Ученик ведьмы - Бойе Элизабет - Страница 43
- Предыдущая
- 43/81
- Следующая
— Ну вот, — вмешался Скапти с мрачным удовлетворением, — я же все время повторяю вам, что эти йотуны совсем не такие благородные друзья, как кажутся. Уж если Финнвард что-то почувствовал — значит, правда просто хлещет нас по щекам.
Эгиль и Флоси отказались поверить, что Финнвард может прозреть что-то, кроме собственной трусости, и по-прежнему ели, пили, принимали йотунские дары и пользовались их гостеприимством, пока не наступил день отъезда. Гизур поднялся рано и суетился повсюду, дважды проверив каждую вещь и нетерпеливо подгоняя спутников. Вид у него напряженный, даже взволнованный, подумал Ивар, и Сила облаком окружала его, едва ли не потрескивая от избытка энергии.
— А теперь слушайте меня, олухи, — повелительно произнес он, созвав к себе спутников. — Мы попрощаемся с нашими гостеприимными хозяевами во дворе. Поскольку нас не беспокоили завтраком, я полагаю, они ждут нас именно там. Предупреждаю вас, они, скорее всего, будут настаивать, чтобы мы приняли от них больше помощи, чем нам хочется, и потому я требую, чтобы все, а особенно Флоси, держали рот на замке.
Флоси тотчас разинул рот, собираясь запротестовать, но Скапти его одернул.
Тор и Бьярн ждали их во дворе, а за амбарами и сараями раздавались топот и фырканье коней, сопровождаемые лязгом оружия. Йотуны дружелюбными кивками приветствовали гостей. Тор был облачен в доспехи, и глаза его сверкали от волнения.
— Полагаю, вам пришлось по душе в Ульфгримовом подворье, — прогудел он. — Нет щедрее йотунского гостеприимства в Скарпсее, когда дело касается наших друзей. Оставайтесь в Йотунсгарде, сколько вам будет угодно, а когда закончите ваши дела со Свартаром, вы сделаете нам честь, если выберете здесь кусок земли и поселитесь с нами навсегда. Здесь довольно земли, чтобы каждый из вас заложил для себя усадьбу, и мы будем рады назвать вас соседями. Поскольку я здешний вождь, уж я постараюсь, чтобы земля ничего вам не стоила. Так что выбирайте землю, а не сплошные скалы и гейзеры. Добрая земля редкость в Скарпсее, вы же знаете.
— Точно, — пробормотал Скапти. — Как и йотун, которому можно доверять.
— Вы весьма добры, — отвечал Гизур, бросив испепеляющий взгляд на Скапти. — Ульфгримово подворье и впрямь прекрасно — так прекрасно, что в это не слишком верится. Если бы я не был совершенно уверен в вашей искренности — и честности, я решил бы, пожалуй, что вы наложили на все хозяйство чары иллюзии. Но мы-то все знаем, что это не так. Такое совершенство не может быть простым творением заклятий.
Ивар увидал, что глаза Тора сузились, а ноздри затрепетали. Бьярн крепче стиснул свой посох. Затем Тор расхохотался:
— Хорошая шутка, маг! Иллюзия, надо же! А впрочем, время идет, и сейчас мы одарим вас последним свидетельством нашей дружбы. — Он послал Ивару милостивую улыбку. — Я отобрал пять десятков моих лучших воинов, и они вместе с нами поскачут к могиле Элидагрима. На лучших конях Йотунсгарда мы доставим вас прямиком к кургану, а когда вы будете под защитой пятидесяти йотунов, Лоример и его гномы остерегутся попадаться вам на пути. Это большая честь для Ульфгримова подворья — принять хоть малое участие в том, чтобы этот меч вернулся в мир. Пятьдесят добрых воинов ждут сигнала присоединиться к вам. Что скажешь на это, Ивар, добрый мой друг? — Он даже соизволил положить свою тяжелую руку на плечо Ивару.
Юноша вежливо вывернулся из-под его руки:
— Твоя дружба, Тор, безгранична, но истинный друг никогда не станет причиной гибели другого. На пути нас подстерегают опасности, которых я не пожелаю ни тебе, ни твоим воинам. Я не могу просить тебя погибнуть за нас, Тор.
— Кто говорит о погибели? — воскликнул Тор. — С йотунами вы победите!
— Мы дадим вам все, что нужно, — добавил Бьярн. — Коней, оружие…
— О, мы вам благодарны, — поспешно перебил Ивар, заметив, что Гизур нахмурился. — Однако сам Эльбегаст не счел нужным давать нам коней и воинов, не желая, верно, потерять их, ибо не верил в успех нашего дела.
— Мы добрались до Йотунсгарда безо всякой помощи, — вставил Скапти, хитро и подозрительно поглядывая на йотунов, — и, я думаю, своими силами дойдем до конца. Семеро оставляют меньше следов и привлекают меньше внимания, чем семеро и пятьдесят. А значит, семерым проще добыть и меч, и золото.
— Именно это я и хотел сказать, — с облегчением подхватил Ивар. — Мы благодарны вам за гостеприимство и за предложенную помощь, но дальше пойдем одни. Притом мы же изгои, и если Свартар узнает, что йотуны помогли нам, вас ожидают в недалеком будущем новые приграничные распри.
— Пусть сдохнет Свартар, и плевать на приграничные распри! — вскричал Тор, и глаза его теперь загорелись гневом. — Не помощь мы вам предлагаем! Мы толкуем о союзе, который покончит и со Свартаром, и с Лоримером, и со всяким, кто станет у нас на пути. С поддержкой йотунов вы завоюете весь Скарпсей, от моря до моря, и настанет конец глупой мелочной возне света и тьмы, огня и льда. Чья-то неоспоримая власть должна наконец навести порядок на этой земле, так почему бы этой власти не быть твоей, скиплинг? Йотуны поддержат тебя до конца. Надо быть глупцом, чтобы упустить такую возможность!
Ивар покачал головой:
— Не хочу я быть владыкой мира, Тор. И не хочу поддержки йотунов.
Бьярн смерил Ивара ледяным взглядом:
— Что, скиплинг, трясешься за свою шкуру?
— Не надо бросаться обвинениями, — вмешался Гизур. — Достаточно сказать, что мы вежливо отказываемся брать с собой йотунов и что у нас нет иных целей, как только уплатить виру Свартару.
— И мы надеемся, — твердо добавил Скапти, — что сможем беспрепятственно двинуться отсюда на юг и что ничья враждебность позднее нас не побеспокоит. Не то чтобы мы опасались сражения — наш ум и сила до сих пор хранили нас в пути, так что мы кое-чего стоим.
Тор стиснул кулаки — казалось, он вот-вот ринется врукопашную.
— Империя брошена на кон, а вы, глупцы, упускаете такой случай! Жалкий ты маг, приятель, где же твоя жажда власти?
Гизур стукнул посохом оземь, высекая предостерегающие искры:
— Жажда власти не входит в число предметов, которые изучают в Гильдии Магов, да и в нашей школе Тулкари тоже.
— Тулкари! — Бьярн схватился за посох. — Знай я это раньше, ты бы не стоял здесь цел и невредим.
Гизур в ответ отвесил ему саркастический поклон:
— Более искусный волшебник понял бы это сразу. Я рад убедиться, что искажения, которые йотуны внесли в магию огня, ничуть не улучшили их искусность. Как ваши заклятия, иллюзии — только глянец, под которым грязь, так и твоя магия — лишь слепое подражание моей. Жесткая старая баранина, которой нас пичкали прошлой ночью, не станет нежнейшей телятиной, как бы вы ни старались представить одно другим, а Ульфгримово подворье под глянцем ваших чар было, есть и будет тем, что оно есть искони. — Он вытянул руку и быстро произнес несколько слов. Посох мага сверкнул слепящим светом, и мощное заклятие с неистовой силой хлестнуло по скотному двору. Бьярн выкрикнул было противодействующее заклятие, но волшебный ветер легко смел его, слабое и запоздалое.
Заклятие Гизура сорвало с подворья его обманную красоту, как осенний ветер срывает листву с деревьев. Ивар увидел, как облик домов, амбаров, животных улетучивается, развеивается в воздухе бесплотным дымом. Когда ветер и гром утихли, Ульфгримово подворье совершенно переменилось. Нарядные строения сменились примитивными глинобитными лачугами, завшивевшие больные овцы с голодным видом слонялись меж изломанных и кое-как заделанных жердей изгороди. Грязь и кухонные отбросы плескались у самых дверей дома, словно какое-то вонючее море, да и сам дом съежился, напоминая больше коровник.
Изменились и сами йотуны, когда пелена иллюзии спала с них. Они остались рослыми, но вся их пригожесть куда-то сгинула. У Тора оказалась кудлатая, побитая сединой борода и такие же волосы; зубы превратились в желтые клыки, что делало его милостивую усмешку жуткой гримасой. Бьярн превратился в тощего, иссохшего старика со скупой и брюзгливой; физиономией и чудовищно косящим глазом — быть может, от встряски, которую он получил, пытаясь противостоять чарам Гизура.
- Предыдущая
- 43/81
- Следующая
