Космический вальс - Бондаренко Николай Алексеевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/32
- Следующая
Мы тихонечко шли по вишневой аллее. Еще позавчера она была похожа на белое-белое облако, спустившееся с небес на землю. А сегодня лепестки опали, погасшими блестками лежат на земле, устремив тысячу прощальных глаз на зеленые родные деревца, которым отдали всю свою жизнь…
– Если бы не этот сад, я бы не скоро поправилась, – улыбнулась Жанна. – Надоело здесь. Хочу домой, в школу…
– Потерпи немного. Будет тебе и дом, и школа. Нужно окончательно встать на ноги.
– Я понимаю. И все-таки…
– А вернешься домой – займешься физкультурой. И серьезно! Небось ребятам своим внушаешь, а сама? – я шутя погрозил ей пальцем.
– Ты прав. Обязательно займусь. Под твоим железным руководством.
Я промолчал. Видно, Жанна рассчитывает, что я еще долго не улечу.
– Питомцы хоть навещают? – спросил я.
– Чуть ли не каждый день, – оживилась Жанна. – Они даже график составили – когда одна группа идет, когда другая… Родители тоже не забывают. Столько фруктов нанесли – девать некуда. Я уж поворчала на них – не нужно никаких приношений: спасибо, что сами приходите… Ты не слушаешь меня?
– Слушаю. Очень внимательно.
– А как твои полеты? Что-нибудь намечается? Ты столько лет сидишь дома…
Умница Жанна! Как она понимает меня! Сама начала тяжелейший для меня разговор…
– Намечается, Жанна. Только…
– Что – только? За мной ухаживать не надо. Видишь – я прекрасно хожу. Через день–другой буду прыгать!
– Спасибо, Жанна. Пока идут приготовления. Думаю, впереди полгода.
– Ну, до того времени я забуду, что такое больница. Да и понимать должна – ведь я жена космонавта. А космонавтам дома нечего делать.
Я обнял Жанну и поцеловал.
– Спасибо. Ты не представляешь, как хорошо сказала… Я твердо уверен: я стартую в космос, а ты вернешься в школу, к своим ребятам.
Теперь Жанна наклонила мою голову и поцеловала в щеку.
– Хорошее сегодня утро! – улыбнулась она. – Давно не было так славно… Ну рассказывай, куда летишь и надолго ли?
– Намечается довольно серьезная и продолжительная экспедиция. На расстоянии двух парсеков мы обследовали все соседние солнечные системы. Теперь полетим дальше. Нас интересует звезда Вольф 359, а затем – Лаланд 21185. Крайний предел – Росс 154.
– Значит, исторический полет…
– Значит, исторический. И мне бы очень не хотелось остаться дома.
– Я и не позволю остаться! Что за разговоры. Знаменитый космонавт Юрий Петров был всегда впереди.
В конце аллеи возникла долговязая фигура Матти Рану. Он торопился нам навстречу. Жанна, увидев его, воскликнула:
– Нам с Матти и без тебя будет неплохо.
Матти подошел к нам, мы пожали друг другу руки, Жанне он слегка кивнул.
– Я навестить, – пробормотал Матти, поправляя на носу огромные роговые очки. – Вы пока поговорите, я потом… Сяду вон там, подожду.
– Постой, Матти, – задержал я его за рукав. – Мы уже наговорились. Я ухожу.
– Правда? – растерялся Матти. Он торопливо извлек из карманов два апельсина. Протянул их Жанне и смущенно произнес: – Кушайте на здоровье.
Жанна рассмеялась.
– Что я буду делать с этими апельсинами, яблоками, гранатами!..
– От Матти не принять не имеешь права, – вмешался я. – Не будете возражать, если я откланяюсь? Матти развел руками, а Жанна весело сказала:
– Не будем. Всего хорошего, товарищ космонавт. Завтра жду в это же время.
Я быстро зашагал на остановку такси и вскоре был в Космическом центре…
Все шло как нельзя лучше. В августе Жанну выписали из больницы, и хотя работать не разрешили, самочувствие ее было на высшем уровне. А наш отлет назначили на Седьмое ноября – в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, положившей начало коммунистической эре.
Наконец день отлета настал!
Мощный космический лайнер «Коммунар», созданный по последнему слову науки и техники, гордо устремил ввысь остроконечный корпус, посверкивал иллюминаторами, мигал разноцветной сигнализацией. Его пока окружала ажурная арматура, здесь и там на металлических лесах копошился, заканчивая последние приготовления, технический персонал.
Проводить отважную двадцатку в многолетний нелегкий поход собрались лучшие люди со всего земного шара. С импровизированной трибуны почти на всех языках звучали теплые слова напутствия, торжественно звенела медь оркестров. Почетный эскорт проводил нас до самого лайнера, и мы стали подниматься в лифте на свои места. Я последний раз взглянул с высоты на Жанну и Матти и вошел в кабину. Да, Жанна держалась молодцом. Я предупредил: если она заплачет – мой полет отменяется. Лишь в последние секунды влажно заблестели ее глаза, и Матти тут же достал платок…
Я твердо знал – Жанна остается не одна. Рядом с ней – верный друг Матти, Савельич моего Германа…
Опять и опять мои мысли возвращались к Герману. И конечно, не только у меня – у Жанны и Матти тоже. Как будто мы начинали жить снова – во имя Германа, во имя его несбывшихся надежд, неосуществленных замыслов – все это мы как бы перекладывали на свои плечи…
Наш полет в космосе при самых мощных и самых надежных двигателях, с опытными командирами, в условиях, приближенных к земным, проходил более чем обычно. Тяготило лишь время… Звезда Вольф 359 с десятком мертвых спутников не принесла нам радости, и мы отправились дальше. Радость ждала нас в солнечной системе Лаланда 21185 – мы вдруг увидели планету, очень похожую на Землю. На более близком расстоянии определили, что планета раза в два крупнее нашей, имеет плотную атмосферу и множество мелких спутников, которые, как необычные челноки, снуют по круговой орбите в разные стороны.
При подходе к планете радисты приняли сигналы.
Их могли подать только разумные существа, у которых достаточно развита техника. Значит, планета обитаема! Мы отстукали на своем радиоязыке:
«Встречайте! Летим к вам в гости!»
Через несколько часов вошли в атмосферу и произвели посадку на огромной равнине, почти лишенной растительности.
Едва разведотряд, в состав которого был включен и я, вышел из лайнера, тучами огромных стрекоз налетели вертолеты. Мы как бы попали в музей действующей вертолетной техники. Неуклюжие ревущие машины с многометровыми лопастями винтов густо окружили наш космический корабль, и к нашему удивлению, из кабин высыпали… люди! Каких только живых существ, уродливых и прекрасных, в самых невероятных обличьях, ни рисовали фантасты всех времен! А тут до смешного просто – обыкновенные люди! Правда, заметно ниже нас ростом и смуглее.
И одежда другая. У мужчин укороченные брюки, пиджаки, шляпы; у женщин – длинные юбки, довольно неуклюжие жакеты с высокими воротниками. Волосы гладко зачесаны, собраны на затылке пучком.
Щелкали фотокамеры (до смешного громоздкие и старомодные), на непонятном языке со всех сторон неслись радостные возгласы. Мы сошли с трапа нас подхватили и стали подбрасывать на руках.
Прилетел еще один вертолет. На его борту оказался пожилой человек с умными, усталыми глазами. «Глава правительства», – подумал я. Как потом выяснилось, я почти не ошибся: это был один из руководителей государства, на территории которого мы приземлились.
Все расступились, член правительства подошел к нам, пожал каждому из нас руку, что-то возбужденно говорил, улыбался. Я приложил руку к сердцу, поклонился и громко сказал:
– Спасибо!
– …асибо!
– …асипа!
– …пасиба!
На все лады повторяли планетяне первое услышанное и понятое слово пришельца из других миров. Опять защелкали фотоаппараты. Член правительства жестом пригласил в свой вертолет.
Я достал из кармана универсальный микрофон и сообщил на борт «Коммунара»:
– Нас пятерых любезно приглашают с собой. Ждите следующих сообщений!
Окружающие поняли, что экипаж вышел не весь, замахали руками – давай, мол, все сюда! Я покачал головой – нельзя. И оттого, что прекрасно поняли друг друга, мы все рассмеялись.
Вертолет доставил нас в довольно большой город, и вся процессия, сопровождаемая огромной массой людей (так я и буду называть планетян), направилась в высокое здание с колоннами. Это был, мы поняли потом, театр.
- Предыдущая
- 10/32
- Следующая
