Выбери любимый жанр

Возвращение танцмейстера - Манкелль Хеннинг - Страница 70


Изменить размер шрифта:

70

– В Буросе был один старый следователь, Фредлунд, – сказал Стефан. – Неприветливый, медлительный, брюзга – но какой следователь! Как-то он в припадке хорошего настроения, что с ним бывало крайне редко, сказал одну фразу, и я ее запомнил на всю жизнь. Представь, что ты идешь с лампой в руке, сказал он. Надо светить впереди себя, чтобы видеть, куда ставишь ногу. Но время от времени надо посветить и в сторону, чтобы посмотреть, куда ты не ставишь ногу. Честно говоря, я не совсем уверен, что точно понял, какой смысл он в это вкладывал, но я истолковал так – все время надо проверять, в центре ли ты. Кто из наших персонажей сейчас самый важный?

– И что, если твою теорию применить к нашей ситуации? Я сегодня только и делал, что говорил, теперь я хочу послушать.

– Может быть, еще какая-то цепочка существует между человеком в горах и Эльзой Берггрен? Это же не обязательно правда – ее рассказ, что он на нее напал. Мне пришло в голову, что весь сыр-бор мог разыграться потому, что я туда сунулся. И вот тебе первый вопрос – есть ли связь между ней и Херейрой? Второй вопрос уводит нас в другую сторону. Есть ли кто-то еще, где-то в тени, о ком мы пока ничего не знаем?

– Кто-то с теми же взглядами, что и Молин с Берггрен? Ты предполагаешь какую-то неонацистскую сеть?

– Мы знаем, что она существует.

– Значит, так: приезжает Херейра и танцует танго с Гербертом Молином. Это становится началом целого ряда событий. Прежде всего: Эльза Берггрен решает, что Авраама Андерссона надо убить. И она подыскивает подходящего человека из своей коричневой организации, который берет на себя эту работу?

– Я сам понимаю, что это звучит странно.

– Не так уж и странно, – сказал Джузеппе. – Я приму это во внимание, когда вечером буду вгрызаться в эти папки.

Стефан пошел в гостиницу. С улицы он увидел, что в номере Вероники Молин темно. Девушка за стойкой склонилась над новым компьютером.

– Ты долго еще здесь пробудешь?

– До среды, если можно, – сказал он.

– На конец недели уже все заказано.

– Испытатели?

– Ориентировщики из Латвии. У них здесь будет спортивный лагерь.

Стефан взял ключ.

– А в Свеге есть кегельбан? – спросил он.

– Нет, – удивленно сказала она.

– Я просто поинтересовался.

Он поднялся в номер и лег на кровать. Смерть Ханны Тунберг напомнила ему что-то, но он не мог вспомнить что.

Наконец он вспомнил. Картинки памяти были очень нерезкими и все время ускользали, и ему потребовалось время, чтобы их истолковать.

Ему было пять или шесть лет. Он не помнил, где были мать и сестры – дома были только он и отец. Кажется, это было вечером. Он играл на полу с машинкой, за красным диваном в гостиной. Машинка была деревянная, желто-голубая, с красной полосой на борту. Он внимательно смотрел на невидимую дорогу, прочерченную им мысленно на ковре, но невольно прислушивался к шороху газеты. Совершенно обычный звук, но не такой уж безопасный. Отец иногда просто приходил в бешенство, читая газеты, мог разорвать газетный лист в клочки. «Эти чертовы социалисты», – восклицал он. И рвал газету. Как листья на дереве – шелестят, словно газета, а потом штормовой ветер срывает их с дерева. Он вел свою деревянную машину по дороге, петляющей у подножия крутой горы. С другой стороны – крутой обрыв. Дорога была опасной. Он знал, что отец сидит в темно-зеленом кресле у камина. Сейчас он опустит газету и спросит, чем Стефан занимается. Без ласки, без интереса – просто проконтролировать, что все в порядке.

Но вдруг шорох прекратился, послышался стон и глухой удар. Машинка остановилась – лопнула задняя шина. Он осторожно выкарабкался из кабины – машина могла в любой момент сорваться в пропасть.

Он встал и посмотрел за диван. Отец лежал на полу. Газета по-прежнему была у него в руке. И он стонал. Стефан осторожно подошел к отцу. Для безопасности, чтобы не быть совсем беззащитным, он взял с собой машину – в случае чего можно удрать. Отец смотрел на него испуганно, он пытался что-то сказать. Губы у него были совершенно синие. «Я не хочу умирать так, – разобрал Стефан, – я хочу умереть стоя, как мужчина». Вдруг картинка погасла. Он уже не был участником, он был вне происходящего. Что было дальше? Он помнил свой страх, машину в руке, синие губы отца… Потом вбежала мать. Сестры, наверное, тоже – но сестер он не запомнил. Там были только отец, мать и он. И машинка с красной полосой на борту. Он даже помнил марку – «Брио». Игрушечный автомобиль «Врио». «Врио» выпускало еще замечательные игрушечные поезда, гораздо лучше, чем машины, но Стефану машина тоже нравилась – он получил ее в подарок от отца. Конечно, лучше бы он подарил ему поезд. Но у машины была красная стреловидная полоса на борту, и она висела на краю обрыва – вот-вот сорвется.

Мать схватила его на руки, что-то крикнула – дальше воспоминания путались. Он помнил только машину «скорой помощи», отца в больничной кровати, губы уже не такие синие. Слова, какие-то слова, их, наверное, часто повторяли, иначе они бы не застряли в памяти. Динамическое нарушение мозгового кровообращения.

Но что он помнил совершенно ясно, так это слова отца: «Я не хочу умирать так, я хочу умереть стоя, как мужчина».

Как солдат в гитлеровской армии, подумал Стефан. Маршируя во имя Четвертого рейха, в надежде, что он окажется не такой хрупкий, как Третий.

Он накинул куртку. Похоже, он вздремнул, вспоминая. Было уже почти девять. Он вышел – почему-то не захотелось есть в гостинице. Он вспомнил, что видел сосисочный киоск недалеко, около заправки. Он съел пару обжаренных сосисок с картофельным пюре, прислушиваясь к комментариям группы подростков по поводу подъехавшего автомобиля. Потом он пошел прогуляться, пытаясь угадать, что сейчас делает Джузеппе. Все еще сидит над своими папками? А Елена? Он вспомнил, что оставил телефон в гостинице.

Он шел по темному городку. Церковь, редкие магазины, пустые конторы, ждущие владельцев.

Подойдя к гостинице, он остановился у входа. Через стеклянную дверь было видно, как девушка-администратор прихорашивается перед уходом. Он увидел, что в окне номера Вероники Молин горит свет. Шторы были закрыты, но между ними оставалась щель. Он скользнул в тень. Девушка вышла из гостиницы и скрылась в глубине улицы. Он вспомнил почему-то, как она плакала. Проехала машина. Он встал на цыпочки под окном Вероники Молин и заглянул в щель между шторами.

Она сидела спиной к нему у компьютера. На ней было что-то темно-синее, может быть, шелковая пижама. Он не видел, чем она занимается. Он уже собрался уходить, как вдруг она встала и исчезла из поля зрения. Он присел, потом снова заглянул в окно. Экран компьютера светился. На нем был какой-то то ли знак, то ли узор – он сначала не понял что.

Потом понял.

Это была свастика.

29

Его словно ударило током. Он чуть не упал. Из-за угла вывернула машина, и Стефан отошел от окна. Он забрел во двор соседнего дома, где помещалась редакция местной газеты. Всего неделю назад, открыв дверь гардероба, он наткнулся на мундир СС. Потом обнаружил, что, несмотря на внешнюю респектабельность, его собственный отец был нацистом и даже после своей смерти платил деньги в. нацистскую организацию, сегодня, может быть, и не опасную, но по сути своей людоедскую. И вот теперь – экран компьютера Вероники Молин со свастикой. Первым побуждением было тут же пойти к ней и потребовать ответа. Ответа на что? Прежде всего, почему она ему лгала. Она не только знала, что ее отец был убежденным нацистом, она сама такая же.

Он заставил себя успокоиться, он же полицейский, он обязан мыслить здраво, анализировать, четко отделять факты от домыслов. И здесь, в темноте, под темными окнами редакции местной газеты «Херьедален», вся череда событий, начавшаяся еще в больничном кафе в Буросе, когда он случайно взял в руки газету с сообщением об убийстве Герберта Молина, вдруг выстроилась перед ним в совершенно логичную цепь. Герберт Молин посвятил свою старость складыванию головоломок, танцам с куклой и безумным мечтам о Четвертом рейхе. Теперь он и сам тоже складывал головоломку, где Герберт Молин был самым главным элементом, и вот наконец все встало на место. Мотив ясен. В голове гудело. Как будто открылись сразу все шлюзы, и он теперь должен быстро направить этот поток воды в нужном направлении. Он не должен терять опоры, иначе его снесет этот поток.

70
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело