Рыцарь и ведьма - Дэвис Мэгги - Страница 29
- Предыдущая
- 29/68
- Следующая
Фитц Гэмлин не мог не согласиться с этим. Сначала Уильям Лев Шотландский рассчитывал поселить в Шотландии несколько нормандских семей, но за ними в страну потянулись тамплиеры, на что король вовсе не рассчитывал.
Наместник и верховный судья частенько задумывался, а не предложили ли уже тамплиеры свои услуги по части финансов королевскому казначею и не согласился ли на это король Уильям. Фитц Гэмлин был уверен, что если это еще не произошло, то со временем произойдет обязательно, ведь Шотландия – бедная страна.
– Возможно, – предположил он, – тамплиеры желают подержать у себя девушку несколько дней, чтобы выяснить, обладает ли она таким удивительным даром, какой ей приписывают. Они, как известно, отличаются неуемным интересом ко всякого рода чудесам. И, возможно, захотят…э-э… допросить ее.
Уильям Лев казался не особенно довольным услышанным.
– А кто даст им на это право? Я – король этой страны. Неужели тамплиеры посмеют забрать ее у меня под носом? Да еще после того, как я послал за ней одного из них – де ля Герша? Он отправился выкупить ее на праздник Святого Андрея, а теперь уже приближается предрождественский пост. Где она, черт возьми?
Фитц Гэмлин был точно уверен, что она где-то здесь, в Эдинбурге. Наместник и сам был недоволен тем, что девушка не появилась при дворе Уильяма в назначенное время. Они заплатили де ля Гершу за то, чтобы тот отправился в клан Санах Дху и выкупил ее. А теперь по городу гуляла сплетня, будто бы тамплиер вернулся и привез девушку, но да ля Герш подчинился командору здешнего отделения ордена, а не королю Шотландии.
Пробормотав несколько слов о том, что тотчас же займется этим делом, фитц Гэмлин откланялся и ушел. Снаружи каменная лестница была запружена вождями кланов, ожидавшими аудиенции у своего монарха. Проталкиваясь сквозь них, наместник не мог мысленно не отметить, что, хотя до святок еще далеко, Уильям созвал своих вождей, готовясь к войне, которую ему не терпелось начать весной. Он надеялся отвоевать часть своей приграничной территории.
Это была та самая война, напомнил себе фитц Гзмлин, ради которой Уильям Лев так хотел заполучить эту девицу. По его разумению, это означало, что ей придется привести в действие свои таланты ясновидящей здесь, в замке на скале, и стать путеводительницей короля Уильяма в военной стратегии.
Фитц Гэмлин поспешил во двор замка, где толпилось еще больше вооруженных до зубов вождей разных кланов. Торопясь уйти, фитц Гэмлин признался себе, что не знает, чем заняться в первую очередь. Впрочем, раз король так настойчиво желал заполучить девушку, он не смел медлить с ее розысками.
«А что, если ее держат здесь, в городе, в замке тамплиеров?» – размышлял раздраженный верховный судья и наместник, пока конюх подводил ему коня. При той всем известной страсти тамплиеров ко всему экзотическому и таинственному, породившей, к несчастью, столько слухов о пребывании их в Святой Земле, храмовники вполне могли подвергнуть девушку пытке, конечно, в «пределах разумного», как они это называют. А господь свидетель, что Уильям Лев Шотландский не потерпит этого. Что же касается проверки возможностей девушки с помощью пытки или без оной, то король настаивает на том, чтобы заняться этим самому!
Наместник вскочил в седло и, пришпорив лошадь, галопом поскакал к воротам замка, направляясь в город.
Когда зазвучал колокол, призывающий к вечерней службе, слуги тамплиеров и несколько рыцарей, которым было назначено выполнять зимние полевые работы, поставили на место мотыги и грабли и гуськом направились на молитву.
Идэйн могла их видеть из своего окна, забранного тонкой решеткой, красивой на вид, но столь же крепко удерживавшей узницу в заточении, как и железные затворы. Когда начинал звонить колокол, это было сигналом к окончанию работ в поле. Прижавшись лицом к решётке, девушка смотрела, как тамплиеры поднимались на холм.
После службы рыцари снова соберутся в зале, чтобы допрашивать ее. Это дознание тянулось уже много дней. Похоже было, что длиться оно будет вечно. Никто не знает, что она здесь, напомнили Идэйн ее тюремщики. Господи! Наверное, никто даже и не подозревает, что она в Эдинбурге! Идэйн никак не предполагала, что все так обернется.
Она не могла заставить себя перестать думать о Магнусе и о том, где он может быть сейчас. Думал ли он о ней хоть немного, если не считать его намерения увезти ее в Англию, потому что она была его свидетельницей – его собственные слова, – и он хотел представить ее своему сеньору, чтобы девушка объяснила тому обстоятельства потери обоих графских кораблей, груженных собранной податью, и гибели их команды.
Ясно, что Магнус не питал к ней никаких чувств, говорила себе Идэйн. Ничего, кроме похоти, которую обычно испытывает к девице молодой рыцарь. Старая история! И монахини не один раз предупреждали об этом всех молодых девушек-сирот. А она, кого можно было бы в последнюю очередь заподозрить в том, что она может пасть жертвой его красоты, его легковесной, но настойчивой страсти, она, как последняя дура стала для него легкой добычей.
Теперь Идэйн часто не спала по ночам, терзаясь мыслями о том, какую ужасную ошибку совершила и как глупо доверилась ему. К тому же ее мучили подозрения, что она навсегда останется узницей тамплиеров и будет жить в этих голых аскетичных казармах, пока не состарится. А они долгие годы будут ее допрашивать, и конца и края этому не будет.
И какие вопросы они ей задавали!
Оказалось, что рыцари-тамплиеры, все, как один, коротко подстриженные и одетые в одинаковые белые плащи с красными крестами, были помешаны на магии, ясновидящих, особенно на тех, которые частенько встречались среди кельтов. Из их вопросов стало совершенно ясно, что они хотят, чтобы Идэйн совершила для них то же, что делали маги на Востоке, в Святой Земле, и были очень разочарованы, когда она этого не сумела. Им казалось, особенно их командору, что если они будут продолжать уговаривать и увещевать ее, то она в конце концов сдастся.
«Можешь ли ты парить над землей?» – спросили они однажды. Этот вопрос очень удивил Идэйн. Зачем кому-то, будь он даже магом, делать это?
Второй в здешней иерархии тамплиеров – приор – захотел узнать: «Понимаешь ли ты язык птиц и зверей?» Идэйн долго думала, как ответить на вопрос, должна была признать, что может ответить только отрицательно. Вероятно, она не понимала вопрос в том смысле, в каком понимали его тамплиеры.
А теперь, стоя у окна, Идэйн пребывала в глубоком унынии. Ее терзало дурное предчувствие.
Командор сказал ей: «Покажи нам свою силу по своей воле и ничего не бойся». Но в глубине его глаз таился опасный огонь, и она поняла это как намек на то, что, когда их терпение истощится, они могут прибегнуть к более впечатляющим и весьма неприятным для нее средствам убеждения.
Девушка отвернулась от окна.
Сначала ей казалось, что у нее нет причин чего-либо бояться. Тамплиеры не пытались ни соблазнить, ни унизить и предать ее, как Магнус. После долгого пути из Лох-Этива в обществе Асгарда де ля Герша приятно было оказаться наконец в чистом и безопасном месте. Сначала ей, правда, показалось странным, что здесь собралось такое множество вооруженных рыцарей, как странным был установленный порядок их монашеской жизни, но звук монотонного пения тамплиеров в часы молитв казался мирным и серебристой нитью пронизывал долгие дневные часы. Жизнь здесь была простой, благочестивой и даже не лишена некоторых удобств и очень похожа на жизнь в ее монастыре. А после тяжких лишений, испытанных ею во время кораблекрушения, после ее пребывания в шотландских горах, приятно было сознавать, что поля и сады, окружавшие обитель тамплиеров, дают овощи, зерно, молоко и мясо для их довольно обильных трапез. И как замечательно было приниматься за еду, которую приносили ей слуги. Идэйн было сказано, что ее поместили здесь для того, чтобы она отдохнула и восстановила силы после поездки из башни Константина, хотя и не сообщили определенно, что за этим последует.
- Предыдущая
- 29/68
- Следующая
