Все изменит поцелуй - Бойл Элизабет - Страница 10

• Предыдущая
• 10/62
• Следующая

Да, сомнений быть не могло — Роберт стал более привлекательным мужчиной.

«Нет-нет, даже и не думай об этом», — сказала себе Оливия и тотчас же на всякий случай отступила в спасительную полутьму.

Однако в новом маркизе Брэдстоуне было что-то настолько чарующее, что Оливия не могла не любоваться им. Более того, она чувствовала, что ее влечет к этому человеку, и ничего не могла с собой поделать.

— Неужели мы с вами знакомы? — снова заговорил маркиз. — Может быть, вы не обратили внимания, но меня уже давно ждут внизу. Так что если вы пришли убить меня — цельтесь поскорее. — Он распахнул жилет и оттянул в сторону отутюженный галстук, словно открывая путь к своему сердцу. — Считайте, что оказываете мне услугу, — продолжал маркиз. — Потому что пуля — это, несомненно, более гуманное средство, чем та пытка, которую внизу мне уготовила ее светлость.

Оливия в изумлении смотрела на стоявшего перед ней человека. Неужели он способен поддразнивать ее в такой момент? Конечно же, маркиз Брэдстоун всегда был циничным, язвительным, порой ироничным, и его остроумные замечания частенько задевали за живое.

Но неужели Роберт способен острить в такой ситуации? Нет, едва ли.

Оливия внимательно посмотрела на маркиза — тот насмешливо улыбался, — и ей вдруг показалось, что перед ней… вовсе не маркиз, а какой-то другой человек. Но она тотчас же отогнала эту мысль. В конце концов, время могло изменить даже такого человека, как лорд Брэдстоун.

А он вдруг похлопал себя по левой стороне груди и, кивнув на пистолет, проговорил:

— Вы подняли дуло слишком высоко. Попробуйте опустить чуть пониже, не то просто снесете мне ухо, мисс… Простите, но я действительно вас не знаю.

Оливия вскипела. Да он над ней просто издевается!

— Как вы смеете?! — воскликнула она. — Что за глупые шутки? Все последние семь лет я жила ожиданием этого момента! А вы утверждаете, что не знаете меня!

— Семь лет? — переспросил маркиз, и глаза его сверкнули. — Ах, мисс Саттон!.. — выдохнул он с явным облегчением.

— Почему так официально? — Она приподняла бровь.

— Прошу прощения, Оливия.

— Как мило с твоей стороны, что не забыл. Он улыбнулся.

— Да разве я могу забыть тебя? Как ты поживала все это время?

В голосе маркиза прозвучало неискреннее участие. Впрочем, Оливия вовсе не собиралась обмениваться с ним воспоминаниями. Немного помедлив, она спросила:

— Сокровища, как я понимаю, ты так и не нашел? Роберт внимательно на нее посмотрел.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты все еще жив.

Он взглянул на нее с удивлением.

— А почему я должен был умереть?

Оливия молча улыбнулась. Она была почти уверена: если лорд Брэдстоун найдет сокровища, он погибнет.

Во время своего пребывания у леди Финч Оливия не была полностью изолирована от ученого сообщества. Воспользовавшись абонементом лорда Финча в Лондонской библиотеке, она нашла тексты, в которых содержались кое-какие сведения об этом старинном испанском кладе. И в одном древнем мавританском трактате говорилось следующее: «Претендовать на» Королевский выкуп» может только тот, чье сердце и помыслы чисты «.

« Сердце и помыслы чисты «. К Роберту это не имело ни малейшего отношения.

В другом же трактате говорилось о том, что если за поиски клада возьмется человек недостойный, то вскоре у него отсохнут члены и мужские силы его зачахнут. Таково было мнение одного ученого мавра, который в двенадцатом столетии самым тщательным образом изучил этот вопрос.

Оливия искоса посмотрела на руки и ноги маркиза. К ее глубокому огорчению, никаких признаков увядания не было. Напротив, лорд казался на редкость крепким и здоровым мужчиной. Пожалуй, даже слишком крепким для представителя высшего общества.

— Так почему же я должен был умереть? — снова спросил Роберт.

— Ты так стремительно бросился на поиски сокровищ, что не подумал о том, что следует побольше разузнать о кладе. На сокровищах — проклятие.

Он пожал плечами.

— Я не верю в проклятия. Да и ты вряд ли в них веришь.

Оливия промолчала. Раньше она не верила в подобные мифы, но не возражала бы, если бы на сей раз миф оказался правдой.

Роберт покосился на нее и вдруг спросил:

— Так ты пришла за своей долей?

Оливия невольно поморщилась. Да, видно, она ошиблась, думая, что Роберт изменился. Нет, он все тот же. Только алчность его превзошла уже всякий здравый смысл.

Она снова навела на него пистолет и проговорила:

— Почему ты решил, что мне нужны твои кровавые деньги?

Маркиз усмехнулся.

— Потому что ты пришла ко мне. С пистолетом. Думаю, эта штука заряжена. — Он кивком головы указал на оружие в ее руке.

Оливия утвердительно кивнула.

— Тогда будь с ним поосторожнее, — продолжал Роберт. — У этой модели ненадежный спусковой крючок.

Оливия улыбнулась.

— Теперь ты понимаешь, почему я выбрала именно ее? Маркиз рассмеялся.

— Ты такая же умная и красивая. Ничуть не изменилась.

Красивая?! И у него хватает выдержки говорить это в такой момент? Раньше он, конечно, называл ее красивой, но она не верила, что он думал так на самом деле. Ее никто никогда не считал красивой. Слишком высокая. Волосы слишком рыжие. Ничем не примечательное лицо.

Но когда он произнес эти слова теперь, в них прозвучала… неподдельная искренность — во всяком случае, ей так показалось. И захотелось поверить в его искренность.

О Боже, что с ней происходит? Всего каких-нибудь пять минут рядом с ним — и вот уже попалась на удочку его похвал.

— На этот раз ничего не выйдет, Роберт, — сказала Оливия. — Я еще не забыла твою прежнюю ложь.

— И тем не менее все еще о ней мечтаешь, — заметил он.

Она вспыхнула и, крепче сжав рукоятку пистолета, проговорила:

— Ступай вон туда. К столу у дальней стены.

— И что же я там должен делать?

— Написать признание.

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Ты что же, думаешь, что я признаю себя виновным?

— Именно так, — ответила Оливия. Роберт усмехнулся.

— Чем же вам поможет мое признание, мисс Саттон? Думаете, сможете восстановить свое доброе имя и доказать свою непричастность к убийству? Да кто вам поверит?

Оливия промолчала. Она прекрасно понимала, что Роберт, возможно, прав. Ведь и в самом деле, скорее поверят ему, пэру Англии, чем ей.

И все-таки она продолжала лелеять надежду. Ей хотелось верить, что его признание станет началом ее оправдания и что ей не нужно будет больше скрываться.

Оливия указала пистолетом в сторону стола и проговорила:

— Делай, как я говорю.

Роберт пожал плечами и направился к столу. Усевшись на стул, спросил:

— И на чем же, по-твоему, я должен писать это признание? У меня, похоже, как раз закончилась писчая бумага.

Оливия стиснула зубы — ей ужасно захотелось употребить какое-нибудь красочное выражение из» арсенала» Джемми. Но тут она вспомнила, что, покидая Финч-Мэнор, прихватила с собой несколько листов писчей бумаги из кабинета ее светлости. Однако сделала это просто по привычке, но теперь поняла, что леди Финч очень мудрая женщина — хозяйка утверждала, что, отправляясь в путешествие, надо всегда иметь при себе необходимые письменные при-надлежности.

Вытащив из своего саквояжа листок бумаги, Оливия положила его на стол и подтолкнула к маркизу дулом пистолета.

— Пиши, — приказала она. Роберт взял перо и спросил:

— Итак, в чем же я должен сознаться?

«Во всем, — подумала Оливия. — В том, что лгал, когда говорил, что любишь меня и пойдешь к моей матери, чтобы просить у нее моей руки. И в том, что погубил мою репутацию и разрушил мою жизнь».

Но она сказала совсем другое.

— Почему бы тебе не начать с самого главного и не признаться, что я не имею никакого отношения к убийству?

Роберт покачал головой, и глаза его вспыхнули.

— Неужели никакого? — спросил он, пристально взглянув на нее.

Оливия невольно поежилась. «А ведь он прав, — подумала она. — Если бы меня там не было, молодой испанец мог бы остаться в живых».

• Предыдущая
• 10/62
• Следующая