в подъезд. Махов пошел открывать Сырцову дверь. Ларионов положил трубку на аппарат, отодвинул его от себя и сказал Казаряну насмешливо:
- Не нравлюсь я тебе, Рома, да?
- Я хамов в принципе не люблю, - с античной прямотой откликнулся Казарян.
Махов ввел в комнату Сырцова.
- А, стрелок! - узнал Сырцова генерал. - Срочно садись в машину и на угол Турчанинова и Кропоткинской набережной. Пять минут назад патруль сто седьмого отделения обнаружил там пустую и покореженную "Ниву". Алик, номер твоей машины какой?
- Восемнадцать - тридцать семь, - упавшим голосом доложил тот. - Все. С Санькой беда.
- Номер запомнил, Сырцов? Тут недалеко, у Крымского моста, на все про все тебе десять минут.
Сырцов выскочил из квартиры как ошпаренный.
- Можно и не проверять, - сказал Алик. - Это он, его похитили.
- Допустим, что он, допустим, его похитили, - условно согласился с этой версией Ларионов. - Проиграем ситуацию: почему он ехал на набережную или с набережной?
- Он не мог ехать по набережной, следовательно, и с набережной тоже, - впервые косвенно вступил в нормальный диалог с генералом Казарян, - с набережной ему незачем сворачивать в Турчанинов, с набережной - в наш переулок, и все дела. Вероятнее всего, что он свернул с Остоженки. По причинам, уже изложенным, он не мог ехать из центра. Абсурд, бессмыслица, он спешил успеть к двум и обязательно свернул бы в наш переулок. Он ехал по Комсомольскому и, въезжая на Остоженку, был вынужден спуститься по Турчанинову. Какое-то препятствие помешало ему продолжить путь по прямой.
- Может, автомобильная авария? - подал голос Махов.
- Аварии не было, иначе она была бы оговорена в сводке, - не дал ему договорить решительный генерал. - Если это был Саня, то единственное, что могло его заставить изменить маршрут, это фальшивый пост ГАИ. Теперь осталось узнать самую малость: Саня ли это?
- Это Саня, это Саня, это Саня, - повторял Алик.
- Замолчи!!! - заорал Казарян, и Алик замолк.
- У меня к вам вопрос, - обратился к Мине Ларионов. - Михаил Самойлович, кажется? Так вот, Михаил Самойлович, вы, по моим сведениям, с гражданином, сидящим рядом с вами, дважды консультировали по вопросам изобразительного искусства представителей милиции в каком-то помещении.
- Ай да Махов, ну и ловкач! Теперь это называется проверить охрану "Привала странников"? Ты что, Сереге из автомата звонил? - бесцеремонно прервал не свое начальство Казарян, требуя ответа от замордованного всеми Махова, который за спиной генерала на казаряновскую тираду развел руками ну, вышло так, куда уж денешься...
- Ты можешь помолчать, Рома? - ласково поинтересовался генерал.
- Теперь могу, - выразил согласие молчать Казарян.
- Что же это за помещение? - продолжил беседу с Миней генерал.
- Обыкновенное милицейское помещение - скамейки, дежурный за барьером, телефоны, решетки на окнах... - вспоминал Миня.
- И прямо там вы консультировали?
- Нет, нас провели в комнату, скорее в камеру, а не комнату, где на полу стояли прислоненные к стенкам картины.
- Я не про картины, я про помещение. А снаружи как все это выглядело?
Как все это выглядело снаружи, Миня описать не успел. Раздался дверной звонок, и через мгновенье в комнате объявился Сырцов со смирновской палкой в руках.
Смирнова вытащили из "лендровера" и поставили на ноги. С трудом поворачивая голову, он огляделся: справа, за неряшливым валом пыльного кустарника, были уходящие вдаль, тускло поблескивающие рельсами бесчисленные железнодорожные пути, а слева, вдоль путей, тянулись бесконечные бетонные заборы громадных заводов. Там, где остановился "лендровер", был разрыв между заборами, в котором притулился неизвестно как сохранившийся дом купеческий - каменный первый и деревянный второй этажи.
Один из тех, кто привез сюда Смирнова, делая больно смирновскому рту, рывком сорвал пластырь и спросил:
- Оклемался, полковник?
- Оклемался, - ответил за Смирнова второй. - Ишь, глазенками зыркает!
- Тогда пошли, - решил первый и сильно лягнул смирновскую задницу, тем самым давая ему направление к дому с внушающими доверие мило освещенными окнами.
За деревянным барьером поднялся здоровенный мужик в форме майора милиции и обрадовался чрезвычайно:
- Словили-таки!
- Словили, - с тихой гордостью подтвердил первый и кинул на стойку барьера смирновский парабеллум. - Держи, его пугач, из которого он мне два баллона продырявил.
- Господи, старье какое! - здоровенный майор, с презрением выпятив здоровенную челюсть, небрежно подбросил пистолет на руке, а потом небрежно кинул его в ящик стола.
- Ты мне руки освободи и дай это старье, - подал голос Смирнов и осмотрел присутствующих в помещении - посчитал. Добавил: - Обоймы как раз хватит.
- А он - шутник! - опять обрадовался майор. - И я - шутник, сейчас вместе и пошутим.
Он открыл дверь за барьером и махнул головой, показывая, что Смирнова надо вести туда, за дверь.
Смирнова ввели в большую - метров сорок - камеру, вся меблировка которой состояла из откидной железной койки, железной скамьи, прибитой к стене, и железной табуретки, привинченной к полу.
Двое поставили Смирнова посредине камеры, у табуретки, и остались при нем. Шестеро, как члены секции в спортивном зале, расположились на длинной скамейке. Майор подошел к Смирнову вплотную и заглянул в глаза.
Сейчас спросит и ударит в солнечное сплетение, они всегда так начинают. Соберись, не впервой. Точно поймать момент удара и напрячься в этот момент. Но до чего же челюсть отвратительная!
- У меня к тебе, полковник, один вопрос: где ты спрятал Ферапонтова? - И тут же ударил. Смирнов на прогнувшихся ногах сделал вялый шаг назад, майор попытался схватить его за грудки, но Смирнов всем телом кинул голову вперед, целясь лбом в отвратительный подбородок. Майор рухнул. Маленькое, но удовольствие!
- Предыдущая
- 34/39
- Следующая